– Ты не знаешь этого города. Ты не знаешь его людей, его законов. А если тебя поймают?
– Не поймают, – улыбнулся скальд. Впервые с того момента, как его избили, но улыбка это была какая-то горькая, болезненная. – В конце концов, все, что надо умелому вору – это ловкость рук, а этого у меня хоть отбавляй.
Усилием воли Мальфри унял свое волнение и отправился наперерез намеченной жертве. Уже третий день скальд хозяйничал на рынке, и за все это время лишь дважды был близок к провалу. Местные жители оказались ужасно беспечными, а может, все дело в том, что никто не мог подозревать в ловком карманничестве избитого островитянина. По крайней мере, во времена голодного отрочества, когда воровство было основным заработком юного Мальфри это казалось намного более сложным делом. Хотя выбирать «жертв» он умел уже тогда, но с возрастом только отточил умение читать чужие души с первого взгляда, в чем ему помог старый наставник, жрец Ульга. Именно он вложил в руки юного вора лютню, поставил голос и научил его старому и древнему наречию, а также множеству других языков.
Нынешняя его цель была дородная женщина, придирчиво осматривающая прилавок бакалейщика. Хорошо, хоть и не очень дорого одетая, и совершенно необращающая внимания на то, что кошель ее выглядывает из кармашка, призывно маня завязочками.
Мальфри, как бы случайно оказавшийся рядом, уже протянул руку к кошельку, но тут его кто-то грубо дернул в сторону. Раздраженно развернувшись, скальд смерил взглядом щуплого подростка, продолжающего тянуть его в сторону.
– Идем, с тобой побакланить хотят.
– Кто?
– Авторитет.
Что же, этого следовало ожидать. Определенно, кто-то должен крышевать местные криминальные элементы, и нет в этом ничего удивительного. Удивительно то, сколько времени Мальфри работал, не привлекая к себе внимания.
– Пахан! – заорал малец, когда они пришли в какую-то вонючую забегаловку в подвале. – Я тут это, щипача залетного притащил!
– Сюда его, – проскрипело из самого дальнего и темного угла.
Мальфри подвели к столу, за которым сидел немолодой человек. У мужчины были полностью седые волосы и красные, больные глаза. Губы сжаты в тонкую линию, на лице показное недовольство, но во взгляде скорее усталость и безразличие. Скальд не сделал попытки присесть на стул до тех пор, пока местный авторитет сам не указал ему.
– Я-то мнил, ты певун, а оказалось простой ширмач, – покачал головой седой.
– Да какой из меня карманник, – махнул рукой Мальфри. – Я бы и не вспомнил про старое ремесло, да кое-кому песни мои сильно не понравились.
Скальд демонстративно ткнул в живописный фингал под левым глазом. Седой знал, что он скальд, это радовало – проще будет договориться. Да и сам факт, что его привели сюда на разговор, а не просто побили в ближайшей подворотне был обнадеживающим.
Не дожидаясь следующего вопроса, Мальфри достал из кармана заранее приготовленный мешочек, и аккуратно кинул его на стол. Напрягшаяся было охрана расслабилась, услышав характерный звон.
– Это что? – не притронулся к мешочку пахан.
– Ваша доля с того, что я взял на рынке.
– Старое ремесло, гришь? – усмехнулся мужчина. – Что ж, верю. Но если хошь, чтоб я тебя крышевал, нужно еще отбашлять…
– Я не хочу вступать к вам, – отрезал скальд. – Все, что мне нужно – деньги на новую лютню да двух коней. После чего я тут же покину ваш гостеприимный город.
– Чего тогда к бабаю не пошел?
– Я уехать хочу, а не застрять тут навсегда, – нахмурился Мальфри. – К тому же знаю я местных ростовщиков, проценты дерут такие, что плохо становится.
Седой покусал губы, потер больные глаза. Долго смотрел куда-то за плечо скальда, да чесал в затылке.
– А, к Томашу тебя! Оставайся. Мой шкет отведет тебя к барыге, будешь отдавать ему все, что наскребешь, он тебе отбашляет. Но как только раздобудешь лютню – убирайся. Усек?
Мальфри кивнул, вставая из-за стола. Разговор окончен, и с максимальной пользой для скальда.
– Певун, – догнал его голос седого у самых дверей. – С рынка ни ногой. Тут пахан я, а за других авторитетов не отвечаю.
Предельно ясно. Слегка поклонившись, скальд покинул подвал.
* * *
Мальфри еще раз присмотрелся к сгорбленному мужчине, что подслеповато щурясь склонился над прилавком. Сегодня он будет последним, вне зависимости от того, удастся кража или нет. Мальфри устал. Он никогда не любил ремесло вора, но кроме музыки и древних языков это было единственное, что он знал. Можно еще было наняться учителем к какому-нибудь знатному человеку, но… Вот именно, но. Деньги нужны были здесь и сейчас, а не через пару лет, да и учитель из скальда аховый – терпения ему никогда не хватало. Да и сколько зарабатывает частный учитель? Жалкие пенни.
Быстрое, ловкое движение, и вещи из чуть оттопыренного кармана меняют хозяина. Мальфри слегка удивился, почувствовав под пальцами бумагу, но решил рассмотреть добычу после. Сейчас нужно было неспешно покинуть рынок, чтобы не вызывать подозрений, да и уже пора к барыге. Неприятный тип, но требования авторитета были предельно просты, и Мальфри не собирался их нарушать.
Спустя два квартала скальд все же решил рассмотреть свою добычу поближе. Помимо небольшого кошелька (увы, всего два талера) ему достался так же небольшой свиток, перевязанный алой лентой. Печати не было.
Развернув свиток, скальд непонимающе нахмурился – это не было письмо графств, да и вообще не походило на руны. Лишь присмотревшись внимательно, Мальфри понял, что свиток исписан символами древних. Мужчина уже очень давно не практиковался в чтении древних символов, а потому прошло некоторое время, прежде чем он разобрал написанное.
– «Музыка ключ ко всему. Начинающему (молодому) исполнителю следует знать (помнить), что дух (настроение?) следует поднимать, от низких к высоким нотам, не забывая про паузы. Пауза на вершине (изломе) мелодии заставляет остановиться (замереть) сердца, после чего несется (летит) в пропасть (бездну, провал) в ожидании конца. Музыка открывает двери и души». Или двери в души? – Мальфри задумчиво повертел свиток. – И не поймешь, то ли частное письмо, то ли выдержка из учебника. И что такое «пауза»?
Скальд покачал головой, сворачивая свиток. Похоже, это калька с какой-то древней книги, потому что бумага совсем новая. Да и написано рукой, а Мальфри доподлинно известно, что почти все сохранившиеся книги древних были отлиты. До злодеяния Мары книги были доступны едва ли не каждому, и стоили намного дешевле, но, к сожалению, искусство отливания текста утрачено, как и многое-многое другое.
Когда Мальфри вернулся в таверну, Вигдис уже была там. Жуя черствый хлеб, скальд слушал ее рассказ.
– … после чего он сказал: «заморская шмара, да еще и без коня мне не нужна». Было еще что-то про настоящие мечи, которые я могу взять, но я уже ушла, – Вигдис помолчала. – Что такое «шмара»?
