Пролог
– Ну почему это должен быть именно ты? – Она была красива. Можно даже сказать, преступно красива. И только он знал, как сильно сжимается его сердце от мыслей о скорой разлуке. Но альтернативы были слишком страшны.
– Мы уже это обсуждали. Я единственный преемник Мастера, других нет и, скорее всего, не будет еще очень долго. А война все ближе! Если я не достигну требуемого уровня силы, мы все можем погибнуть, ты это понимаешь?
– Ты и так можешь погибнуть! Я нашла в библиотеке описание этого твоего «совершенно безопасного» способа. Мне кажется, или ты забыл упомянуть, что успех этого способа пока чисто теоретический потому как все, кто его использовал, либо не просыпались вовсе, либо становились жестокими монстрами!
И так зажатое в тиски, сердце на секунду вообще прекратило свою вечную работу. Он искренне надеялся, что она не станет в это лезть. Естественно, напрасно. Хотя, было бы это не так, они бы сейчас не были вместе. Жестокая ирония, что уж сказать.
Сейчас оставался только один способ разрешить эту ситуацию – убедить ее в невозможности существования альтернативы. То, чего никто не смог сделать за последние пять лет.
– У нас нет иного выхода! Послушай меня! Для того, чтобы противостоять врагу, нам нужны трое уровня Мастера. Но сейчас в стране таких только двое, и я ближе кого бы то ни было к цели! В ближайшие лет двадцать не будет никого, кто бы приблизился даже к моему уровню, не то, что добрался до силы учителя.
– Но…
– Не перебивай! – он ненавидел повышать на нее голос, но сейчас это было необходимо. – Никто кроме меня, ты понимаешь? Если я провалюсь, то уже спустя четверть века всю империю сотрут с карт! Погибну я, ты, твои родители, родственники, друзья, все кого ты знала или просто встречалась на улице! Я не могу взять на себя ответственность за такое количество смертей! А значит я должен попробовать.
– Но… – она снова попыталась вставить слово, но он схватил ее за плечи и тряхнул со всей силы.
– Черт побери, выслушай меня! Я должен это сделать, но из всех существующих способов только один занимает годы, а не десятилетия. Пытаться идти другими дорогами все равно что не пытаться вообще! И на поиски другой дороги тоже нет времени! Остается лишь один путь, тот, о котором мы спорим уже не первый год! Я бы отдал все на свете, чтобы провести с тобой столько времени, сколько возможно, но мой отказ означает твою смерть и смерти миллиардов других. Я бы выбрал тебя, если бы можно было спасти твою жизнь ценой всего остального мира я бы сделал это, но вопрос не стоит так. Он звучит по-другому: шанс на спасение, пусть и крошечный, или неизбежная смерть! Если я провалюсь, это будет наша последняя встреча, так что молю, не дай мне запомнить ее такой.
Его руки опустились, он был полностью истощен, как морально, так и физически. Слов уже никаких не было, он знал, что если сейчас она попросит его остаться, то он так и поступит. И гори оно все!
– Я буду ждать тебя! – тонкие и изящные руки обвили его шею. Это был, без всяких вариантов, самый лучший поцелуй в его жизни. Ведь скорее всего, он был последним.
. . .
– Ты готов?
– Да, Мастер. – Они стояли на платформе лифта, скачущей через червоточины к такому далекому участку пустоты, что сложно даже вообразить.
– А как же… – вид смутившегося старика был бы забавным, если бы ситуация не была такой напряженной.
– Она понимает.
– Тебе очень повезло, мой мальчик, – тяжело вздохнул старик.
– Я знаю, Мастер, я знаю…
Дальнейший путь они провели в молчании.
. . .
– Помни, когда ты уснешь, то потеряешь себя. Твой разум, твоя душа, все твое существо уже не будут тебе принадлежать. А потому нет никаких способов увеличить шансы успеха, – Мастер, лихорадочно повторяя все те же слова уже, наверное, в двадцатый раз, крепил к его голове, а заодно и к душе, тысячи мельчайших зарядов. Если он провалится, то очнуться он уже не успеет – каким бы сильным он не стал, бомба, способная гасить звезды, взорвавшаяся прямо в его голове и внутри его души, убьет его окончательно и бесповоротно.
– Я помню, Мастер.
Страха не было. Странно, но вообще ничего не было. Возможно, техника уже начала оказывать влияние на него.
– Слушай, – вдруг старик замер и внимательно посмотрел в глаза своему ученику. Единственному ученику за много-много лет. – Когда ты будешь засыпать, когда от твоего сознания останется лишь крошечная доля, настолько малая, что это будет даже смешно, подумай о той, кого оставил. Подумай о вашем последнем миге, о том, насколько горько и насколько сладко это было. Подумай о том, что она ждет твоего возвращения, твоего, а не неведомой твари, что родится на свет в случае провала. Подумай о тех годах, что вы не провели вместе сейчас и о тех, которые проведете, если тебе удастся. Подумай о детях, которые у вас родятся, о том, как сильно ты будешь любить их и как сильно будешь страдать если с ними что-то случиться. И подумай о том, насколько пустым станет твое сердце, если что-то случится с ней. Думай обо всем этом в тот последний миг и, я уверен, у тебя получится.
Но ответом ему была тишина. Потерявшись в глубине своей памяти, старый Мастер не заметил, как взгляд его первого и последнего ученика остекленел и затуманился. Его уже не было. Его душа сейчас дробилась на части, ломалась, перестраивалась, создавая что-то совершенно иное, волшебный процесс, непонятно каким образом изобретенный одним из великих древних умельцев. И вот, спустя столько лет, этот способ, созданный их теперешними врагами, должен был решить судьбу целой империи. Судьба иногда подкидывает нам самые поразительные совпадения.
– Спи крепко, мой дорогой ученик, – старик, словно разом постарев на несколько сотен лет, тяжело плюхнулся рядом с лежащим посреди ничто юношей. – Ты ведь думал о ней, я прав? Конечно, я прав. Я мог бы и не говорить всего этого, твои мысли все равно были бы заняты лишь одним. Любовь – волшебная вещь, единственная, которую мы так и не разгадали. Время, пространство, материя, вселенная во всем своем многообразии открыта для нас словно книга, но человечество до сих пор не поняло любовь. Забавно. Может это просто мои желания… – старик с силой потер короткий ежик волос. – Нет, мне все-таки кажется, что не только. Назовем это… интуицией? Да, пусть будет интуиция. И она подсказывает мне, что именно любовь сделает тебя, мой дорогой ученик, тем, кто достиг успеха в этом невозможном начинании. Первым во всей вселенной.
***
Год 1561 от рождества Христова был довольно обычным годом в истории планеты Земля. Столица Испании была перенесена в Мадрид, началась блокада Нарвы, родился Фрэнсис Бэкон. Интересные, но ничем не выделяющиеся из конвы мировой истории события.
