А еще через пару секунд известная своей надежностью ловушка, покинуть которую смог бы лишь Као или Сион, лопнула, как стекло, окатив окружающее пространство волной настолько густой и концентрированной энергии, что у Кмау разрушились все уже подготовленные схемы заклинаний и перехватило дыхание, словно он оказался в обжигающем воздухе пустыни.
Рухнув на дрожащие колени, тирей провожал взглядом уносящуюся вдаль четверку человеков, не способный не то что на новую сложную магию, но даже сообщить в купол о произошедшем. Происходило то, чего он одновременно и хотел, и всеми силами старался избежать. Человеки убегали.
Однако, когда он увидел, в каком направлении они убегают, Кмау оставалось лишь грустно улыбнуться. Похоже судьба все-таки была не на их стороне.
.
— Ты вообще понимаешь, что делаешь!? — Лани, словно самая настоящая змея, шипела на подругу, несмотря на то, что дети уже давно спали в другом конце дома и услышать их просто физически не могли.
— А что такого я делаю? Я учу дочку магии, чтобы, когда будет нужно, она смогла постоять за себя. — Мари, словно речь шла о погоде или популяции рыбы у берегов Пустого океана, с совершенно бесстрастным выражением смотрела в пламя камина. И ведь все понимали, что она прекрасно знает, в чем ее обвиняют. Однако просто так сдаваться на милость друзей она не собиралась.
— А если она спалит дом? Или где вы там живете?
— В доме, — улыбнувшись, ответила Штучка, раскусив наивную попытку Лани выведать ее место жительства. — И нет, не спалит. Я всегда успею ее остановить.
— Откуда ты знаешь? Ты же не можешь быть с ней двадцать четыре часа в сутки! Тебе нужно спать, в конце концов! Ну чего вы молчите!? — В конце концов не выдержала Лани молчания друзей.
— Дорогая, по-моему мы опоздали с нравоучениями, — тяжело вздохнув, сказал Сариф. — Лимма уже отлично владеет магией и вспять время обернуть уже не получится.
— Но можно же ей запретить использовать заклинания…
— Я запретила, — Мари наклонилась вперед и взяла ладони Лани в свои. — Не волнуйся, она никогда не использует магию без меня и… — тут она вдруг замолчала.
— Что? — Джи Даз, у которого было чуть ли не животное чутье на разного рода неприятности, тут же уцепился за эту оговорку, словно бульдог в ногу грабителя. — Без тебя и кого?
— Это не важно, — отрезала Штучка, рассердившаяся то ли на себя, то ли на Варвара. Но под требовательными взглядами друзей не выдержала и добавила, то, что, судя по дрожи ладонях, не должна была говорить. — Если вы его не знаете, значит что у вас в жизни еще все в порядке. Так что не пытайтесь допытываться, пусть так и остается.
— Тебе кто-то угрожает!? — Зарычал Варвар, уже готовый сорваться и отправиться рвать глотки.
— Нет-нет, что ты! — Мари замахала руками, словно мельница. — Мы в безопасности, причем даже большей, чем вы можете представить. Не волнуйтесь за Лимму или меня, с нами ничего не случится, я клянусь.
— Это из-за этого человека мы тебя видим от силы раз в год? — Пробурчала Малютка, успокаивающе поглаживая мужа по руке. Сейчас им было не до ссор. В комнате повисла долгая и очень неприятная тишина.
— Нет… — наконец ответила Штучка. Было видно, что она хотела сказать иначе, хотела соврать, но перед ней были люди, поступить так с которыми она просто не могла. Не после того, через что они прошли вместе.
— Если не хочешь рассказывать… — Сариф поймал на себе негодующий взгляд супруги, но все-таки договорил то, что хотел. — Если не хочешь, можешь не говорить, мы не настаиваем. Вздохнув, Лани кивнула. Конечно, она хотела знать, что происходит с подругой, но не ценой этой самой дружбы. Алексис и Джи Даз кивнули следом.
Вот только, как это часто бывает, молчаливое понимание со стороны другого человека может сделать то, на что не способны никакие уговоры.
Глава 24
Огороженные искажениями «загоны», если смотреть на них с высоты птичьего полета, были похожи на четырехлистный клевер. С юга, севера, востока и запада находились коридоры, такие же как тот, по которому впервые к куполу попал Лаз. Еще же четыре прохода, ведущие уже внутрь лепестков-загонов, находились между ними.
И Лаз, находившийся после видения еще в немного дезориентированном состоянии и при этом стремившийся добраться до Айны, местоположение которой почему-то все еще чувствовал как можно быстрее, выбрал неверный, северо-западный проход.
Кмау и остальным магам даже делать ничего не нужно было, лишь дождаться прибытия Сионов — кетанийского эквивалента звания высшего мага, тиреев с максимально возможной для живого существа плотностью души. Выбраться из загонов можно было лишь через один проход, ведь искажения огораживали не только землю, но и, словно купол, закрывали их территорию сверху, чтобы не дать выбраться даже крылатым мутантам. К сожалению, Лаз понял это слишком поздно.
— Что происходит!? — Ронда, находящаяся на грани истерики из-за беспричинного побега и совершенно невменяемого вида Лаза, когда они, наконец, остановились, первым делом потребовала объяснений.
Вот только Лаз ее не слышал.
Очнувшись после трех лет беспамятства и вспомнив, что натворил, он решил оборвать все старые связи и не давать о себе знать ни сестре, ни друзьям, ни той девочке, которую когда-то обещал найти. Первый порыв погрузиться с головой в помощь нуждающимся развеялся в ту секунду, когда он услышал о Сыне Монарха и том, что с ним происходит. Может быть он сам не хотел в этом признаваться, но куда больше проявления альтруизма Лаз хотел мести. Мести той, кто его сюда отправил и «наградил» душой, ставшей причиной стольких мучений и кошмаров в его жизни. Разумом он понимал, что богам что-то сделать могут лишь герои в разных мифах и что у него скорее всего не будет и шанса против сущности такого уровня. Однако заставить себя остановиться он не мог, поэтому и согласился отправиться с представителем Медного Правила. Вот только привело это согласие совсем к иным последствиям. Встреча с Эминой в который уже раз привела все его мысли в хаос и Лаз не знал, что ему делать. Впервые за много лет он начал чувствовать себя счастливым и даже уже начали закрадываться мысли о том, чтобы вернуться к семье, но потом произошел очередной кошмар. Он снова убил. Может быть те люди заслуживали смерти, но вряд ли вообще хоть кто-нибудь заслуживал того, что Лаз сотворил с теми бандитами. И ужас, отразившийся в глазах, что еще вчера смотрели на него с интересом и симпатией, вновь убедил его в том, что от возвращения к родным будет только хуже. Что лучше ему спрятаться в буквальном смысле на краю света, с головой уйдя в исследования, чтобы в очередном приступе гнева от его рук не пострадали невинные люди или тем более его семья. Вот только достигнув края света и даже вроде бы найдя путь для того, чтобы отправиться еще дальше, Лаз вдруг узнал, что одна из самых близких его людей, несмотря на всего несколько часов знакомства, та, что была в прямом смысле его родной душой, попала в ужасную беду, а он слишком далеко, чтобы прийти на помощь.
