Между тем граф Рымникский еще до перерыва в сражении стал слать адъютантов к Меласу с приказом выступить из Ривальты к полю битвы и Розенбергу с приказом двинуться от Тортоны к Ривальте. Однако Мелас руководствовался предписанием нашего героя от 3 августа, то есть данным накануне сражения:
«Если счастие нам будет благоприятствовать, то неприятельская колонна, наступающая от Серавалле вдоль Скривии к Тортоне
[2106], должна быть отрезана и отброшена на главную армию или на корпус, расположенный у Тортоны и Вигицолло
[2107]; а потому прошу ваше превосходительство быть внимательным, забирать все, что будет обращено в бегство или рассеяно, и послать за ними команды в самые горы»
[2108].
Потому австрийский генерал наступал, уже выделив часть войск на оба берега Скривии для сбора бегущих неприятелей. Каково должно было быть его удивление, когда он стал получать приказы Суворова переводить большую часть войск на правый берег и примыкать к русским на равнине. Это прямо противоречило тексту предписания, отданного накануне. Быстро перестраиваться 70-летний австрийский полководец не умел. Отсюда и последовало промедление, отмеченное русскими офицерами квартирмейстерской части, составлявшими план сражения при Нови, тогда же в 1799 г.:
«Медлительное движение генерала Меласа от Ривальто дель Скривье принудило российский корпус генерала от кавалерии Дерфельдена предпринимать сии отчаянные атаки»
[2109].
Последнее замечание относится к атакам, ведшимся до приостановки сражения.
Однако надо отметить, что замедление в исполнении приказа фельдмаршала привело к тому, что сражение возобновилось лишь в четвертом часу дня. Бой закипел по всей линии фронта. Сначала французы держались стойко, но их левый фланг уже атаковали войска Края и Бельгарда, в центре – Дерфельдена, на правом фланге появился Мелас. Вот как описал сам Суворов эту фазу сражения:
«Тогда неприятель, собрав войски, усилил свой центр, который уже стенал от жестоких ударов Дерфельдена; подкрепление не пособило. Когда в центр войски его были собраны, то правый фланг его обессилился; и тогда генерал от кавалерии Мелас, воспользовавшись сим, взял путь свой на высоту горы от стороны Сераваля
[2110] и, пришед во-время, поражал неприятеля в левый фланг с решительным успехом. Нападение от каждого и всех вообще началось с беспримерною решимостию и мужеством; неприятель был повсюду опрокинут; замешательство его в центре и на левом фланге было свыше всякого выражения; он выгнан был из выгоднейшей своей позиции, потерял свою артиллерию и обращен в бегство. С центром и левым его крылом сражавшиеся войски могли тогда с тем большею удобностию возобновлять и усугублять свое нападение. Все соединенные войски, равно и генерал-фельдцейхмейстер Край с своею колонною, гнали его, брали в плен, разили за восемь верст и далее от Нови. Таким образом продолжалось 16 часов сражение упорнейшее, кровопролитнейшее и в летописях мира, по выгодному положению неприятеля, единственное. Мрак ночи покрыл позор врагов, но слава победы, дарованная Всевышним оружию твоему, Великий Государь! озарится навеки лучезарным немерцаемым светом»
[2111].
Силы армии, сражавшейся при Нови, Суворов определил в реляции в 38 тысяч человек
[2112]. Из расчетов Д. А. Милютина получается 51 239 человек
[2113]. Столь серьезное расхождение в количестве войск можно попытаться объяснить тем, что фельдмаршал мог приводить данные о корпусах Края, Багратиона, Милорадовича и Дерфельдена, то есть тех, с которыми атаки велись до перерыва в сражении. По строевой ведомости за июль от 20 августа, поданной Павлу I, русских всего 15 552 человека
[2114], а корпус Края составил 18 945 человек
[2115], Бельгарда – 8084
[2116]. Всего это 42 581 человек. Расхождение с 38 тысячами из реляции от Нови составляет 4581 человек, однако из контекста реляции понятно, что цифра, приводимая полководцем, скорее эмпирическая. Расчеты же, приводимые Д. А. Милютиным, несомненно, основаны на архивных данных, и у нас нет оснований им не верить.
Почему Суворов так ошибся? Вероятно, потому, что войска Края и Бельгарда, Милорадовича и Багратиона, корпус Дерфельдена так или иначе находились постоянно у него «на глазах». Барон Мелас же прибыл на поле сражения в конце, действовал на фланге, и хотя его появление наконец-то переломило ход сражения, но для Рымникского поздний приход делал эти части как бы «отсутствующими».
Если придерживаться этой точки зрения, то расхождение в четыре с половиной тысячи при зрительной оценке количества войск не такая уж и большая погрешность. Не утверждая ничего категорически, признавая точность подсчетов Д. А. Милютина, я пытаюсь объяснить возможные причины расхождения в оценке численности войск.
Гораздо интереснее наблюдать, как изменилось тактическое решение битвы уже в ходе сражения. Спланировав в предписании Краю от 3 августа формальное подобие «косой» атаки левого фланга, Суворов надеялся ею сбросить армию французов на Нови и гнать ее на правый фланг в Серавале
[2117]. Но уже в ходе сражения он убедился, что это невозможно: французская армия находилась на высотах, а не на равнине. Тогда он предпринимает целый ряд фронтальных атак центром, составленным из войск Милорадовича и Багратиона. Взять высоты перед Нови они не могут, но их повторяющиеся удары вынуждали Моро и Сен-Симона направлять сюда все новые и новые части. Французский центр и правый фланг, игравший поневоле с самого начала сражения роль резерва, постепенно истощаются. Суворов, как мы видели, вызывает в центр корпус Дерфельдена, и атаки возобновляются. Большая часть Итальянской армии прикована к своему центру, к высотам перед Нови. Именно в этот момент, приблизительно между 12 и 13 часами дня, в битве и были задействованы те самые 38 тысяч человек, указанных Суворовым, или же 42 581, согласно подсчетам Д. А. Милютина, ибо Край также возобновил атаки.
