В результате приземление было совершено только тогда, когда не слишком могучее птичье тело уже порядком устало. До цели — заначки, где Лаз оставил все свое добро, оставалось меньше часа лета. Однако эту дистанцию было разумнее преодолеть засветло, сейчас же человек и его ястреб устроились на привал.
Принцесса, усевшись на ветку дерева словно на жердочку, внимательно посмотрела на Лаза, после чего, убедившись что с ее человеком все в порядке, спрятала голову под крыло и затихла. С того момента как их связь была укреплена по вычитанной из руководства технике, прошло больше полутора месяцев и Лаз стал замечать, что и до этого умная птица начинает проявлять уже какие-то совсем не звериные повадки.
К примеру, Принцесса взяла за привычку по утрам, когда он просыпался, делать вокруг него медленный круг на бреющем полете или пешком, в зависимости от ситуации, тщательно оглядывая парня с ног до головы. И через ту же связь он знал, что это не просто «Доброе утро», птица проверяла, все ли с ним хорошо, словно нянька или сиделка. Или, другой случай, когда он ел что-то растительное: овощи или кашу, в ее душе и взгляде отчетливо читалось: «Фу, какая гадость, как ты это вообще ешь?» В книжке по магии приручения ни о чем подобном не было сказано ни слова. Да, связь позволяла магу общаться со зверем напрямую, отдавая такие приказы, какие животное никогда бы не поняло в устной форме, но таких вот странностей не упоминалось.
Однако опять же, размышлять о причинах можно было очень долго, так и не придя к ответу, так что Лаз решил побольше внимания уделить тому, что реально мог изучить. В результате, когда солнце окончательно скрылось за горизонтом и мир погрузился во мрак, выяснить удалось следующее:
— Шар определенно был металлическим, об этом говорили как характерный блеск, так и высокая пластичность и электропроводность, что Лаз мог проверить, используя псионику в качестве генератора электрического поля.
— Металл, а может быть сплав, из которого он был сделан, был Лазу неизвестен, что, с учетом развитости земных технологий и профессии инженера-конструктора довольно четко говорило о магическом происхождении.
— Характеристики, которые удалось измерить, заставили бы удавиться от зависти лучших металлургов обоих миров. Легче и прочнее титана, металл не начал плавиться даже когда Лаз разогрел его до полутора тысяч градусов, а созданная из него проволока не показала никаких признаков усталости металла даже после часа издевательств с помощью телекинеза.
Но самым поразительным свойством полученного материала было даже не это, а необъяснимое умение поглощать и удерживать в себе энергию. Не тепловую или электрическую, тут он не показывал никаких аномальных результатов. А вот когда Лаз попытался влить в сферу чистую энергию души, она повела себя вовсе не так как обычно. Лишившись контроля мага, энергия растекается в окружающем пространстве, растворяется, словно капля чернил в воде. И не важно, где она была оставлена, просто в воздухе или в толще гранита. Однако попав в черную сферу, энергия никуда оттуда не делась. Более того, попытавшись вытянуть ее обратно, Лаз ощутил сопротивление, металл как будто отказывался отдавать полученное.
Причина того, почему ему казалось, что манипуляции с этим материалом тратят меньше энергии чем должны, также была обнаружена. Заклинания не обладали стопроцентным КПД, некоторая часть потраченной энергии шла не на выбранную магом цель, а просто бесполезно растекалась в пространстве. Эту потерю можно было убрать, с помощью такой техники Лазу и удалось превратить стены поместья герцога Ланоританского в крошево прямо под носом у врага, однако на процесс сокрытия уходило куда больше сил чем при этом сохранялось, так что если этого не требовалось, никто подобным не заморачивался. Эта утекающая энергия и была причиной понизившихся затрат, материал, поглощая ее, как бы повторял используемое заклинание, помогая магу его творить.
Дойдя до такого вывода, Лаз несколько минут просто сидел, тупо глядя в пространство. На Земле существовали материалы, способные на так называемое запоминание формы. К примеру. Сделанные из такого материала очки, если на них случайно сесть, могли вернуться в прежнее состояние и их не нужно было нести в ремонт. Однако если этот материал был способен запоминать заклинания…
Главной проблемой любого мага были отнюдь не запасы энергии. Как бы не был искусен чародей, истратить все свои резервы за короткий срок было практически невозможно, а если и удавалось, то влекло за собой крайне негативные последствия. Нет, главной бедой было ограничение способностей мозга. Можно было натренироваться так, что сложные магические вычисления производились где-то в подсознании, можно было использовать форму Зверя и с ее помощью повысить пределы возможностей разума, но этого все равно было мало. Лаз, с его мастерством, едва-едва справился с исцелением Лоры Мадро именно из-за невероятно сложности и тонкости манипуляций. И если бы было возможно снять с мозга часть нагрузки, переложив ее на такой вот обладающий памятью металл, сила мага возросла бы в разы.
До путешествия на Остров Предков Лаз долго думал, чем займется после. В планах была магия подчинения и попытки создать предельные образы псионики, однако теперь в планах появился еще один, написанный жирными красными чернилами пункт.
Глава 25
На Люпс снова возвращалась зима. В мягком климате империи это еще чувствовалось слабо, однако северная Кристория, несмотря на только недавно отмеченное осеннее равноденствие, уже покрывалась снегом, медленно, но верно. Города постепенно из золотых превращались в белые, люди все чаще выходили из дома в теплых куртках и перчатках, а самые нетерпеливые уже начали подготовку к встрече нового года.
Правда, Дом Магии, как и всегда, утопал в зелени. И так будет даже в самый разгар зимы, когда вся страна покроется толстым белоснежным покрывалом. Однако подступающие холода чувствовались даже тут, воздух, пусть и нагревался, попадая на территорию зелени, все-таки не успевал стать таким, как летом. Да и зимние ароматы, приносимые им, никуда не девались. А потому, пусть слишком теплой одежды тут почти никто не носил, но о легких тканях, сарафанах и шортах давно забыли все, кроме самых горячих ребят.
А потому вдруг непонятно откуда появившийся парень, одетый в брюки защитного цвета, шлепки через большой палец и майку, неизбежно привлекал всеобщее внимание своим совсем не подходящим сезону гардеробом. А здоровенный прямоугольный футляр, поблескивающий металлом, закрепленный у него на спине и сидящая на нем большая хищная птица иссиня-черного цвета только прибавляли градуса недоумения.
На вид ему было лет пятнадцать, высокий и подтянутый, открытые руки вились мышцами, на постепенно теряющем детские черты лице играла ехидная улыбка, сильно отросшие волосы белого как молоко цвета, словно водоросли на дне океана, колыхались от порывов ветра. Встречаемые им по пути студенты провожали странного персонажа недоуменными взглядами, в некоторых из которых можно было прочитать мучительные попытки вспомнить что-то важное.
Лазариса Морфея, а никем иным этот парень быть, естественно, не мог, и правда было сложно узнать. С его исчезновения прошло уже два года и если во время турнира он использовал довольно детскую внешность, то теперь решил воспользоваться таким долгим отсутствием и «вырасти» сразу и резко, чтобы можно было прекратить играть роль ребенка и это никого бы не удивило. Понятно что эта форма была ненастоящей, лишь созданным им же образом, однако отталкивался он от реального тела, так что все еще оставался собой. И первый более-менее неплохо знакомый с ним человек, встреченный на пути, дал понять, что он все сделал правильно.
