– Ты головой-то думай, – напустилась на нее другая. – Что ты жечь собралась? Хату свою? Брыдля? Или, мот, моего сына сжечь хочешь, а?!
Толпа загудела, все кричали и спорили. Над яростными криками вороньим карканьем раздавался кашель.
– Если вы сведете всех заболевших в один дом, и обложите хворостом, я помогу его поджечь, – громко сказал Янар, пытаясь перекричать собравшихся. – Это все, что я могу сделать.
– Не надо жечь! Вылечи нас!
– Я не могу! – заорал изо всех сил Янар. – Я не могу это сделать!
– Так уходи, – тихо сказала сидящая на земле девушка, но почему-то жрец услышал ее слова.
Глянув на ее покрасневшие, сочащиеся уже не слезами, а розовым гноем глаза, Янар резко сбежал с крыльца и быстро зашагал прочь.
* * *
В последний раз окинув взглядом длинный коридор, жрица закрыла тяжелую дверь и прислонилась к ней спиной. Постояв так немного, она оторвалась от двери и обошла по кругу небольшое помещение, по одной зажигая драгоценные толстые свечи от факела, который принесла с собой. Здесь, в Священном городе, благословленном Иштар, огонь разгорался легко, тем более от рук жриц. Девушка, точнее даже молодая женщина, на мгновение остановилась, в который раз задумавшись о том, не связано ли повсеместное поклонение Матери Бурь с ничтожно малым количеством рожденных благословленным Похищенным в степи. Огладив чуть выступающий из-под церемониальных одеяний живот, жрица отринула посторонние размышления и вновь сосредоточилась на своем деле.
Когда все было закончено, жрица вышла за пределы огненного круга и начала читать долгую молитву. Будучи Великой жрицей, она была готова к ожидающему ее испытанию и осталась на ногах, лишь слегка покачнувшись, когда сила материализовавшейся богини обрушилась на нее.
Сначала появился запах. Тот запах, который бывает после сильной грозы, пронзительный и воодушевляющий. Затем жрица услышала далекий звон сабель, крики битвы и треск костра, и тут же ее ослепила яркая вспышка.
Не дожидаясь пока перед глазами прекратят плясать круги, жрица склонилась перед своим божеством, охваченная настоящим экстазом.
– Ну, будет. Хорошие новости?
Голос богини был одновременно звонким и глухим, высоким и низким. Он менялся каждое мгновение, превращаясь то в мелодичное журчание, то в угрожающие раскаты грома. Голос Иштар был воплощением непостоянства пламени.
– Жаргал присоединилась к нам, хотя все еще сомневается. Ее сомнениями можно пренебречь. Чимэг колеблется, но у меня есть кое-что, что поможет склонить ее на нашу сторону.
Наконец избавившись от цветных пятен под веками, жрица смогла взглянуть на четырехрукую. Сегодня богиня выглядела на редкость задумчивой, похоже, игры жриц сейчас мало волновали ее сознание. Воспользовавшись данным когда-то правом, женщина спросила духа о том, что ее гнетет.
– Ко мне являлась Ниневия, – пояснила Иштар. – Она была охвачена воодушевлением, снова просила помощи. У нее появился новый план, и, к моему безмерному удивлению, он действительно может удастся.
– Она сможет вернуть Похищенного? – от открывшихся перспектив у жрицы закружилась голова.
– Как бы не хотелось мне надеяться на лучшее, я боюсь, что брата невозможно вернуть, – покачала головой Иштар. – Если есть хоть малейший шанс, Ниневия должна им воспользоваться, но я не дам Маре сделать из Анвара рычаг давления.
– Значит?..
– Значит, продолжаем действовать, как и было задумано. Война должна стать полной неожиданностью для этой ледяной стервы, а для этого необходимо выжечь всех предателей!
– Если здесь и остались шпионы Мары, то они затаились так, что я не могу их вычислить.
Жрица склонила голову, как бы ожидая кары, но она знала, что сделала все, что могла. Больше могла бы сделать только сама Верховная жрица, да и это еще под вопросом.
– Среди вас точно есть ее безымянные! – прошипела четырехрукая. Свечи вспыхнули, за долю мгновения сгорая почти до основания. – Так или иначе, ты найдешь и убьешь их всех.
– Да, Молниеносная.
– Хорошо. Любой удар по Маре пойдет нам на пользу, – взгляд богини снова стал задумчивым. – Я отправлю в помощь Ниневии твоего мужа и его сестру. Если есть хоть малейший шанс…
Жрица застыла, охваченная одновременно ужасом и восторгом. Быть отмеченным богиней огромная честь и громадная опасность, и она боялась, что ее супруг не осознает этого.
Внезапно Иштар шагнула вперед и легчайшим прикосновением огладила еще небольшой животик жрицы. На ее лице расплылась улыбка, а все тело женщины охватило животворящее тепло.
– Он будет рожден под сенью огня, предвестником новой эры. Твое дитя, Манзан, обречено стать великим.
Богиня ушла, унося с собой свет. Помещение наполнил запах потухших свечей, прогоревших до основания.
Глава одиннадцатая
Разбудили Ивон громкие крики. Не понимая, что происходит, слегка замороженная спросонья, жрица быстро оделась и выглянула в коридор, не выходя из отведенной ей комнаты. В коридоре было пусто, но где-то дальше, за поворотом, слышалось множество встревоженных голосов.
Пройдя до поворота, Ивон наткнулась на группу слуг, громко кричащих и спорящих.
«Здесь хорошие слуги, – подумала жрица. – Что могло их так встревожить, что они рискуют вызывать гнев господина?»
Схватив за плечо ближайшую к ней горничную, Ивон развернула ее лицом к себе и потребовала ответа.
– Война, паненка! – округлив глаза, сообщила девушка.
– Что? – нахмурилась жрица. – Какая война? С кем?
– То неведомо, пани. Якош говорит, что с чужим графом, а Лукас, что со степняками, а…
Не слушая больше девушку, Ивон устремилась в сторону господских покоев. Уж граф-то должен знать, с кем воюет!
В одной из гостиных девушка столкнулась с незнакомыми людьми, выглядевшими так, будто только-только с дороги. В одном из них жрица признала своего друга, и поманила Радогаста наружу, не желая, чтобы присутствующие слышали их разговор.
– Что случилось, Рад? Почему ты здесь?
– Я был на полпути к Морагу, когда встретился с этими господами, – жрец кивнул в сторону комнаты, из которой они только что вышли. – Это люди, которые, как и я, входили в посольство, отправляющееся в степь.
– И? Почему они не остались в Мораге?
– Потому что Мораг захвачен степняками. Пожалуй, посольство сейчас несколько неуместно.
– Но как… – Ивон не находила слов. – Почему сейчас? Без предупреждения, без какого-либо повода. О чем вообще эти степняки думают, зима на носу!
– Ну, положим, до зимы еще два месяца, целая осень, – заметил Радогаст. – А повод им и подавно не нужен. Война ради войны. К тому же, замечу, города они захватывают весьма лихо – Мораг был не первой их «жертвой».
