.
А тем временем эта самая причина, сидя на удобном и мягком сидении кареты, принадлежащей графу Далирийскому, как раз въезжала в Лотос. Сейчас Лаз уже свыкся с этой мыслью, но в тот момент когда до него дошло, когда и где произойдет спланированное Габиком ограбление, ему больше всего на свете хотелось просто испариться из Дифала, никому не сказав ни единого слова. Потому что, преодолев мост и оказавшись на территории столицы, он делал нечто куда более опасное и глупое, чем забираться в логово спящего тигра. Разведки всего мира охотились на него, он был целью номер один на устранение для каждого из более чем десятка монархов, сейчас находящихся тут же, в Лотосе, а он не просто собирался посетить этот фестиваль, но и совершить кражу в доме одного из самых влиятельных людей империи. Большей глупости придумать было сложно.
Однако, немного пораскинув мозгами, Лаз понял, что в чем-то подобная глупость очень даже умна. Если даже он сам считает свои действия настоящим безумием, то охотящиеся на него люди, считающие его всего лишь двенадцатилетним пацаном, вряд ли могли даже представить, что он решится на такую наглость. Так что слишком переживать по этому поводу не было смысла, с учетом всех факторов опасность пребывания в Лотосе выходила немногим больше чем в любом другом месте континента.
Пока что можно было наслаждаться происходящим и в кои-то веки отвлечься от планов на что-то кроме секса. Не то чтобы последний ему надоел, но все-таки.
.
— Ну-ка покажи руки, — по лицу императора Лотоса нельзя было прочитать ни единой эмоции. — Посмотрим, насколько усердно ты работала.
— Вот. — Лиза подняла ладони, демонстрируя отцу уже начавшие деревенеть мозоли. Много мозолей.
— Верю, — мужчина кивнул и поднялся с места. Отстраненность сменилась грустью и сожалением. — Прости меня, дочка, я надеюсь ты понимаешь, зачем я это сделал. Настоящая императрица должна быть сильной и дело вовсе не в магическом даре.
— Я… я понимаю.
Три прошедших месяца превратили Лизу Лотос в совершенно другого человека. На ней не было украшенного камнями и золотом платья, в ушах отсутствовали серьги, волосы были стянуты в самый простой конский хвост, кожа утратила чистоту, была загорелой и обветренной, руки покрывали многочисленные порезы и мозоли. Однако при этом по сравнению с собой прошлой она выигрывала как в красоте, так и в характере. У нее было достаточно времени подумать. Поначалу она злилась на отца, на мать, на Лазариса Морфея, на дурацкий турнир, на все на свете. Но сидя бессонными ночами у загонов с больными зверями, нарезая овощи для корма, вычищая выгребные ямы, занятая самой грубой и примитивной работой, будущая императрица впервые за всю свою жизнь смогла поразмыслить о чем-то более сложном и важном, чем магия, наряды и мальчики.
В отличие от Камелии, Лиза не была глупой девушкой, наоборот, она была умнее многих. И единственной ее проблемой была та самая ложка во рту, которая у дочери императора была даже не серебряной, а золотой. Слишком сильно ее баловали, слишком многое позволяли, слишком часто прощали проступки. Это не могло не испортить маленькую девочку, не понимающую, что на самом деле мир вовсе не такой комфортный и в нем ей позволено далеко не все.
И в конце концов мир дал ей мощный пинок под зад, развеяв облачный замок, который Лиза строила для себя с самого рождения. А вместе с тем дал время и желание понять и осознать все это. Ухаживая за новорожденными детенышами она вспоминала, с каким хладнокровием убивала чужих зверей. Наблюдая за вдумчивым и медленным процессом тренировок животных, думала о том, как легкомысленно относилась к своим питомцам. Аккуратно вычесывая шерсть очередного зверя осознавала, насколько была взбалмошной, нетерпеливой и мелочной. И, конечно, вспоминала человека, ставшего причиной ее ссылки. Мальчишка, победивший ее за несколько секунд, напугав до обморока. После турнира Лиза его ненавидела, каждый раз перед сном вместо пожелания спокойной ночи желала Лазарису Морфею мучительной смерти. Вот только отец был прав: в том, что она проиграла так позорно, мальчик не виноват. Своей незрелостью, неуравновешенностью, глупостью она сама привела себя к поражению.
У нее было время подумать и о том, что будет дальше. Отец не сможет вечно держать ее в этом месте, это очевидно. Рано или поздно она вернется в Лотос и станет императрицей. Но Лизе больше не хотелось получить этот титул ради статуса или предоставляемых им возможностей. Император был прав, правитель должен быть достоин своего места, его не получают, а заслуживают. Может быть сейчас она все еще не подходила для подобной ответственности.
Но она пообещала себе, что за те дни, что будет длиться фестиваль, она докажет, что искренне хочет попытаться стать достойной. А пока можно позволить себе совсем небольшую слабость и все-таки обнять чуть улыбающегося отца.
.
— Дорогая, ты все взяла!?
Кресс, не без труда, но выторговал у короля Катрана дозволение взять в Лотос жену. Около месяца назад они узнали, что Лора беременна, так что ее отец на отрез отказывался позволять дочери ехать куда-то так далеко. И поначалу король был на стороне брата, в конце концов, когда он говорил, что рассчитывает на Кресса в вопросе продолжения рода, Катран не шутил. Если у Лоры родится мальчик, он официально станет будущим королем Башдрака и риск, даже минимальный, король не хотел допускать. Однако Крессу удалось убедить их обоих, что подобное путешествие пойдет девушке только на пользу. В отличие от него самого, Лора за свою жизнь очень мало где была и мало что видела, а после рождения ребенка такой возможности может не представиться очень долго. Так что в конце концов Катран с братом сдались.
— Да какая разница!? — Лора Мадро была женщиной маленькой и невероятно живой, постоянно чем-то занята, ни минуты без дела. Скорее всего она даже не до конца сознавала, что, несмотря на свои слова, продолжала собирать уже седьмой по счету саквояж. — Все равно вместе с нами едет столько прислуги, что если даже если мне понадобится шерстяной шарф, они свяжут его сами за несколько минут! Зачем они нам, Кресс? Я со всем справляюсь сама, ты же знаешь!
— Я-то знаю, — улыбнулся молодой адмирал, обнимая жену со спины и нежно целуя в щеку. — А вот твои отец и дядя искренне уверены, что если с нами поедет хотя бы на одного человека меньше, то случится катастрофа. Я и так с трудом их уговорил отпустить тебя в Лотос. Они о тебе заботятся прости им эту небольшую паранойю.
— Небольшую? Серьезно? С нами едет четыре врача-акушера! И это при том, что рожать мне только через три месяца. — Беременность давала о себе знать, Лора явно была близка к тому, чтобы начать истерику.
— Они же не поедут с нами в одном экипаже.
— Но…
— Если они тебе так не нравятся, предлагаю помучить их парочкой ложных вызовов, — Кресс знал свою жену лучше чем кто бы то ни было и ему было отлично известно, как остановить надвигающийся кризис. Лора и правда замолчала и с хитрой улыбкой обернулась к мужу. — Не просто же так им платят, пусть побегают, — молодой адмирал улыбнулся в ответ.
