На инженерные работы дает Суворов двое суток, требуя каждый день сменять пехотные и кавалерийские резервы, дабы чрезмерно не изнурять людей, рабочие же по окончании работ отводятся в лагерь
[977]. В полночь на третьи сутки все четыре батареи открывают сильную канонаду,
«…во время которой, в 2 часа пополуночи, продвинутся 8 бомбардирских судов в самую ближнюю дистанцию к каменной батарее. На сих судах 8 трехпудовых гаубиц и 8 двухпудовых единорогов будут беспрерывно стрелять горизонтально по оной батарее по палисаду <…>»
[978].
И вести анфиладный огонь по двум полигонам и куртине. Общая канонада ядрами с судов и батарей продолжится до 6 часов утра, а пустыми зарядами – до рассвета. Всю ночь резервы остаются на своих местах при батареях
[979].
Порядок штурма предполагался им следующий:
«За два часа перед рассветом по данному сигналу ракетою войска, расположенные на лодках и гребных судах, числом 8000, подвинутся в одно время к противоположному берегу с обоих флангов, то есть с левого фланга крепости запорожские лодки, дубы
[980] и паромы, подняв на себя 1500 казаков, 3500 регулярного войска. Предмет сей высадки занимает берег, кавалиер
[981]и куртину
[982] нового укрепления
[983]. С правого фланга на паромах, шлюбках, баржах, частырмах и на маленьких лансонах
[984] 3000 регулярного войска, которые, вышед, занимают берег старой крепости. В то же самое время 4 колонны регулярного и одна иррегулярного
[985] войска идут к штурму на крепость»
[986].
Тремя колоннами правого фланга командовал двоюродный брат Потемкина генерал-поручик П. С. Потемкин.
Чтобы действовать синхронно, колоннам предлагалось уже за полтора часа перед рассветом находиться близ крепостного рва. Флотилия же, посадив на борт две тысячи войска,
«…растянется вдоль реки и в 20 саженях от противного берега становится на якорь. В такой позиции стоя, очищает берег картечью, будучи в готовности для резерву штурмующим»
[987].
В состав десантного отряда выделялись один батальон Лифляндского, один батальон Бугского и два батальона Белорусского егерских корпусов, а также два батальона Херсонского, два батальона Николаевского приморского гренадерских полков, один батальон Алексапольского мушкетерского полка и два летучих батальона, равно и иррегулярные войска
[988].
1
[989]
2
[990]
3
[991]
4
[992]
5
[993]
1
[994]
2
[995]
3
[996]
В лагере оставить по 100 человек с каждого резервного батальона в колонне. Резервы беречь и в крепость не вводить, пока стрелки и рабочие не отворят ворот. В крепости «стрелкам надлежит искать по бастионам, нет ли каземат или пороховых погребов; нашедши, учредить караул, дабы не допустить противником взрыва. <…> крайне беречься, чтобы нигде не зажечь, не сделать пожару <…> Христиан и обезоруженных отнюдь не лишать жизни, разумея то же о всех женщинах и детях…»
[997]
Но этого оказалось недостаточно, и, очевидно, 7 декабря Суворов продиктовал дополнения к дислокации, сделав так, чтобы в каждой из пяти колонн резерв составил бы по два мушкетерских либо гренадерских батальона
[998]. И так как после распределения по колоннам казаков
«остается оных до 6000 без действия, и дабы облегчить третью и четвертую колонны штурма, полагается средняя колонна к Бендерским воротам между 3-й и 4-й колонн»
[999].
Это было принципиально важно: уменьшался фронт атаки у генерал-майоров Мекноба и Безбородко, а следовательно, усиливался натиск каждого на отведенный участок измаильской стены. Таким образом, штурмовых колонн становилось шесть.
Обратим внимание, что войска, находящиеся на судах Дунайской гребной флотилии, превращались в стратегический резерв, способный решить судьбу штурма. Выделять десант для такой цели было новшеством для военного искусства. Само стремление четко описать место каждого батальона в штурмовой колонне, поставить в голове ее главных сил егерей, а гренадеров и мушкетеров выделить в резерв, говорит нам о глубочайшем понимании функций каждого вида пехоты, определившем место их в боевом порядке колонны. Конечно, составить одну колонну из казаков и арнаутов было более чем смело и очень рискованно. Этот риск, да еще при таком сложном штурме, как измаильский, привел к серьезным накладкам, которые благополучно разрешились благодаря мужеству Ивана Грекова и Ивана Иловайского, доблестных донских казачьих офицеров.
