Он уже кричал. Из глаз текли слезы, горло скребло наждачкой, в груди застыл огромный неподвижный ком из всего того, что копилось в нем все эти годы, он не мог и не хотел останавливаться, изливая душу не столько Савойну, сколько молчаливым и понимающим пустоте и ночи.
– Я не знаю, сколько он еще продержится, Савойн Листер, высший чародей Кристории и ректор Дома Магии! Не знаю, сколько осталось мне жить в здравом рассудке, не знаю, что произойдет после того, как эта тьма выльется в мир! Я живу с этой тьмой бок о бок с самого рождения, я вижу ее каждый день последние три года и с каждым разом она все больше и страшнее! А вы, такой умный, такой сильный, такой мудрый и понимающий, хотите знать, на что это похоже!?
Хотите знать, на что похож топор палача, висящий над твоей шеей ежеминутно и ежесекундно, хотите знать, на что похожи сны, полные кошмаров и ужасов, хотите знать, на что похожа жизнь, с которой готов распрощаться в любую секунду лишь чтобы не допустить катастрофы!?
Благодарите всех богов во всех мирах, господин ректор, что вы никогда не узнаете, на что это похоже и доживете свою жизнь в мире и покое на тепленьком местечке, полученном по праву рождения! Благодарите великий свет и забудьте про тьму, потому что, клянусь вам своей жизнью, я сделаю то, что должен сделать, когда придет нужный час!
Видите вот это, господин ректор!? – тонкий палец указал на широкую и толстую пластину, закрепленную сзади у мальчика на голове. Они оба уже давно стояли на ногах, Савойн в полном шоке от происходящего, Лаз в бессильном гневе на эту жизнь и на старика, задающего идиотские вопросы. – Эта деталь поддерживает мою голову в устойчивом состоянии, а еще, при определенных условиях, она выстрелит в череп семь коротких шипов, которые мгновенно оборвут мою жизнь. Скажите, вы действительно хотите знать, на что похожа ТАКАЯ жизнь!?
Эта тишина не походила на предыдущие. Звенящая, почти физически ощутимая, казалось, ее можно черпать ложками, в ней было тяжело дышать и невероятно больно говорить.
– Не хочу… – Савойн словно разом постарел лет на сто.
Вместо бодрого старика напротив Лаза стояла древняя развалина, дряхлая и трясущаяся. Он искренне думал, что готов к любому ответу на свой вопрос. Вот только оказалось, что это даже близко не правда. Второй по силе маг Кристории боялся. Дико боялся ощутить то, что описывал Лаз. Ему казалось, что в мире не осталось вещей, которых он может по-настоящему бояться, но вот он, Савойн Листер, девяностолетний высший маг, трясется от ужаса, услышав слова девятилетнего малыша.
И это было самым большим ударом. Не сам страх, а осознание собственной слабости. Понимание того, что другой человек, ребенок, пусть даже он был максимально необычным, но все-таки ребенок, каждый миг переживал то, что он боится почувствовать даже на этот самый миг, было худшей пыткой в жизни Савойна. – Ты больше не должен мне кланяться… – он на секунду замялся, не узнав собственный голос, таким он стал слабым и сиплым. – Я этого не заслуживаю. Прости меня…
Ветер поднял тело высшего мага в воздух и унес в сторону главного здания Дома Магии.
Лаз тяжело дышал, пытаясь понять, что только что произошло. На плечо опустилась Принцесса, щеки коснулась мягкость оперения.
– Пошли-ка спать, красавица… – чуть покачнувшись, он поплелся в сторону чердачной дверцы. – Это была длинная ночь.
– К счастью, пока что звездная. – Добавил Дьяволенок, закрывая за собой люк.
. . .
– Вот теперь мне его тоже жалко.
– Не смей его жалеть. И никто из вас не должен.
– Почему?
– Потому что жалость к тому, кто не прекратил борьбу, равносильна оскорблению.
Глава 31
– Добро пожаловать на вашу первую лекцию по технике создания образов, – серые глаза Савойна пробежались по толпе, но встретившись с пристальным взглядом Лаза ректор тут же уставился в сторону. – Кхе… Я расскажу вам о том, без чего невозможен ни один настоящий маг. Если есть какие-либо вопросы, можете спросить сейчас, пока я не начал.
В небо взметнулась рука студента средней группы.
– Господин ректор, что такое образ?
Окружающие уставились на парня как на полного идиота, но Савойн ответил максимально терпеливо:
– Это я как раз и собираюсь рассказывать в ближайший час. Вопросы кроме этого? – пару секунд подождав, старик продолжил. – Как стихийники, так и псионики, все мы используем для заклинаний собственную душу. Немного по-разному, но все-таки.
Принцип псионики таков: прикажи миру и он подчинится. Принцип же стихийной магии следующий: попроси мир и он исполнит просьбу. Оба подхода имеют свои плюсы и минусы, но сейчас мы об этом не будем. Нам важно понимать, что чем четче вы выражаете свои приказы или желания, тем эффективнее будет в итоге заклинание. Это первая половина того, чему мы будем учиться.
Вторая половина немного сложнее и ценна больше для стихийных магов. Хотя псионики тоже могут почерпнуть в этом что-то для себя. Идея в том, что все в нашем мире имеет свой уникальный энергетический рисунок. Люди, камни, деревья, огонь – все это обладает собственной энергией, присущей только человеку, камню, дереву или пламени. А магия, по своей сути – это процесс подражания, чародей, используя энергию своей души, как бы пытается скопировать нужный рисунок и в результате, если все сделано успешно, получается заклинание. И чем точнее подражание, тем сильнее будет магия.
Это немного сложно, я покажу на примере, – наблюдая чуть отсутствующий взгляд на лицах большинства студентов, Савойн зажег на ладони двухметровый язык пламени. – Вот это заклинание огня, простейшее, самое банальное, все здесь, кто обладает нужным родством, могут его повторить, может, разве что, в чуть меньших масштабах.
В толпе раздались тихие шепотки.
– А вот у нас есть мишени, – палец ректора уткнулся в четыре толстых металлических листа, установленных в паре десятков метров. Занятие проходило на открытом воздухе в небольшом каменном амфитеатре, так что риска возгорания почти не было. – И вот что будет, если я попробую использовать обычное заклинание, лишенное каких-либо образов кроме образа самого пламени.
Взмах руки отправил огненный сгусток в полет. Однако уже через пару метров стало видно, что заклинание начинает терять силу. До металла добрался лишь небольшой огонек, оставивший на полированной поверхности лишь копоть.
– Не впечатляет, согласитесь, – Савойн улыбнулся. – Идем дальше. Это заклинание с использованием базового, или, как это называют в научных работах, концепционного образа. – Над ладонью старика снова зажглось пламя, но оно было значительно меньше, более сконцентрированным и напоминало скорее красно-желтый мыльный пузырь, чем нормальный огонь. Лаз без труда узнал такой популярный в книгах и играх Земли фаэрбол. – Это заклинание использует ровно столько же энергии, что и предыдущее. Однако из-за использования образа шара в его создании, его структура стала куда прочнее. Проверим его в деле.
