Вот только думать об этом Савойну было некогда. Потому что выпущенная Лазом энергия не просто рассеялась в пространстве, а, разойдясь примерно на сотню метров во все стороны, замерла на месте. В первое мгновение высший маг не понял, в чем суть этого всего, однако когда попытался сдвинуться с места, все стало на свои места.
Савойн ощутил на собственной шкуре, каково это — быть мухой в варенье. Все движения стали медленными и ленивыми, словно он находился под водой. Магия не помогала, более того, на то чтобы просто поддерживать себя в воздухе вскоре пришлось тратить куда больше сил, потому что созданный вихрь также начал замедляться, попав в плен тягучей энергии.
И даже вызванная из уже полностью сформированного облака молния, войдя в радиус действия магии Лаза замедлилась, в результате чего Зверю, пусть и с трудом, но удалось от нее увернуться. УВЕРНУТЬСЯ ОТ МОЛНИИ! Савойну казалось, что он спит и видит кошмарный сон. Ведь во сне именно так и происходит: ты замедляешься и не можешь ничего с этим поделать, а монстр, который за тобой гонится, быстр и силен как и наяву. Вернее даже быстрее.
Да, Лаз после активации своей невероятной магии только ускорился. Савойн понимал, что не пройдет и нескольких секунд, прежде чем он окажется в лапах монстра, а это означает неминуемый проигрыш и… старый маг одернул себя, но по спине вниз все-таки соскользнула капелька холодного пота. Потому что на секунду он совершенно искренне поверил в то, что если Лаз до него доберется, то его ждет неминуемая смерть.
С неба полился самый настоящий дождь. Вот только не из воды, а из молний. Попадая в контролируемую Лазом зону они замедлялись, но то что движется с такой невероятной скоростью даже под подавлением все равно остается чрезвычайно быстрым, куда быстрее живого существа. И вот молнии рухнули прямо на Зверя. Это была не человеческая магия, а самое настоящее стихийное бедствие, лишь направляемое Савойном, так что его мощь было сложно представить. Обычного человека лишь одно такое попадание практически гарантированно отправило бы на тот свет. Вот только Лаза можно было назвать каким угодно, но только не обычным человеком.
Первую ветвистую вспышку он отбросил в сторону ладонью, словно это была не дикая мощь природы а брошенный кем-то снежок. Вторую постигла та же участь, с той только разницей, что рука была левая. Третья и четвертая соскользнули по невидимому барьеру и ушли в деревья внизу, начиная лесной пожар. Пятая снова была отброшена в сторону, а шестая ударила в поднятый локоть, поскольку вскинуть вторую руку Лаз не успел. На металле брони осталась густо-черная подпалина, а в воздухе разнесся рык раненного зверя.
Было понятно, что бесконечно отражать падающие на него молнии Зверь не в силах, вот только это ему было и не нужно. Расстояние между Лазом и Савойном уже успело сократиться почти втрое и продолжало уменьшаться. Двадцать пять метров превратились в двадцать, потом в пятнадцать, потом в десять. За это время по закованному в сталь Зверю ударило еще восемь разрядов, в близи от себя Савойну было куда легче манипулировать молниями, три из которых достигли цели и попали в уязвимые части брони. Однако кроме подпалин никаких видимых повреждений на доспехе видно не было и лишь взрыкивания Лаза подтверждали, что урон наносится.
Савойн прикинул дальнейшее развитие событий. В оставшихся десяти метрах он мог организовать настоящий шторм из разрядов, так что, судя по всему, победа все-таки оставалась за ним, но даже так, она была очень трудной. Кто бы мог подумать, что он когда-либо будет почти на равных сражаться с кем-то в семь раз младше… что же будет когда Лазарису будет тридцать? Пятьдесят? Девяносто четыре, как сейчас Савойну?
Вот только за этими размышлениями ректор забыл данное самому себе обещание. Не недооценивать своего противника. Для старого мага Лаз, несмотря на свою силу, все еще оставался ребенком, плюс их схватка все-таки была ненастоящей, так что это было простительно для него как для человека, однако как для участвующего в бою мага такая оплошность стоила Савойну всего. Отреагировал он уже слишком поздно.
Мощнейший удар воздушной пушки, примерно втрое сильнее всех предыдущих, смел мага с места как пожухлый листик, заставив на мгновение потерять сознание и сломав левую руку в двух местах. Поток молний прекратился и Лаз, который ради исполнения такого мощного заклинания принял на себя четыре последних разряда, с максимальной эффективностью воспользовался этой паузой.
Доли секунды, прошедшей с момента удара, хватило.
— Вы умерли в третий раз, Савойн.
Глава 27
— Что он хочет!? — Король Гатис Кристорский был, ожидаемо, против желаний Лазариса. — Может ему еще чего надо? Золотые горы?
— Ваше Величество, я думаю что предложение мальчика очень уместно в данной ситуации…
— Савойн, ты один из умнейших людей что я знаю, но сейчас ты несешь чушь! Он же ребенок! С чего ты вообще его слушаешь? Пока он несовершеннолетний нет должно быть даже намека на то чтобы давать ему что-то решать! Вы в прошлый раз сговорились без моего ведома, в результате чего мальчишка пропал на два года, а теперь хочет и вовсе перестать быть гражданином Кристории? Я начинаю думать, Савойн, что это ты ему что-то…
— Господин ректор тут совершенно ни при чем. — Звук третьего голоса в кабинете короля, где априори не должно было быть никого кроме Гатиса и Савойна, подействовал на монарха как удар тока. Однако уже готовый подать стоящей за дверью Леттиции сигнал тревоги король, развернувшись к окну, выдохнул и выражение испуга на его лице снова сменилось гневом.
— Парень, ты понимаешь что то, что ты сейчас делаешь является проявлением неуважения ко мне, короне и стране и очень строго наказывается, даже если ты пока не взрослый? — В Лаза, висящего в воздухе напротив окна королевского кабинета, уткнулся закованный в перстень палец августейшего монарха.
— Я думаю Вашему Величеству стоило бы позаботиться об улучшении мер безопасности, — проигнорировав вопрос короля, ответил Лазарис, влетая внутрь и аккуратно закрывая за собой створки. — На моем месте же мог быть и убийца.
— Это угроза!? — И так красного от гнева Гатиса уже начинало потряхивать.
— Я имел в виду ровно то что сказал, — пожал плечами Лаз, прислонив к боковой стенке шкафа свой здоровенный футляр с доспехом. От тяжелого звука удара последнего об пол Савойн невольно вздрогнул. — Господин ректор, не оставите нас?
— Отлично, разберитесь сами, а то мне уже порядком надоело быть посредником. — Высший маг, делая вид что не обращает внимания на опешившего от происходящего короля, развернулся и вышел за дверь.
Леттиция Кутом, неизменный телохранитель монарха, стоявшая под дверью, кивнув Савойну и соблюдя таким образом этикет, вновь вернулась к состоянию статуи.
— Ты бы призналась ему, милочка, — улыбнулся ректор Дома Магии, стойко вынеся полный негодования взгляд. — Ему сейчас ой как не помешала бы поддержка…
— Да какого черта ты вообще творишь? — Гатис, уже сидящий за своим столом, с раздражением разглядывал совершенно спокойного Лазариса. — Что мне мешает вызвать Леттицию, чтобы она тебя арестовала за несколько десятков нарушенных тобой правил, многие из которых караются смертью?
