— Напомни мне, почему я позволяю тебе говорить со мной в таком тоне?
— Потому что у любого человека должен быть кто-то, кто будет готов сказать ему правду, невзирая на последствия, мой Каган.
— Ну да, ну да… — мужчина на троне усмехнулся.
.
— Ваше Величество, вызывали? — Помещение было, пожалуй, меньше всего похоже на то, чем оно являлось. Стены кабинета короля Башдрака покрывали рисунки зверей, деревьев и парящих в небесах кораблей-крепостей, тут и там лежали игрушки, а на всех острых углах мебели были надеты мягкие тканевые нашлепки. — Рут, ты что творишь!?
— Вызывал, Кресс, входи. И не ругай сына, я ему сам разрешил. — Довольно улыбающийся король Катран сейчас был больше похож на пьяного клоуна из-за размазанных по лицу красок. Рутиан, трехлетний наследный принц Башдрака, довольно хихикая, повернулся к отцу и продемонстрировал покрытые разноцветными пятнами ладошки.
— Папа, мы с дедушкой играем в цирк! — Гордо сообщил мальчик, возвращаясь к своему занятию. На щеке короля появился очередной красно-зеленый след.
— Ваше Величество, Вам не кажется что это перебор? — Осторожно спросил Кресс, магией оторвав сына от его живой палитры и подняв в воздух, чем вызвал у мальчика приступ неконтролируемого смеха.
— Ничуть, — Катран, поднявшись с пола, несколько раз провел по лицу предусмотрительно подготовленным полотенцем и уселся за свой стол. Правда, немалая часть краски осталась на лице короля, так что от образа шута он так и не избавился. — Своих детей у меня нет, Лора давным-давно выросла, так что не мешай мне играть с внуком! К тому же он будущий король.
— И как же разрисовывание Вашего лица поможет ему на этом поприще? — Кресс, сев напротив Катрана, поймал сына и устроил его у себя на коленях, предварительно очистив его руки от красок.
— Ну… — к такому вопросу король явно не был готов. К счастью, Рутиан успел спасти двоюродного деда от неловкости.
— Я стану королем цирка! — Со всей доступной трехлетке серьезностью заявил он, подняв нос к потолку.
— Ты даже не представляешь, насколько прав, внучек… — ответил Катран, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться. Впрочем, после этих слов удержаться уже было невозможно.
— Так зачем Вы хотели меня видеть, Ваше Величество? — Отсмеявшись, Кресс поудобнее усадил ерзающего сына и вернулся к главной теме.
— Да-да… что ты скажешь о повысившейся активности монстров у побережья?
— Странно, конечно, обычно это происходит где-то на месяц позже, но всему виной может быть погода, черт этих морских гадов разберет… — Кресс задумчиво потер подбородок. Рутиан, почувствовав серьезность вопроса, прекратил егозить и только переводил взгляд с отца на дедушку.
— Сейчас у нас с танильцами вроде все тихо, так что я на всякий случай отзову часть крепостей с границ. Если эти твари уже сейчас так буйствуют, лучше перестраховаться. И хочу чтобы ты лично это дело проконтролировал. Договорились? Это до зимы в худшем случае, к появлению второго успеешь, — улыбнулся король, подмигивая зятю.
— Да я бы в любом случае согласился, вопрос национальной безопасности, как-никак, — замялся Кресс.
— Папа, что случилось?
— Ты что, сыну до сих пор не сказал? — Картинно возмутился король, погрозив молодому человеку пальцем. — Рутиан, у тебя скоро будет братик или сестричка.
— Правда!? — В глазах ребенка вспыхнуло пламя неконтролируемого энтузиазма, а вихляния на коленях отца возобновились с утроенной силой. — Здорово! Здорово! Здорово-здорово-здорово! — Кресс тяжело вздохнул.
— Вот поэтому и не сказал…
Глава 2
Белые горы, занимающие едва ли не четверть территории Кристории, назывались так вовсе не из-за снега. Несмотря на то что площадь горного массива исчислялась в сотнях тысяч квадратных километров, большинство из них были сравнительно невысокими, лишь единицы могли похвастаться вечной ледяной шапкой. Название свое они получили из-за того, что когда-то давным-давно тут пытались пройти в тогда еще только появившуюся Кристорию войска соседнего королевства, отличительным признаком которых были белоснежные доспехи и щиты. И все погибли, кто разбившись в местных расселинах, кто от голода, кто от партизанских атак. Главнокомандующий той экспедиции определенно был не слишком большого ума, отправив в поход по горам многотысячную армию в тяжелой броне. Именно поэтому Белые горы и получили свое имя, в честь полегших тут воинов в белых доспехах.
В небе парила иссиня-черная птица. С земли сложно было понять, что в ней особенного, однако она вдруг камнем падала вниз, прямо на отбившегося от своего стада небольшого горного козлика, и становилось возможно с чем-то сравнить ее размеры. И казавшийся маленькой черной точкой ястреб на деле оказывался просто гигантским. Тело длиной метра в полтора, крылья четырехметрового размаха, у козленка не было никаких шансов. Сжав добычу в могучих когтях, которым позавидовал бы любой тигр, ястреб взмывал в воздух и отправлялся на юго-восток, в сторону расположенного у подножия гор Ледяного озера.
Принцесса, а это была именно она, точно знала, куда лететь. Неподалеку от берега в месте впадения в озеро горной речки располагалась небольшая полянка под могучим многолетним дубом, царствовавшим над окружающими деревьями словно настоящий лесной король. Не обнаружив того, кого искала, птица издала недовольный клекот и опустилась в свитое ей в кроне дуба гнездо. Она могла бы отправиться на поиски, но тот, кого она ждала, все равно вернется сюда к вечеру, так что спешить не было смысла. К тому же за прошедшие три года Принцесса выросла слишком сильно, чтобы, как раньше, легко маневрировать между деревьев. А потому, уже не отвлекаясь ни на что лишнее, хищная птица перевела свое внимание на так заманчиво пахнущую кровью тушу горного козла.
Ее человек, как она и думала, появился вскоре после наступления сумерек. Хотя, человеком его теперь можно было называть очень условно. В огромное гнездо по стволу древнего дуба, легко перебирая лапками, юркнула белоснежная ласка. Принюхавшись, зверек подбежал к уже ополовиненному козленку и оторвал своими крохотными зубками кусок мяса. Принцесса, до того успевшая заснуть, высунула голову из-под крыла и снова выразила свое недовольство. Ласка сделала вид, что не замечает осуждающего клекота гигантской птицы, способной проглотить зверька целиком, и продолжила пережевывать мясо. Насытившись, маленький хищник подполз под бок ястреба и, свернувшись калачиком, уснул.
Лаз существовал так все три года, прошедших с атаки на Апрад. Его сознание, пережившее столько критических потрясений за раз, просто отключилось, оставив управление телом на базовые инстинкты. Из-за произошедших с его душой изменений он перестал возвращаться в человеческую форму во время сна, так что, приняв тогда форму Принцессы, он так ни разу и не возвращался к своему настоящему облику, все глубже и глубже утопая в шкуре зверя. Причем звери были самые разные. Разум Лаза отключился, но почему-то он продолжал применять магию трансформации на одних рефлексах, превращаясь во все новых и новых животных. После ястреба был заяц, которого Принцесса поймала себе на обед, потом волк, сорока, дятел, личинка какого-то жука, лягушка, комар, гадюка… он словно искал нужный образ, но никак не мог найти.
