– Моя дражайшая супруга имеет в виду, что на Дюжине островов нет переходов между человеческим жильем длиннее, чем в один день, – пояснил Мальфри.
Сам скальд достал свитки и книги, что ему удалось достать из различных хранилищ и углубился в чтение. Он посвящал этому каждую свободную минуту, и сейчас, когда День Серебра был все ближе, почти полные луны давали достаточно света, чтобы спокойно читать даже ночью. Недавно он наткнулся на отрывок, где говорилось о попытках найти Анвара. Написано было необычным слогом, и Мальфри с трудом продирался сквозь хитросплетения древнего наречия. Имеется ли в виду здесь, что попытки вернуть бога принимались, или говорится о мольбах жрецов? Вот это слово можно трактовать и как «возвращение» и как «перерождение»…
Погруженный в древние тексты муж нравился Вигдис намного больше – так он не тратил все свое свободное время на посторонних женщин. Вообще, с тех пор как они прибыли в графства воительнице пришлось переживать по этому поводу намного меньше – местные женщины почти не интересовали скальда. Определенные опасения вызывала эта жрица из степи, Каару, но, кажется, в этот раз Мальфри решил проявить благоразумие.
– Хагану бы понравился этот костер, – тихо сказала Каару подошедшему Янару. – Он любил наблюдать, как я разжигаю их там, дома.
– Как думаешь, где он сейчас? – спросил жрец, присаживаясь рядом.
– В чертогах Иштар, конечно. Он был отличным воином, наша госпожа любит таких. Однажды она даже отметила его.
– Расскажешь?
– Может, в другой раз. Все еще не могу поверить, что его с нами нет. Так глупо…
Янар кивнул, положив руку на плечо девушки в извечном успокаивающем жесте. Сын вождя нравился ему, и он сочувствовал девушке и ее утрате. Отчасти, еще по этой причине он по-прежнему был с ними, хотя давно мог покинуть степняков; он чувствовал, что должен поддержать Каару в ее горе.
Мэрген о чем-то говорил с Тумуром, иногда кивая на Велеслава и его людей. Было видно, что Тумур зол, и остальные степняки, собравшиеся за его спиной, тоже чем-то недовольны. Мэрген был резок в словах, но в остальном спокоен – после смерти Хагана он стал намного более сдержанным в речах и поступках, опасаясь совершить еще одну ошибку.
– Эй вы, желтокожие, что-то не нравится? – выкрикнул один из воинов Велеслава. – Так идите сюда, исправим!
– Нет, – резко сказал Мэрген, удерживая рванувшегося Тумура. – У нас все хорошо. И у вас будет, если помолчите
– А ты нам рот не затыкай! – поддержал другой солдат. – Сами решим, что делать!
– Командир, успокой своих, – обратился лучник к Велеславу, но тот сделал вид, будто не слышит.
Увидевшие это воины осмелели, начали засыпать степняков насмешками. Те, хоть и не поняли почти ничего, но прекрасно уловили суть, и теперь уже даже Мэрген завелся, отвечая солдатам. После уроков Каару он стал намного лучше владеть старым наречием, по крайней мере достаточно, чтобы достойно ответить на оскорбления. Завязалась перепалка, очень быстро начавшая перерастать в нечто большее. Каару, разговаривающая с Янаром, не обратила на все это внимания, пока не стало поздно: одновременно с двух сторон костра раздался негромкий звон доставаемых из ножен мечей. Вскочив на ноги, жрица бросилась в сторону изготовившихся степняков, но ее опередили.
– Хватит! – раздался сердитый женский голос. – Довольно.
Между замершими друг напротив друга воинами встала Вигдис, также доставшая меч.
– Если кто-то хотеть подраться, может пробовать со мной. Вам нельзя бить друг друга, не сейчас. Сейчас, – женщина кивком головы указала на Ивон и Янара, замерших неподалеку друг от друга, – вы на одной сторона.
«Опомнившийся» Велеслав приказал воинам спрятать оружие, его приказ для своих людей на языке степи повторила Каару. Кивком поблагодарив Вигдис, жрица приказала укладываться спать, не забывая, однако, назначить дозорных.
– Глупо бы умерли, – пожала плечами Вигдис на немой вопрос Ивон, усаживаясь на поваленное бревно, и снимая пояс с мечом. Сегодня он больше не понадобится.
Жрица села рядом, пытаясь унять бешенное сердцебиение. В один момент спокойная поляна с пылающим костром, признаком мира, чуть было не превратилась в поле боя.
– Если бы не ты, они бы точно поубивали друг друга, – выдохнула наконец жрица.
– Солдаты, – проворчала Вигдис. – Кровь кипит. Они ведь воюют там, на востоке?
– Да, степняки вторглись в графства на исходе лета.
– Вторглись? – нахмурилась женщина.
– Напали, – пояснила Ивон.
– А. Тогда понятно, почему Велеслав делать вид, что ничего не видеть. Я понимать, что он чувствовать, но не одобрять. Когда я быть в такой же… ситуация, я поступить иначе, и до сих пор считать, что это быть правильно.
– Ты была в такой ситуации? – удивилась жрица. – На месте Велеслава?
– У меня быть свой отряд, – улыбнулась воительница. – Мы быть сильный отряд… Вражда со многими. Расстались, когда я пошла за Мальфри, осела и ждать ребенка.
– У вас есть ребенок? Ты никогда не говорила об этом.
Перед тем как ответить, Вигдис бросила долгий, тоскливый взгляд на мужа, который за все это время так и не оторвался от записей, пропустив чуть было не начавшуюся драку. Глубинным чутьем он знал, что все в порядке, и полностью полагался на свою верную защитницу.
– Не родиться. На наш дом напасть разбойники, всех убить, женщин снасиловать… Мой сын умереть внутри.
– Какой ужас, – Ивон прижала руки к щекам, в исконном жесте, испытывая искреннее горе.
Она была жрицей Ниневии, богини, дарующей жизнь. Не раз и не два ей приходилось молиться за женщин, ожидающих или желающих детей. Путешествуя по графствам, жрецы духа земли налагают благословение не только на поля и сады, но также и на людей, чтобы дети рождались здоровыми и сильными, и чтобы рождались вообще. И хоть сама она не познала еще радости материнства, но от всей души сочувствовала беде Вигдис.
– Было больно, но мы справиться. Уехать, начать заново… Но больше не получаться. Я быть беременна, но ни разу не доносить. Вот мы и здесь.
Вигдис грустно улыбнулась и встала, собираясь уходить. Уже давно пришло время Альмоса, а завтра им вставать с рассветом.
Наутро они двинулись дальше, изредка останавливаясь, чтобы дать роздых коням, да еще задержались возле кострища, которое благословил Янар. Когда Ивон наблюдала за действиями жреца, к ней подошла Каару, и остановилась рядом, не торопясь завести разговор. Жрица Плодородия не выдержала первой:
– Ну? Ты хотела мне что-то сказать?
– Я видела, как ты смотрела на меня, – не отводя взгляда от молящегося Янара, ответила Каару. – Наверное, ты думаешь, что мы с твоим женихом были близки… Это не так.
– Я знаю, – резко ответила Ивон, слегка покраснев. Слово «жених» было ужасно непривычным. – Янар не смог бы сделать мне предложения, стой у него за спиной любовница, пусть даже и бывшая.
