«…поразив и пленив неприятеля на левом фланге, бросился через реку Муттен вброд и вплавь, опрокинул по горам и в лесу неприятеля, нашел на засевшего в каменьях, вытеснил его из-за оных спешенными казаками, действовал, где удобно, и конными»
[2312].
Приближение ночи прервало сражение. Русские могли гордиться этим днем: они побили и отбросили вдвое превосходившие силы Мортье, убили до 500 человек противника, утопили в Муотте при преследовании до ста, пленили семьдесят, ранили до тысячи, отбили 8-фунтовое орудие
[2313]. Таким образом, и на западе нам сопутствовала удача. Главный же успех был в том, что мужество солдат, офицеров и генералов корпуса позволило основной части армии беспрепятственно совершить тяжелейший переход из Муттенской долины на восток в Клентальскую долину, где и должна была завтра решаться судьба всей русской армии, заброшенной интригами венского кабинета в самое сердце Альпийских гор.
Наступило утро 20 сентября, решившее тяжелейший вопрос: будет ли суворовская армия сломлена и пленена или, отразив натиск сильнейшего противника на западе, взломает его оборону на востоке и проложит себе путь к свободе. На склонах гор, спускающихся в Клентальскую долину, перестрелки патрулей вспыхнули еще до рассвета. Французские части открыли огонь по всей линии, наши солдаты как будто ждали этого и без приказа, повинуясь инстинкту, с криком «ура!» бросились вперед. Егеря 8-го полка, решив, что началась общая атака, стали спускаться по крутым склонам, выходя на правый фланг и в тыл частям Молитора. Ориентиром им были лишь выстрелы французов. Скользя вниз, они «сваливались» на голову противнику, ударяли в штыки, схватывались в рукопашную и часто летели вместе с неприятелем вниз, навстречу неминуемой гибели. Тела их усеяли узкую дорогу, что вилась у подножия горы
[2314]. А по самой дороге вперед шли батальоны дивизии Повало-Швейковского, в лоб атаковал Низовский мушкетерский полк. Французы, укрывшиеся за церковной оградой, были опрокинуты, Багратион обошел их с правого фланга, 3-й егерский появился с тыла, и Молитор начал спешно отступать. Его теснили 6 верст, потом он закрепился в деревне Нетсталь и отбивался, пока не пришли резервы из Гларуса. Атаки Багратиона были безуспешны, бой решил удар Московского гренадерского полка под командой полковника Е. Ф. Комаровского. Французы отступили к деревне Нефельс и долго оборонялись на правом берегу Линты, прикрывая деревню Моллис.
Таким образом, бой шел на обеих сторонах реки, Гларис давно уже был русскими пройден. Французские части сражались стойко, прежде чем Багратиону удалось наконец войти в Нефельс. Русские сумели переправиться через Линту и стали теснить противника к Моллису: надо было открыть путь на соединение с австрийцами Елачича. Наши уже вошли в Моллис, это была заслуга Архангелогородского мушкетерского полка, но тут появились авангардные части неприятеля. Это была, очевидно, 2-я Гельветическая полубригада. Все снова переменилось: теперь уже французы вытеснили русских из Моллиса, перешли Линту и атаковали наши части во фланг в Нефельсе. Бой шел на улицах деревни и на мосту. Шесть раз французы врывались в Нефельс, и шесть раз русские выбивали их оттуда. День догорал, сгущалась темнота, фельдмаршал прислал приказ Багратиону отойти к Нетсталю. Едва части наши стали покидать деревню, как Газан сам повел солдат в атаку, но русские отбили и это нападение. Французы отошли к Нефельсу, а русские авангарды заняли позицию перед Нетсталем. Суворов находился в Гларисе и отсюда послал Розенбергу приказ уходить из Муттенской долины на восток для соединения с главной частью армии
[2315].
Между тем день 20 сентября там, перед Муттенталем, развивался следующим образом: русские провели ночь почти без пищи, так как обозы ушли на восток, французы же получили подкрепления, и силы их предположительно возросли до 10 тысяч человек
[2316]. Как гласит реляция Суворова:
«20-го в 11-м часу утра неприятель, собравшийся в числе 10 000 и быв устроен <…> генералом Массена, в присутствии его произвел на нас атаку с большой стремительностью»
[2317].
Французы, прикрывшись густой цепью тиральеров и артиллерией, наступали по обоим берегам Муотты.
«Велецкий
[2318], выполняя в точности ему приказанное, с передовыми пикетами и его баталионом, отстреливаяся, отступает к левому флангу и заманивает неприятеля за собою в ровную долину к устроенным там в боевом порядке нашим силам…»
[2319]
Сам командир корпуса Розенберг на коне ехал вдоль фронта и приказывал солдатам, не теряя времени, встретить французов штыками. Генерал же Милорадович, прискакав к Белецкому, передал приказ немедленно раздаться в обе стороны и быстро отойти за фланги. Маневр был выполнен мгновенно, и противник внезапно оказался перед боевым строем русских. Тогда неприятель сам быстро перестроился из колонны в развернутый боевой порядок и продолжил наступать. Но как только он оказался в пределах прицельной досягаемости мушкетной стрельбы, русские дали общий залп, и вся боевая линия с криком «ура!» бросилась в штыки.
Противник не ожидал столкнуться с такими войсками:
«…коими целою линиею поражен был штыками так, что потеряв множество убитыми и смертельно ранеными, показал нам свой тыл. Полки: Ферстера, Велецкого, Мансурова и егерский Кашкина на бегу не переставали поражать его, а баталион Фертча, усмотря оное, також бросился вслед и продолжал делать то же. Казачьи полки Денисова и Курнакова открывали рассеянного неприятеля в выгодных его местах, мнящего на некоторое время удержаться, купно с пехотными били и брали в полон»
[2320].
Как доносил сразу после сражения Розенберг Суворову:
«…неприятель более 8 верст до самого Швица гнан был до того, что у преследовавших не достало сил бежать за ним и бить его…»
[2321]
Французы оставили Швиц и стали укрепляться уже за ним. Таков был конец последнего сражения, данного русскими на швейцарской земле.
