Вот только на этот раз Лаз не стал ничего говорить и пытаться спровоцировать этих шестерых на драку. Лучше кулаков о его намерениях ничто бы не сказало.
И несмотря на то, что он специально не использовал магию, был в меньшинстве и безоружен, против усиленного трансформациями тела обычные вояки сделать ничего не могли. Меньше чем через минуту пятеро из компании уже валялись на земле либо в отключке, либо тихо стонущие от разного рода переломов, а последний, тот самый, что вел с ним разговор и сейчас, и тогда, в ресторане, словно цыпленок, висел в воздухе, силясь разжать держащие его за горло пальцы.
— Что мы тебе сделали? — Прохрипел он, в конце концов осознав, что его усилия тщетны.
— Ничего, — Лаз предусмотрительно изменил лицо и голос, так что выйти на него танильцы не смогли бы при всем желании, а значит можно было не скрывать своих истинных мыслей. — Просто оказались не в том месте и не в то время.
— Ты убьешь нас?
— Посмотрим… — Усмехнулся Лаз, одним хлестким ударом отправляя офицера в чертоги своего однофамильца.
Его лицо поплыло, теряя неестественно искаженные черты. И будь он сейчас более вменяем, точно бы задал себе вопрос: «Почему это произошло без появления характерного черного тумана?» Но сейчас вменяемым Лаза назвать точно было нельзя.
С довольной усмешкой осмотрев дело своих рук, он вдруг пошатнулся, а на лице калейдоскопом промелькнуло с полдюжины разных эмоций от удовольствия до отвращения. Он ощущал, как полыхавший в груди гнев, довольно урча, словно огромный сытый кот, медленно успокаивается и та красная пелена, что застилала глаза, начала рассеиваться вместе с ним.
Лаз понимал, что сделал, понимал всю отвратительность этого поступка и ему даже было стыдно за себя, но при этом нельзя было сказать, что ему не понравилось. То чувство, что он испытал когда-то давным-давно, убивая оборотня Турбаса Дайло: ноющая боль в покрытых ссадинами костяшках, стоящий в воздухе железный привкус крови, сила, что ставит тебя над другими — все это было очень приятно. Настолько, что Лаз был готов признаться себе: он не сможет больше от этого отказаться.
Словно настоящий наркоман, попробовавший сильнейший наркотик, он мог бороться, мог сопротивляться, мог убеждать себя, что такого больше не повторится, но в глубине души он знал правду. А раз единственный человек, кто мог что-то с этим сделать, решил отказаться от него, то и пытаться просить о помощи не стоило.
.
— Хозяин, все идет отлично! даже без нашего вмешательства он постепенно сходит с ума, нужно будет лишь в нужный момент немного его подтолкнуть.
— Давно пора. А то я начал чувствовать какие-то шевеления со стороны светлых, не знаю, что они планируют, но что бы там ни было, нельзя им этого позволить.
— Не позволим, это могу обещать вам я!
— Монарх, хватит тыкать Хозяину под нос своим бесконечным эго! Задоблал!
— Заткнись, Зверь, не до ваших склок сейчас.
— Да, Хозяин…
— Все должно пройти идеально, вы поняли меня? Это последняя фаза нашего плана и у вас нет права облажаться!
— Да, Хозяин!
Глава 28
Уже несколько дней по городу ходили слухи о том, что некто неизвестный нападает на солдат каганата и империи по ночам. Пока что обходилось без смертей, но тенденция никому, включая правительство и мэрию, не нравилась. По крайней мере поначалу. Таинственного агрессора не получалось ни подловить, ни выследить, а так как никто из пострадавших не мог опознать его внешность и голос, никаких зацепок в поисках не появлялось.
На представителей армий двух гегемонов эти новости подействовали крайне отрезвляюще. Стараясь то ли отомстить обидчику товарищей, то ли выслужиться перед начальством, то ли самим не угодить под горячую руку неизвестного ночного палача, солдаты стали куда собраннее, случаи нарушения ими закона сократились в несколько раз, а передвигаться они старались лишь большими группами, из-за чего им стало очень сложно устраивать разного рода разборки. А так как нападал неизвестный лишь на представителей двух расквартированных в Сайркине армий, ни разу даже не показавшись местным жителям, общее положение дел в городе значительно выправилось. И в конце концов людская молва превратила его в самого настоящего мстителя, разбирающегося с танильцами и озерниками за причиненные ими Сайркину беды.
И лишь один человек знал правду, куда менее романтическую, чем о ней сплетничали. Возвращаясь после пятидесяти часов безостановочных поисков, во время которых он систематически, словно гребенкой, прочесывал всю территорию Сайркина не солоно хлебавши, Лаз, чтобы спустить пар и не дать себе сгореть изнутри, отправлялся колотить случайных солдат. После чего со спокойной душой возвращался в свой номер, ложился в кровать и засыпал сном младенца. Однако, с самого начала было понятно, что вечно так продолжаться не может.
.
— Отлично… — сложившийся как-то сам собой ритуал, которым заканчивалось каждое избиение не способных ничего ему противопоставить солдат, Лаз соблюдал неотступно. Но на этот раз его бесцеремонно прервали.
— А я-то думал, кто этот таинственный борец за справедливость из слухов? — Слишком хорошо знакомый Лазу мужской голос раздался со стороны улицы. И это не должно было быть возможно, потому что все это время он сканировал окружение магией, но Фауста Лаз не почувствовал.
— Что тебе надо? — В последнее время отношения между ними безвозвратно испортились и они все еще жили в одном номере, поскольку Лаз боялся, что если он захочет смыться, Фауст что-то заподозрит. Как оказалось, опасения были напрасны, мужчина заподозрил его и без этого.
— Это так ты меняешь судьбы? Избивая людей, словно малолетний хулиган?
— Я не собираюсь менять ничьи судьбы. Я хочу лишь найти Айну, только и всего. А эти, — Лаз пнул в бок стонущего от боли в сломанных ребрах солдата, — просто способ не сойти с ума.
— А что скажет твоя эта принцесса, если узнает обо всем этом? — Фауст не собирался миндальничать.
— Она… — на секунду в глазах Лаза промелькнула так хорошо знакомая Фаусту искра совести, но почти сразу ее поглотило и уничтожило пылающее пламя гнева. — Да с чего мне тебя вообще слушать!? Зачем ты мне? Что ты сделал для того, чтобы найти ее? Я знаю, что ничего, можешь не говорить. Вместо этого ты, как я понимаю, искал меня.
— Именно так. Потому что больше тебя остановить некому.
— А ты, значит, остановишь? И чем, этой парой зубочисток? — Лаз ткнул пальцем в висящие у Фауста на поясе клинки. На что в ответ получил лишь усталый вздох и тихое бормотание:
— Похоже, придется тебе показать, как я умудрился прожить почти шесть сотен лет, не обладая и крупицей магии…
В следующую секунду перед глазами у Лаза потемнело, а в спину ударил мощный поток воздуха. И не потому что он потерял сознание или попал под действие какого-то странного заклинания. Причиной потери зрения была ладонь Фауста, обхватившая его голову, словно мячик для волейбола, а причиной ветра то, что они неслись по улицам ночного города со скоростью пикирующего сокола, меньше чем за минуту оказавшись за стенами. Финальным аккордом этой психоделии стал бросок, которым Фауст отправил свою ношу в полет на несколько десятков метров в воздух.
