– Доволен? Скажу еще раз: я хочу поступить в магическую академию! – Он не испытывал ни гордости, ни удовлетворения от победы. Все это было не важно сейчас.
– Да уж… я сел в лужу. – Санктус, растрепанный и красный, плюхнулся в кресло напротив жены. Та уже давно забыла про то, как Лаз ее назвал, смотря на сына круглыми от удивления глазами. Она и представить не могла, что мальчика интересует что-то кроме его механизмов.
– Так что? – ему казалось, что с каждой секундой его руки становятся все тяжелее и тяжелее.
– Ты победил, я согласен записать тебя в академию. Но ты опоздал месяца на полтора. Занятия уже давно идут, а заявку на зачисление надо подавать заранее. Теперь только в следующем году.
Санктус говорил тихо, откинув голову на спинку, словно общаясь с потолком. Мужчина был выжат как лимон.
– Ясно… – Лаз, тоже устал. Теперь, когда согласие было дано и больше ничего сделать было нельзя, он, наконец, это понял. У камина сидели уже трое.
– Может это и к лучшему, – Фелиция подала голос. – Лани заканчивает среднее образование в этом году, мы как раз хотели отдать ее в такую же академию. Поступишь вместе с сестрой, что скажешь?
– Я не против. Простите что сорвался.
– Ничего. Я думаю, что понимаю причину. Она ведь тебе рассказала о трансформации?
– Да. Я очень хочу вернуть себе руки и избавиться от костылей.
– Тогда ладно. Я бы тоже наверняка был не в себе на твое месте.
– Спасибо, отец.
– Ничего страшного, сын.
«Вот только я был, как раз, очень даже в себе. Куда больше, чем сейчас», – но этого он вслух, конечно, не сказал.
Глава 24
– Господин, можно войти? – Кабинет ректора находился под самой крышей здания. Хорошо что можно было использовать магию, чтобы сюда подниматься, а то это стало бы совершенно невыносимым – с двадцатью-то этажами.
– А, Пауль! Проходи-проходи, конечно. Хочешь чего-нибудь выпить? – Савойн Листер в своей обычной манере, уже изрядно утомившей почти всех, встретил молодого мага широко распахнутыми объятьями.
– Нет, спасибо большое. Я по делу.
– А, ну тогда ладно. Ты последнее время совсем не приходишь ко мне просто так. Старика это огорчает, – лицо Пауля скривилось, словно он целиком зажевал лимон.
– Это ведь вы назначили меня преподавателем сразу двух предметов, господин. Так что теперь не жалуйтесь.
– Хех… ладно-ладно, признаю, грешен. Но ты же знаешь, что наша дорогая Роам в декретном отпуске, а специально искать ей замену на год – это полный идиотизм, – эту фразу, слово в слово, молодой человек слышал уже, наверное, в двадцатый раз.
– Да-да, а я единственный преподаватель, достаточно разбирающийся в трансформациях… мы это уже обсуждали и я согласился. Так что давайте перейдем к делу более важному, чем наши с вами чаевничания.
– Хорошо. Внимательно слушаю вас, Пауль Шинил, – старик, наконец, уселся за свой стол и с максимально невинным видом поднес к губам чашку с дымящимся напитком.
– Мне пришло письмо от семьи Морфеев.
– Кха…! – Добрая треть чашки оказалась на столе. В душе Пауль громко расхохотался. Но показывать высшему магу свое злорадство не посмел.
– Мальчик ни с того ни с сего загорелся идеей поступления в магическую академию, – собрав магией капельки влаги и отправив в открытое окно, Савойн отставил чашку и впервые серьезно посмотрел на молодого гостя.
– Серьезно? Сколько ему? Девять?
– Будет к началу занятий в следующем году.
– А как же школа? Я понимаю, его начальное образование было на дому из-за болезни, но он же сам смог побороть этот недостаток. Почему вдруг такой скачок насквозь через четыре года?
– Его отец пишет, что ребенок смог ответить на все вопросы материала среднего образования и даже больше. С такой душой глупо было бы рассчитывать, что он не гений. Тело подкачало, но на разуме это, слава Свету, не сказалось.
– Да уж… не сказалось, – бурчание ректора едва можно было расслышать.
– Что-то не так, господин?
– Нет-нет, все в порядке. Просто кое-что вспомнилось. Ответил на все вопросы, говоришь?
– История, арифметика, литература, теория магии – все, – Пауль сам не до конца верил в эту информацию, но Морфеи не стали бы писать просто так.
– Занимательно. В восемь лет… был бы он стихийником – это было бы величайшим событием в Кристории с момента ее основания. Ты только представь, сколько такой человек смог бы прожить, сколько нового в магии открыть! Эх…
– Но вы же сами говорили…
– Говорил! И от своих слов я не отказываюсь: псионика может показать нечто выдающееся. Но я-то стихийный маг и любые достижения псионики для меня лично не имеют ценности… Короче! Нельзя старику помечтать? – Савойн сложил руки на груди и скорчил обиженную мину. Молодой маг благополучно это проигнорировал: уже знал, что поддаваться на такое нельзя ни в коем случае.
– Так что будем делать? – Вздохнув, старик снова стал серьезен.
– Что что? Он должен учиться у меня, этот не обсуждается. На этом настоял король, это в интересах страны да и я не прощу себе, если ребенок с неопределимым потенциалом будет чьим-то чужим студентом.
– Морфеи бы хотели, чтобы он учился вместе с сестрой. Она в этом году как раз оканчивает среднее образование.
Пару секунд в почти пустом кабинете: только стол, шкаф и пара кресел – висела тишина. Савойн обдумывал варианты. Когда было нужно, Пауль это прекрасно знал, старик мог быть предельно сосредоточенным. Но, похоже, что однозначного решения принять у высшего мага не получилось.
– Что по магии?
– Три родства, средне-высокий или около того, – лоб Савойна разгладился, он явно предполагал что-то куда худшее.
– Ну это же отлично! Я таким студентам рад. Пусть звездой она у нас не будет, но это и неплохо.
– Согласен.
– Остался только один вопрос: оставить ли выбор академии на них или как-то подтолкнуть… – Пауль знал эту улыбочку.
– Вы опять?
– Что? – оставалось только закатить глаза и промолчать.
– А… ничего. Все равно ведь сделаете, как решите, что я распинаюсь…
– Именно! А ты, оказывается, умный парень, Пауль.
– Спасибо… – чувство лимонной цедры во рту вернулось, даже несмотря на то, что старик явно шутил.
– Это вся официальная часть?
– Да.
– Может тогда все-таки чаю?
– Нет.
– Ну тогда иди, мне надо подумать.
– До свидания, господин.
– Ага-ага… – дождавшись, пока за молодым магом закроется дверь, Савойн крикнул в пространство, – Оливия!
