В целом, эти двое и правда могли большую часть времени оставаться на островках безопасности, отдыхая и наслаждаясь спокойствием и относительной тишиной. Тут была самая обычная растительность, деревья, из которых можно было довольно легко и быстро смастерить достаточно крепкое жилье, живности, процветающей без агрессивных тварей, хватило бы минимум на пару месяцев. Живи — не хочу. Однако было две проблемы, напрочь уничтожавшие все подобные задумки.
Во-первых, погода. Словно поддавшись влиянию творящегося на земле безумия, небеса на южном континенте также решили поиграть в сумасшедших. К счастью никаких огненных дождей или запредельной жары не было, но вот частота смены погодных условий иногда напоминала вращение кристалликов в калейдоскопе. Жара и холод, дождь, снег и град, ураганы и удушающий штиль сменяли друг друга с такой скоростью, что целый цикл смены сезонов тут можно было увидеть не то что за день, а за несколько часов. Тебя, промокшего до нитки, могло уже через полчаса начать морозить так, что зуб на зуб не попадал, а только ты успеешь снять и развесить сушиться на неожиданном солнышке свои вещи, как их тут же унесет порывом шквального ветра на верхушку ближайшего дерева. По отдельности такие аномалии для магов не были большой преградой, но когда такое происходило постоянно и без передышки, человек начинал уставать уже даже не физически, а морально.
Однако вторая проблема была куда неприятнее. Зоны, на которые не распространялось пагубное воздействие энергии Зверя, были выше названы «условно безопасными» не просто так. Чудища тут и правда не выживали. Уже спустя несколько десятков секунд они начинали страдать от некоего аналога удушья, а через три-четыре минуты слабея настолько, что не могли уже даже встать с земли. По крайней мере, большинство из них.
Гигантские объемы энергии Зверя, воздействовавшие на этих существ много поколений, в конце концов начали влиять не только на их тела, но и на их души. И если в девяносто девяти и девяти процентах случаев постоянные смешения ДНК монстров с разными уровнями мутаций не давали таким изменениям зайти слишком далеко, то один раз на тысячу все-таки рождалась тварь со «счастливой комбинацей генов». Такие чудища, конечно, не обретали каких-то сверхъестественных способностей, но их усиленные души позволяли им, пусть ненадолго, но заходить в безопасные зоны. И они не упускали пользоваться возможностью полакомиться вкусным и, фактически, дармовым мясом там, где им никто не сможет помешать. А с учетом того, что обычно такие твари были еще и куда больше и сильнее чем свои сородичи, справиться с ними было довольно сложно даже профессиональным магам.
И сейчас идиллию редкой солнечной погоды беспардонно нарушила как раз такая тварь, вышедшая из леса на облюбованную ребятами поляну, наверное, привлеченная запахом жарящегося на огне мяса. Наверное когда-то, много поколений назад, это был ворон. Однако сейчас монстр ростом с двухэтажный дом походил на птицу лишь парой гигантских черных крыльев и головой, крутящейся по сторонам в поисках добычи словно флюгер. Туловище же у чудища на птичье было не похоже совершенно. Голая белесая кожа покрывала мускулистое тело с тремя парами конечностей и длинный толстый хвост с абсурдно выглядящим кустиком коротких перьев на конце. В более мелких передних лапках тварь сжимала тело пойманного оленя, на фоне его здоровенной туши казавшегося каким-то слишком маленьким и хрупким.
— Твою мать… — пробормотала Ронда, закатывая глаза и поворачиваясь к Лазу, который был настолько погружен в свое внутреннее пространство, что даже не заметил появления угрозы. — Вставай! — Тычок кончиком шампура в бок был достаточно эффективным средством пробуждения. — У нас гости.
За прошедший месяц ребята настолько привыкли ко всяческим тварям, заглядывающим к ним «на огонек», что уже даже удивляться таким вот визитам было лень. Мар привстал на локте, на всякий случай подготовив к активации одно из своих заклинаний, Ронда сдернула с воткнутой рядом с костром рогатины свою куртку, начав неторопливо застегивать пуговицы, Принцесса с недовольным видом вытащила голову из-под крыла, Фауст же и вовсе никак не отреагировал на происходящее, продолжив с удовольствием поглощать с шампура кусочки оленины. Пока Лаз был тут, им не нужно было ни о чем переживать. В погоне за новыми интересными идеями для трансформаций и своего исследования души, он сам первым бросался в атаку на таких вот уникумов, надеясь в их душах отыскать ответы на свои вопросы.
— Ага, вижу, — кивнул он, поднимаясь с земли и довольно потирая руки.
— Только чур разделывай его где-нибудь подальше, а то опять вонища будет такая, что весь обед обратно полезет, — бросила ему вдогонку Ронда, после чего, последовав примеру Фауста, принялась за свой шашлык.
Конечно такими расслабленными они могли быть лишь пока Лаз был рядом. Когда он уходил, любой визит таких вот мутировавших тварей сопровождался самой настоящей тревогой, оперативной подготовкой к битве и последующим лечебным процедурам, а также неизбежными проклятьями в адрес всего южного континента в целом и одного слишком любопытного молодого человека в частности.
Несмотря на то, что и Мар, и Ронда попали в финальную часть кристорского турнира, а девушка и вовсе была высшим магом, в боях против таких вот тварей им все равно приходилось очень туго. Во-первых, их тела всегда были невероятно прочны и сильны, так что нанести им физические повреждения было той еще задачкой. Во-вторых, благодаря мутировавшим душам, напитывающим их тела энергией, у этих тварей была большая сопротивляемость к магии любого рода. Нескольких тысяч таких монстров с лихвой хватило бы на то, чтобы полностью стереть с лица земли человеческую цивилизацию, а ведь на южном континенте их наверняка были сотни тысяч, если не миллионы. К счастью, мутировавшая душа увеличивала время их пребывания в лишенной энергии Зверя среде максимум до часа-полутора, так что геноцида человечества стараниями этих чудищ можно было не опасаться. А вот геноцид двух конкретных людей эти мутанту устроить вполне могли (Фауста уже давно перестали учитывать, он, судя по всему, выжил бы и при конце света).
Нормально справляться с ними было под силу лишь Лазу, его душа, помимо своего объема, эквивалентного примерно столетнему высшему магу, была и куда сильнее обычной, так что плотность энергии в его заклинаниях могла быть достаточно высокой, чтобы игнорировать любое сопротивление местных чудищ. Если бы он был стихийным магом, то сотканные из его души предельные образы и вовсе были бы способны преодолеть любую существующую магическую защиту, однако для псионики предельного образа пока не существовало, так что приходилось действовать по старинке.
На бегу окутавшись густым черным туманом, Лаз сшибся с вороном-мутантом уже в новом, совершенно не похожем на человеческое теле. Взятая за основу форма Дьяволенка претерпела кардинальные изменения. Не гнушаясь плагиатом, Лаз брал все самые полезные и интересные идеи, что мог вспомнить. А потому образ Скарабея — доспеха Далана Трока, созданного для противостояния любым видам урона, был вытянут из глубин памяти одним из первых. Ноги стали короче, руки длиннее, все тело сгорбилось, словно у гориллы, давая не только повышенную устойчивость, но и куда больше возможностей для маневра. В тех же целях новая боевая форма получила мощный и гибкий хвост с утяжелением на конце. Лицо окончательно перестало походить на человеческое, обзаведясь длинной крокодильей пастью с тремя рядами зубов и парой острых загнутых вперед рогов, предназначенных, несмотря на свой угрожающий вид, не для атак, а для защиты глаз от чужих ударов. К защите Лаз вообще подошел очень обстоятельно. Поначалу хотел использовать хитиновые пластины, как у насекомых, однако потом пришел к выводу, что это слишком примитивно. И теперь всю шкуру неведомого чудища покрывали несколько рядов острых чешуек, наложенных друг на друга словно пластинки стальной брони.
