За полтора месяца исследований кроме множества специфических особенностей строения морфоплоти, из которой состояло тело Ужаса, Лаз выяснил несколько полезных и не очень фактов о самой магии метаморфоз. И один из них сейчас собирался стать основой чего-то совершенно нового.
В отличие от трансформации, метаморфозы не исчезали после отсоединения от основного тела и Лаз выяснил, почему. Трансформации в буквальном смысле состояли из магии, это была как будто бы замороженная энергия души. Метаморфозы работали по-другому. В процессе превращения создавалась почти настоящая материя, Лаз понятия не имел, по каким законам физики это работало и вообще было возможно, но факт оставался фактом. И впоследствии энергия тратилась уже только на то, чтобы поддерживать форму активной: двигаться и воспринимать окружающий мир. Если же отключить частичку плоти от источника энергии — души, то плоть начинала сравнительно быстро разлагаться и где-то за неделю превращалась в прах. Но все это время Лаз не рассматривал промежуточного варианта и слова Айны подали ему идею.
Превращение на этот раз заняло куда больше времени, чем обычно, а итог не стоило показывать человеку с недостаточно крепким желудком, но он все-таки добился своего. Сейчас из его руки вырастала идеальная копия его формы-ящерки, тела, в котором он совершал шпионаж в особняке Чибака. А еще через десяток секунд кожа ладони окончательно отделилась от чешуи маленького существа.
Стоило этому произойти, как ящерка, словно лишившись всех костей в туловище, шлепнулась на пол пещеры. Но эксперимент на этом только начинался. Тело ящерки было создано из магии, а значит нуждалось в энергии для поддержания существования. Однако до того момента, когда эта форма окончательно рассыплется, было еще довольно долго. И сейчас ящерка была словно в коме.
— Ну что, давай попробуем…
Положив на голову маленького существа ладонь, Лаз закрыл глаза и постарался представить, как его разум, вместе с душой и энергией перетекает из его настоящего тела в ящерку. Поначалу ничего не получалось, но через несколько минут он начал чувствовать совершенно отличающиеся от человеческих сигналы от органов чувств формы-шпиона. И почти сразу, словно он потерял равновесие на краю пропасти, сознание Лаза резким скачком переместилось в ящерку.
Настоящее тело, словно подкошенное, рухнуло на пол.
Глава 16
За следующий месяц Лаз смог окончательно разобраться в принципах работы этой способности и во много раз уменьшить время переноса сознания. Главным же плюсом было то, что больше не нужно было каждый раз испытывать дикую боль от перестройки организма, менять форму можно было, даже не находясь в ней, просто обеспечив стабильный приток энергии.
Более того, теперь у него в подземном бункере имелось больше десятка различных версий самых разных форм, от огромного Ужаса до крошечной ящерки, и эта пещера стала больше походить на музей восковых фигур или кунсткамеру. И все, что нужно было для поддержания их в готовом к использованию состоянии — ежедневные вливания сравнительно небольших доз энергии. Эксперименты значительно ускорились и форма Ужаса, и так представлявшая из себя машину для убийств, постепенно начала обрастать все новыми и новыми улучшениями.
А потом на поверхности все-таки началась война.
К середине осени высшее командование двух стран все-таки закончило свои переговоры. То ли пришли к какому-то соглашению, то ли у отца Айны закончилось терпение.
Так или иначе, огромный лагерь, насчитывающий больше трех сотен тысяч человек, наконец снялся с якоря. Движение его, впрочем, было не таким уж и быстрым. Сдвинувшись за неделю на смешные двадцать километров, западный фронт танильской армии снова стал на месте. И причиной была меньшая по численности, но сопровождаемая ордами прирученных зверей армия Озерной Империи, вставшая у них на пути.
По крайней мере именно так объясняли все для работников тыла, типа Айны и Лаза. Девушка, после того как закончились бесконечные учения, была вынуждена снова вернуться к скучной бумажной работе. Лазу же прибавилось работы, каждый день с юга, где проходили боевые действия, появлялись десятки пилотов доспехов, чьи разорванные, растерзанные, надкусанные и облитые всем подряд от слюны до кислоты, стальные костюмы требовали немедленного ремонта.
Времени на опыты с формами не осталось, тем более что их пришлось все развеять в угоду мобильности. Но даже это пока что были лишь цветочки. Две огромные армии больше лаяли друг на друга, чем по-настоящему кусали, прощупывали друг друга, искали слабые места. Кампания по захвату столь могучего государства, как Озерная Империя, могла длиться много лет, не было смысла растрачивать весь запал на первый же бой. К тому же, даже если и предпринимались какие-то решительные действия, Лаз и Айна об этом не были ни слухом, ни духом, слишком глубоко в тылу находились.
Однако не сказать, чтобы их это устраивало. Пусть Айна и поднялась один раз в звании, этого было явно мало. Для нее вся эта затея с армией была не столько способом укрыться от приказов отца и навязанного им брака, сколько способом доказать свою состоятельность и силу. Возвращаться в Талитейм она хотела минимум в звании генерала третьего ранга, а достижение подобных высот, отсиживаясь в тылу, было невозможно.
Лаз, со своей стороны, также не испытывал восторга по поводу бесконечной, словно на конвейере, работы по починке доспехов. Не сказать, чтобы он не предвидел такое развитие событий, понятно, что война — не то место, где можно расслабиться и просто отдыхать, но даже для него это было слишком. Тем не менее, действовать слишком резко было нельзя.
И первым этапом их плана было официальное объединение. Не как пары, разумеется, но для начала все годилось. Айна, воспользовавшись хорошими отношениями с интендантом Стакком, который, пусть и потерял часть влияния после начала боевых действий, но все равно оставался крайне влиятельной фигурой, выбила для себя немного иную сферу работы. Починка и восстановление доспехов требовали постоянного притока ресурсов из каганата. А также необходимо было учитывать отправляющиеся на переработки доспехи, что притаскивали с трупами внутри. И Айна успешно стала одной из ответственных за учет всех сопутствующих трат.
И к кому обращаться за консультацией по вопросу, как не к главе лучшей кузницы в лагере? Петр бесконечно ворчал на Лаза и Киону за то, что их милостью у него прибавилось столько лишней работы, но было видно, что нахождение в гуще событий с каждым днем приносило ему все больше удовольствия. Как Лаз и говорил, ему нужно было только начать, чтобы втянуться.
А там недалеко и до совместной работы. Конечно, приходилось шифроваться, делать вид, что они впервые встретились, да и времени вместе проводить много не получалось, но это было все-равно лучше, чем ничего. К тому же игра в незнакомцев добавляла определенного шарма и остроты отношениям, на что ни Лаз, ни Айна не могли жаловаться.
Соревнования среди кузниц проводиться, понятное дело, перестали, но уверенности в том, что именно кузница Петра была бесспорным лидером, ни у кого не возникало. Даже когда они были втроем, в последний раз им удалось добраться до поразительного значения в двадцать собранных доспехов. А после начала боевых действий и присоединения к кузнице еще двух мастеров (уже в принудительном порядке, Петра больше никто не спрашивал, нужны были все свободные руки), они и вовсе оставили конкурентов далеко позади.
