Через день Вигдис тоскливым взглядом провожала удаляющуюся землю, уже чувствуя приближение морской болезни. Почему она постоянно дает себя уговорить? Нет, положительно этот проклятый скальд владеет колдовством…
* * *
Водные стены чертога Ульга колеблется, а в воздухе висит запах цветущих яблонь. Морщась, старшая дочь Владыки Вод спешит убраться до появления богини плодородия. Они с Ниневией не переносят друг друга, но Ульг не собирался выяснять, в чем же тут причина – мало ли что женщины могли не поделить между собой?
– Ульг, ты ведь обещал помочь! Ты клялся!
«Даже не материализовалась полностью, а уже претензии», – раздраженно думает бог.
– Ниневия, ты объявляешься раз в десяток лет и сразу же заводишь все ту же песню. Но в чем проблема сейчас?
– Песня все та же, – злобно щурится богиня.
Она прекрасна, как только может быть прекрасна женщина. Любой смертный (да и бессмертный тоже) возжелал бы ее сразу же, лишь только увидев. Каштановые волосы, полные губы, глубокого зеленого цвета глаза и пышные формы… Однако, как подозревает Ульг, это лишь иллюзия. Каждый видит Ниневию по-своему, каждому она представляется своим идеалом. Вполне возможно, Анвар видел ее рыжеволосой озорницей, а Альмос – холодной блондинкой с синимы глазами.
– Ниневия, ваши разборки с Марой – это ваше дело…
– Ты обещал! – снова вскидывается богиня.
Запах цветущих яблонь сменяется терпким духом перегноя. Ульг в который раз думает о том, что богиня плодородия – Первенец Земли, но порой ведет себя как несдержанная младшая богиня огня. Не обращая внимания на перемены настроения Ниневии, Владыка вод продолжает:
– Но своим поступком Мара затронула всех людей. А так уж вышло, что я взял под свое крыло самые северные земли, где без огня приходится весьма и весьма тяжело. А потому, я готов оказать тебе помощь, как и обещал. На самом деле, свое обещание я уже выполнил, вот, погляди.
Ульг плавно ведет рукой, и на одной из водных стен проступает изображение корабля. Сложно оценить его скорость, но он несомненно двигается на юг – заходящее солнце подсвечивает его правый борт.
– Корабль? – непонимающе хмурит брови Ниневия.
– Потерпи, сейчас увидишь.
Вода, из которой и состоит изображение, рябит, а затем картинка приближается. У борта стоит женщина, и по ее лицу очевидно, что она мучается тяжелой морской болезнью. Несмотря на жалкое состояние, к боку ее пристегнут меч, а поза и фигура выдают опытного воина. Рядом с женщиной стоит мужчина, чуть младше ее. Он красив, но в голубых глазах его Ниневия видит темные мысли, а вокруг тела клубится благословение Ульга.
– Скальд и воительница? – возмущается богиня. – Это вся твоя помощь?!
– Хитрость и отвага, – со вздохом поправляет Ульг. – Это то, чего не хватает твоему плану.
– Да ты издеваешься!
– Ниневия! – на этот раз всерьез злится Владыка Вод. – Твой безумный план наверняка провалится, но я все равно помогаю тебе. Потому что обещал. Не смей кидаться в меня беспочвенными обвинениями. Тебе нужен был человек, связанный со мной? Пожалуйста, получай, я даже защитой его обеспечил. И не смей требовать большего.
– Что ж, и на том спасибо, – кривится Ниневия. – Не дай им утонуть по пути.
Богиня плодородия исчезает из подводного чертога, покрывшись зеленоватой дымкой. Качая головой, Ульг рассыпается на тысячи капель. Как только он исчез, стены начинают дрожать, и вода затапливает чертог.
Глава четвертая
– Волнуешься? – с легкой полуулыбкой спросил Мэрген.
Его руки рассеяно, бессознательно поглаживали плечи лука, и Каару завороженно наблюдала за этим действием. У Мэргена, как и у всякого лучника, были очень сильные руки, но то, как заботливо и бережно он касался своего оружия говорило о молодом мужчине намного больше, чем суровое, с несколькими некрасивыми шрамами лицо.
– Мне не о чем волноваться, – сказала Каару, дотрагиваясь пальцами до середины лба, где она до сих пор ощущала касание Иштар.
– Зря, – коротко заметил Хаган, нервно вышагивающий рядом. – Благословение – это не защита…
– Да ты только подумай! – громко воскликнул Мэрген. – Это же благословение, Хаган! Это значит, что нас ждут великие приключения!
– Нас? – подняла бровь Каару.
– Нас, – кивком подтвердил мужчина. – Ведь, там где вы, там и я.
– С этим и не поспоришь, – фыркнул Хаган.
– Живо все сюда! Поооо-стройсь!
Заслышав голос своего командира, Хаган разом растерял всю свою тревожность, стал собранным и сосредоточенным. Подтолкнув друга и сестру, он быстро подошел к сотнику.
– Все здесь? – сотник Нэргуй оглядел бойцов, выстроившихся перед ним. – Значит, слушаем приказы! Наша задача – залечь на вероятном пути бегства противника, значит, никаких коней! Кто это сказал?!
Грозно оглядев воинов, и не заметив ни одного виноватого лица (а какой солдат будет чувствовать вину за ругательства?), сотник продолжил.
– Значит, мы устроимся воо-он за тем холмом, с севера. Октай, лучники на тебе. Мэрген, Тархан, Джучи – вы все уходите к Октаю, ясно? Значит, ваша задача не дать этим песьим сынам даже добежать до нас. А если добегут, тут уже придется поработать нам. И не дай Иштар хоть один ублюдок Сохора сможет уйти! Всем все понятно, значит? Тогда, десятники, ко мне, остальные готовиться, нам еще до холма топать. Выполнять!
Воины засуетились, забегали, решая вдруг возникшие проблемы. Самая большая проблема была в отказе от лошадей. Конь – самый верный друг, самый надежный помощник любого степняка, а в особенности воина, но, конечно, засаду в низкой траве с ним не устроишь.
После короткого совещания, десятники собрали вокруг себя подчиненных, чтобы дать последние наставления перед выходом.
– Не геройствуйте, – тихо говорил Оюун, десятник Хагана. – Люди Сохора будут бежать, бежать к свободе, и мы будем препятствием на их пути. Они будут чувствовать себя как загнанные звери. Знаете, что делает загнанный зверь? Сражается до последнего.
Хаган был намного младше убеленного сединами десятника, и побывал в намного меньшем количестве битв, но сейчас он подверг сомнению слова командира. Зверь – да, дикий зверь будет биться. Но человек не зверь, человек предпочтет сдаться, но сохранить жизнь.
– Без разницы, – пожал плечами Оюун. – Будут сдаваться или умирать, нам без разницы. Наша цель не допустить, чтобы после дела армия Сохора собралась вновь, а уж каким способом дело десятое. Ладно, чего тянуть, вы и сами знаете, что вам делать, чай, не мальчишки. Хаган! За Каару отвечаешь головой, понял?
– Естественно, – кивнул Хаган.
– Каару, а ты сама… Где жрица?
Все недоуменно запереглядывались, отыскивая исчезнувшую девушку. Она ведь только что стояла здесь, в толпе, внимательно слушая наставления десятника, куда же могла деться? Как вскоре выяснилось, Каару отвлеклась на разговор с подошедшим Октаем.
