— НЕ СМЕЙ! — Взвыл Лаз, отчаянно дергаясь в магических оковах.
— А это не ты решаешь. Ты вообще ничего уже не решаешь. Хотя я, пожалуй, побуду немного добрым и оставлю ее напоследок. Только позабочусь чтобы она не сбежала… — Мощный порыв ветра смел Фелицию словно пожухлый листик, впечатав в стену комнаты. Женщина, не издав ни звука, упала на пол словно марионетка с подрезанными ниточками. — Кстати, хочешь расскажу секрет? — Театральным жестом высший хлопнул себя по лбу, словно вдруг о чем-то вспомнил. — Ваш король тебя нам продал! Его помощница доставила нам послание о предложении мира на условиях обучения всех желающих трансформации и этому, как его… зачарованию, во! Надо признать, очень заманчиво и мы бы согласились, так или иначе. Однако в обмен на обещание прекратить атаку Апрада и несколько дополнительных бонусов для Кристории в предстоящем мирном договоре, Гатис согласился выдать нам еще и тебя! Лазарис Морфей, гений, маг вне категорий, успешно скрывавшийся от разведок всего мира в течение двух лет, был продан собственной страной! Ну разве не прелестно?
Пустота. В сознании Лаза осталась лишь пустота. Он столько сделал, стольким пожертвовал, столько вынес, чтобы получить нож в спину. Какой вообще смысл был во всем этом? А маг продолжал заливаться соловьем.
— Хочу сказать, что я тебя даже уважаю. Выжить после того что мы против тебя отправили… я сам бы точно не смог. Но в итоге ты просто идиот, подписавший своим друзьям смертный приговор. Если бы не твоя атака за тобой бы отправили кого угодно, но точно не меня, слишком у меня репутация неважная, думаю не нужно объяснять почему. И ждала бы тебя быстрая и безболезненная смерть. А так я смог потребовать это в качестве компенсации за оторванную тобой руку Бутрама. Кстати, где мои манеры? Шадр Кудито, приятно познакомиться. О чем это я… а! Так вот, озерникам и танильцам в целом плевать, так что я разгуляюсь тут на славу. Нам никто не помешает: гвардию Гатис отозвал, двое из четверых ваших высших подчинились его приказу и прекратили сражения, так что тебе никто не поможет. — Где-то на краю сознания промелькнула мысль, что, похоже, Савойн и Базил отказались подчиняться Гатису, вот только против них было четверо высших, пусть Далан и не был так же силен как остальные. Так что ему и правда не откуда ждать помощи. — А мы, пожалуй, начнем.
Ярость вспыхнула с новой силой, Лаз забился в воздушных путах словно выброшенная на берег рыба, осыпая высшего потоками ругани на более подходящем для этого русском и не важно что маг не понимал ни слова. И с каждой секундой его дерганья становились все сильнее.
— Какой-то ты больно шебутной, — поморщился тот, когда Лазу путем выброса скопленных крупиц энергии удалось высвободить из магической хватки правую руку. — Давай-ка тебя немного успокоим, думаю потери литра-другого крови будет достаточно…
С его пальцев в сторону высвободившейся конечности сорвалось классическое ветряное лезвие, слабое, опасное лишь для самого большого неумехи и дилетанта. Вот только сейчас Лазу даже до такого неудачника было очень далеко. Он зажмурил глаза, смотреть как твоя рука отделяется от тела — то еще удовольствие, однако вместо удара и боли были что-то горячее, брызнувшее ему на лицо и истерический вопль Лани.
— Упс, неловко получилось… — хихикнул высший, когда Лаз, распахнув слипшиеся от слишком сильного сжатия веки, увидел лежащую у своих ног Фелицию Морфей с перерубленной чуть ли не наполовину шеей.
.
— Хозяин, а это его не сломает? Рановато еще.
— За эти годы ты так ничего и не понял?
— О чем?
— Смотри, идиотина.
.
Савойн Листер стоял у окна в своем кабинете в королевском дворце Апрада и вглядывался в поднимающиеся тут и там столбы дыма. Столице сильно досталось, даже несмотря на то что боевые действия закончились куда раньше положенного срока. Сейчас в городе царил настоящий хаос, туда-сюда сновали пожарные бригады, кареты первой помощи, стражники… с высоты этого всего не было видно, столица казалась почти такой же как и всегда.
Вот только наслаждаться таким видом из этого окна Савойну уже не доведется. Ослушаться приказа Гатиса и вступить вместе с Базилом в заведомо проигрышный бой с высшими магами противника, с которыми несколько минут назад было заключено шаткое перемирие. Хорошо еще что изменником не назвали. Однако больше никогда Савойн Листер не будет выступать в роли советника короля, его ждала пожизненная ссылка в Дом Магии за неподчинение.
Правда даже если бы этого не произошло, старый маг сам отказался бы от этой должности. Наверное он и правда постарел, но жизнь одного ребенка больше не казалась ему менее ценной, чем благополучие страны. Может быть потому что он страна, построившая свое величие на детских смертях, не достойна благополучия.
Конечно они проиграли, а Кристория лишилась парочки преимуществ в предстоящих переговорах. Гатис был в ярости, однако Савойну было все равно. За пару кратких минут его незыблемая вера в свою страну покрылась тысячами трещин, а преданность королю и вовсе обратилась в прах. Ему было плевать на то, сколько миллионов Кристория заплатит в качестве выкупа, как и на то, что он в одночасье потерял так долго зарабатываемое расположение Гатиса.
Он стоял у окна, отсчитывая секунды и гадая, в какую из них оборвется жизнь Лазариса Морфея, самого талантливого и самого храброго мальчика, что он когда-либо встречал.
Тысяча двести семьдесят одна…
Тысяча двести семьдесят две…
Тысяча двести семьдесят три…
«— Вы видите звезды, господин ректор? Вы ведь знаете, что они там есть. И даже в облачную ночь, смотря в небо, вы все равно чувствуете их свет, невидимый, но доходящий до земли каким-то особым, магическим образом. Понимаете о чем я?
— Понимаю.
— А теперь представьте, что в такую ночь вам вдруг пришло осознание, что там, в высоте, звезды просто пропали. Что больше никогда, от этого мига и во веки веков не будет в этом мире звезд. Ни одной. И луны не будет. И солнца. Что там, за подсвечиваемыми огнями городов облаками, воцарилась тьма, вечная и бесконечная. И только вы один на всем белом свете знаете эту жуткую правду.
— Остановись, мальчик…
— Люди живут: рождаются, умирают, пьют молоко матери, воду, мочу, вино, спят, дерутся, трахаются, управляют странами, пасут отары овец, смеются, плачут, ненавидят, любят, делают тысячи и миллионы каких-то своих дел, важных лишь им одним просто потому, что иначе их существование, как им кажется, будет поставлено под угрозу, а в вашей голове молотом отдается простая как мир мысль: это все бесполезно! Ведь перед нависшей над всем сущим тьмой уже не будет важно, кто чей сын, кто чей брат, враг, друг, любовник, кто кого убил и кто кого родил, кто умер и кто воскрес, кто жил праведно и кто грешил, все полетит к херам когда рассеется этот тоненький облачный слой! Я не знаю, сколько он еще продержится, Савойн Листер, высший чародей Кристории и ректор Дома Магии! Не знаю, сколько осталось мне жить в здравом рассудке, не знаю, что произойдет после того, как эта тьма выльется в мир! Я живу с этой тьмой бок о бок с самого рождения, я вижу ее каждый день последние три года и с каждым разом она все больше и страшнее! А вы, такой умный, такой сильный, такой мудрый и понимающий, хотите знать, на что это похоже!?»
