Дамия взяла небольшой перерыв, чтобы отдышаться и попить воды. А в мозгу Лаза между тем проносились видения того, как маги разных поколений учились друг у друга, развивая навыки и оттачивая мастерство.
– А что же псионика? – Наконец не выдержал он.
– Псионика… – Женщина замялась, а потом закатала штанину, обнажив столько раз виденных мальчиком протез. Несколько умелых нажатий – и вот стальная нога уже отсоединена от культи. – Псионика, как тебе, наверное, уже сказали – это магия контроля мира вокруг нас. Вот только это накладывает огромное количество ограничений. К примеру, я могу заставить эту мертвую груду металла двигаться, – на этих словах протез, до этого тихо стоящий на полу, вдруг шевельнулся и сам по себе зашагал по лаборатории, смешно переваливаясь со стороны на сторону.
Несмотря на то, что Лаз сотни раз видел, как Дамия применяет магию, это никогда не было так явно и не выглядело так интересно. Предметы просто двигались сами по себе внутри их работ и в этом не было ничего особенно магического. Сам процесс не казался странным. Но такая демонстрация сразу ставила все на свои места. Удивлению мальчика не было предела. И такая магия считается плохой, вызывая разочарованные взгляды и вздохи?
– Это здорово! – Искренне воскликнул он, но женщина лишь покачала головой.
– Может быть это и здорово. Вот только за последнюю сотню лет псионика не сделала ни единого шага вперед. Пока стихийная магия летит к новым горизонтам, псионики отстают все больше и больше. Когда-то два типа магии стояли примерно наравне, но сейчас мы плетемся в хвосте.
Да, псионика одна на всех: нет такого понятия, как родство, то, что может один псионик, может и другой. Однако в то же время нет и никакого простора для развития. Магия состоит из четырех основных типов. Телекинез – магия управления материей, то, что я тебе показала на примере своего протеза. Таким же образом работает рука твоего деда и вообще все протезы, – нога Дамии сама вернулась на законное место и пристегнулась к креплению.
– Потом есть магия сути, это когда ты можешь управлять состоянием вещества, из твердого делать жидкое, из жидкого – твердое. Очень удобно для таких, как мы с тобой, занимающихся проектированием – можно легко отливать нужные детали и так далее. Кузнецам полезно, архитекторам, ювелирам, в общем, ремесленникам всяким, – взяв стакан, женщина протянула над ним металлическую болванку. Кусок стали в ее руках вдруг стал мягким, на нем отчетливо виднелись отпечатки пальцев, затем Дамия уже могла мять его как пластилин. В конце небольшого представления металл комнатной температуры блестящей жидкостью плескался в стакане.
Лаз смотрел на эту демонстрацию с открытым ртом, опять же, по правилам, ему раньше нельзя было рассказывать о магии и показывать магию, так что все технологические процессы Дамия проводила в одиночестве.
– В-третьих, есть магия контроля энергии. Однако в отличие от стихийников мы не можем вызывать энергию из ничего, как и раньше, нам нужен объект. – Женщина встала и подошла к печи, которая горела сейчас ради тепла, а не ради работы: на улице все еще было довольно холодно. – Я могу магией, к примеру, затушить, – проглядывающие сквозь щели в заслонке угли из красных резко стали серыми, – или наоборот, разжечь огонь. – Угли вспыхнули ярко-белым светом, самым жарким из всех. – Вот только для этого необходимо то, что горит, я не могу разжечь пламя на ладони, как любой новичок-стихийник.
В голове мальчика крутились десятки вопросов, такое количество, что он ощущал покалывание в висках. Вот только если бы он задал их Дамии, она бы ничего не поняла. Просто потому, что этот мир был иным. Все больше и больше Лаз понимал, что до всего ему придется доходить самому.
– Последняя магия работает в обратную сторону. – Женщина снова села на стул. – Я могу почувствовать разные материалы в той же ноге без взгляда на них или, к примеру, понять, что за мной кто-то стоит, даже если он не издает ни звука. Да, это полезно, но у каждого типа стихийной магии есть свои способы для восприятия окружающего мира, да к тому же трансформации…
– Что? – Лаз встрепенулся, это слово каждый заставляло его сердце пропустить удар. Он слышал об этом и раньше, но взрослые всегда отнекивались. И мальчик подумал, что теперь-то ему объяснят.
– Ничего, – Дамия похлопала себя по губам. – Не мне тебя этому учить, это сложная магия вне стандартной системы. Вот поступишь в академию – там расскажут.
– Ну ладно, – Лаз не настаивал, у него хватало мыслей на ближайшие несколько месяцев, если не лет.
– И вот, – женщина уже въевшимся в ее сущность движением потерла колено железной ноги. – Так и выходит, что псионика – магия без будущего. Ты извини, что я так в лоб, но чем раньше ты это узнаешь – тем лучше. Это, кстати, не значит, что тебе не нужно заниматься магией – с высоким потенциалом ты в любом случае станешь очень сильным магом. С хорошими мозгами можно выжать что-то особенное даже из не самого подходящего материала.
. . .
– Псионик!?
– Да, Ваше величество.
– Да что же такое… думал, что нашли небывалый клад, а в нем девять из десяти монет – фальшивые.
– Вы зря так думаете, псионика может показать и очень интересные результаты, тем более с его силой души.
– Да бред это все… мне из содружества твердят и твердят: псионика имеет будущее, бла-бла-бла… а на деле?
– Пока в стране есть маги-псионики, нам придется думать о ней.
– Это, конечно, правда… псионик с душой потенциала выше, чем у тебя?
– Да, ваше величество. Выше, чем у кого бы то ни было.
– Забавно… возьмешь его к себе, когда подрастет. Следи за ним внимательно. Ты прав, с таким стартом он просто не может не стать кем-то уникальным.
– Сам хотел предложить, ваше величество.
– Хорошо. Тогда свободен.
. . .
Лаз лежал в кровати и смотрел в потолок. Магия без перспектив, да? Тупик? Да не может быть. Не может правая половина всей магии быть морем, а левая – лужей. Так не бывает. И так думать его заставляла не слепая вера.
Он помнил свою прошлую жизнь. Одиннадцать лет школы, пять лет университета, три года работы в конструкторском бюро. Он помнил уроки физики, химии, биологии, хотя последнюю так себе. И он, единственный человек в стране, кто знал: псионику просто не умеют применять.
Уравнение было простым до смешного. Стихийные маги пользовались воображением. Придумывали, фантазировали: как можно так использовать воду, ветер, молнию. А потому им не было никакой нужды в знаниях об этом мире, все, что было нужно, рождалось у них в голове. И, как это логично следует из дуальности магии, псионика должна основываться на точно противоположном. В данном случае – на точной информации об окружающей действительности.
Она ни в коем случае не была хуже своей «сестры». Просто в мире, где миллионы люди искренне верят в то, что болезни насылают злые духи, что солнце ходит по небосводу по воле великого Света, что с края земли можно свалиться в пропасть, что воздух – это смесь множества газов и что газ этот может стать жидким и даже твердым, что материя состоит из мельчайших, невидимых глазу частиц…
