Однажды вечером, когда они ворвались в очередную деревеньку, к жрецу подошел молодой пьяный баронет с резаной, уже начавшей заживать раной на лице.
– Видишь это? – спросил Янара баронет, указывая на шрам. – Это из-за тебя. Ты ведь сдал нас страже, да?
– Нет, пан, это был не я.
– Врешь, собака! – неожиданно взъярился баронет, хватая Янара за грудки. – Это ты сбежал той ночью и все рассказал! Из-за тебя стража была готова!
– Пан, клянусь, я не делал этого!
Янар пытался оттолкнуть мужчину от себя, но хмель и гнев придавали тому сил. Он буквально поднял жреца в воздух, так что куртка издала жалобный треск, грозя вот-вот порваться. Совершенно некстати Янар вспомнил, что где-то там была неважнецки пришитая заплатка…
Неожиданно баронет будто растерял весь свой гнев и просто отпустил жреца. От неожиданности тот не удержался на ногах и упал на пол, расширившимися глазами глядя на стоявшего перед ним мужчину.
– Все равно что ты говоришь. Я знаю, что все из-за тебя. И если Велизар желает делать вид, будто ничего не было – пусть. Но так же знай: попытаешь бежать, предать нас снова, и я найду тебя где угодно, хоть под землей, хоть у Ниневии за пазухой.
Развернувшись, баронет вышел из дома, не потрудившись закрыть дверь. Некоторое время Янар лежал на полу, пытаясь прийти в себя и успокоить бешено колотящееся сердце, но потом встал и аккуратно прикрыл дверь. Утром они уедут, а вот если случайный порыв ветра потушит очаг, живущей здесь семье придется куда как худо.
После он рассказал о случившемся Лери, но тот посоветовал не брать до головы. Помолчав, жрец кратко поведал о случившемся в столице: о том, как они вышли на улицы, держась заранее обговоренных улиц; о том, как жрецы подстрекали толпу; о том, как отобранные Велизаром и советниками воины напали на свадебный кортеж и потерпели неудачу – охрана очевидно была заранее осведомлена о предстоящем. По мнению Лери, у короля были отличные доносчики, ведь он точно знал где и чего ожидать, и уж никак Янар, вообще не знавший о том, что планируется, не мог об этом рассказать. Янар лишь кивнул, про себя думая о том, что никаких доносчиков не было, и просто король вместе со своим будущим сватом отлично подготовился к чему угодно.
Хоть кавалькада и стала меньше, забавы «Сынов грозы» ничуть не преуменьшились. Более того, они стали только жестче. Если раньше сообщество было овеяно славой спасителей, они были рыцарями огня, то сейчас это были едва ли не разбойники, иногда что-то там обещавшие вернуть. Янар помнил эти яростные ночи начала осени, когда девушки сами шли к ним, счастливые от того, что могут понести детей огня, опьяненные счастливым будущем, которое, казалось, вот-вот наступит… Но наступало похмельное холодное утро завтра, а счастливое будущее нет. Вчерашний пламенный рыцарь оказался мятежником и разбойником, и Мара стояла на пороге, злорадно посмеиваясь над людской наивностью.
«Духи все вымерли, боги сбежали, а тени примерзли к земле» – так говорилось в старом пророчестве о конце света, который, казалось Янару, вот-вот наступит, обрушится на головы нечестивых людей, к которым примкнул, волей или неволей, он сам.
Каждый вечер Янар видел практически одну и ту же картину: пьяные или даже почти трезвые «сыны» с хохотом и гиканьем хватали местных девушек, не спрашивая ни их согласия, ни согласия их родных. А если вдруг встречали отпор – что было редкостью – то отвечали жестко и быстро. В конце концов, почти у всех «Сынов грозы» на бедрах висели мечи. Каждый раз, когда Янар хотел возразить, его удерживал либо умоляющий взгляд Лери, либо предвкушающий того самого баронета со шрамом, и Янар отступал.
Однажды, на третий или четвертый день после того, как Янар снова присоединился к ним, он застал ужасающую сцену, разыгравшуюся на улочке небольшой деревеньки. Один из «сынов» грубо схватил местную девушку, та вскрикнула от боли, и на ее голос из соседнего дома выскочил молодой мужчина. Не разбираясь, что к чему, мужчина набросился на схватившего девушку, но тот лишь отмахнулся, небрежно, с проворством истинного воина, обученного с малых лет. Увидев, как упал ее защитник, девушка попыталась вырваться, однако воин ударил и ее тоже, несильно, однако бедняжке хватило и этого – она потеряла сознание.
– Тварь! – закричал упавший мужчина, и снова бросился на воина.
Тот, с недовольным, раздраженным видом быстро вытащил меч из ножен и в два коротких удара зарубил мужчину. Вытирая меч об одежду убитого, человек из сынов грозы сменил выражение лица с недовольного на просто презрительное, и уже было повернулся обратно к девушке, как Янар будто очнулся от спячки.
– Что же ты наделал! – воскликнул жрец. – Ты же убил невинного человека! Просто так, ни за что!
– Он посмел поднять на меня руку, – с недоумением пояснил воин.
Казалось, он и ответить-то сподобился исключительно из-за удивления. До этого «Сын грозы» просто не замечал присутствия жреца. Янар подскочил к упавшему, быстро удостоверившись, что тот окончательно и бесповоротно мертв. Не осознавая, что на него нашло, он начал упрекать воина в содеянном.
– Он просто защищал свою женщину! Мало того, что ты хочешь взять ее без ее согласия, так еще убил ее защитника! Да что они тебе сделали?! Ты просто убийца!
Янар сам не заметил, как оказался на земле. Голова разрывалась от боли, и Янар понял, что по лицу его течет кровь. Прежде чем он сумел встать, то почувствовал еще один удар, в живот. Лежа на земле, Янар скрутился в клубок, защищая внутренности, и вовремя – последовал еще один удар. Били его не долго, и совсем не в полную силу – похоже, воина больше забавляли его крики и стоны, чем реальная боль. Как бы то ни было, очень скоро очнулась девушка, и «Сын грозы» тут же потерял к Янару интерес. Подстегиваемый криками девушки, которую воин взял почти тут же, на дровнице за углом, жрец смог встать и, шатаясь, доползти до дома, который заняли Лери с Хеленой. Вопреки своему обыкновению, жрица не сказала ни слова, а лишь помогла своему возлюбленному обработать раны друга.
В следующий раз, когда один из его спутников убил человека, Янар с трудом загнал свои чувства подальше и смог промолчать.
– Скажи мне, дорогой Лери, что вы чувствуете, возжигая огонь? – вопрошал Велизар, крутя в руке кружку с подогретым вином.
Ему куда больше подошел бы бокал, но где же взять бокалы в деревне? Следовало сказать спасибо богам за то, что здесь вообще нашлось что-то кроме сивухи и пива. Отвечая на вопрос экс-графа, Лери пустился в долгие и пространные объяснения, стремясь передать свои чувства, хотя все жрецы Похищенного бога знали, что это бесполезно. Иногда сидевшая рядом Хелена помогала возлюбленному, однако Янару было очевидно, что граф ничего не понял.
– Я долго думал о том, почему наши молитвы не слышны Ему. И кажется мне, что здесь все дело в жертве.
– Жертве, ваше Сиятельство? – поинтересовалась Хелена.
– Именно. Любая жертва придает силы, вещественной силы молитве. Ваша вера есть ваша жертва, но мы, простые смертные, мы не можем верить столь же истово. Поэтому нам нужна другая жертва.
