— Пока я живу, я не позволю этому случиться. — Довольно улыбнувшись, Лаз поцеловал девушку в лоб.
— Вот это я и хотел услышать! Пойдем, выдашь своим подопечным еще несколько заданий, или хочешь остаться еще на немного?
— Остаться, — пробормотала Айна, наслаждаясь теплом, исходящим от ее чудовища.
***
Захват Рунту, несмотря на малую значимость самой крепости, получил очень большое внимание. И не сложно догадаться, в чем была причина. До этого новость о том, что принцесса каганата подчинила себе монстра, четыре года терроризировавшего целую страну, воспринималась в лучшем случае как удачная пропаганда. Даже если подобное и впрямь произошло, мало кто верил в то, что двадцатидвухлетняя девушка, пусть и дочка Кагана, сможет контролировать Ужас в условиях реальных боевых действий.
Личность Кагана была для танильцев подобна если не богу, то минимум его прямому наследнику, но дело было не столько в какой-то сверхъестественной вере, сколько в реальных свершениях конкретного человека, которыми он на протяжении правления заслужил себе такую славу. Понятное дело, что в итоге большинство достижений раздували для большего эффекта, но все-таки культ личности в каганате старались строить на реальном и максимально устойчивом фундаменте.
А потому вполне логично, что дети Катарума Таниля подобного благоговения по умолчанию не вызывали. И даже если сын или дочь совершали что-то по-настоящему стоящее, дворец Талитейма старался не заострять на этом внимания. Причина была проста: стать наследником мог лишь один ребенок. Поэтому, во избежание преждевременной борьбы за власть между принцами и принцессами, основывающейся на минутных подвигах, жизненный путь детей правителя намеренно скрывали от широкой публики. Конечно, соперничества и определенных подковерных интриг это не отменяло, но по крайней мере можно было избежать ситуации, при которой страна раскололась бы на части под управлением враждующих братьев и сестер. Только после того, как Каган лично назначал своего наследника и это решение объявлялось народу, все удачные свершения будущего правителя раскрывались и становились основой нового культа личности.
Опять же, понятное дело, что полностью скрыть от жителей каганата существование принцев и принцесс тоже было невозможно. Случай с Айной и Ужасом — наглядный пример, и ее старшие братья и сестры не раз повышали свою репутацию, опираясь на подобные громкие заявления. При этом, естественно, не обходилось без заранее завышенных ожиданий в отношении детей кагана, но, по крайней мере, эти ожидания не достигали уровня слепой веры.
И Айна, пропавшая на семь лет и пропустившая лучшее время для установления своего авторитета, тем более не пользовалась широкой популярностью. Ничего удивительного, что в ее роте особого назначения, после не такого уж строгого отбора, осталось меньше половины добровольцев.
Однако взятие Рунту, убийство чудовища, охранявшего ущелье и захват живым командира крепости при потере всего тринадцати человек личного состава, резко подняло интерес к принцессе и ее ручному монстру до небес. Причем не только среди танильцев, но и среди озерников. Раньше с южной стороны Талых гор разговоры об Айне, если и шли, то примерно такого толка: «Ха-ха, они что, действительно считают, что мы поверим в принцессу, подчинившую подобное чудовище без долгих лет обучения? Просто хотят выставить нас дураками, копающимися в навозе, ничего больше». Теперь же посланные в Рунту разведчики не только подтвердили захват крепости, но и собственными глазами видели голову горного стража, словно трофей в доме охотника, нанизанную на флагшток на верхушке башни. Просто отмахнуться от смерти твари, в чьей пасти в свое время пропали три высших мага озерников, отправленных убить чудище, империя просто не могла.
А интерес противника закономерно еще больше повысил внимание со стороны союзников. Встать под предводительство девушки и сражаться бок о бок с Ужасом из Сайркина тут же изъявили желание сотни солдат и множество офицеров. И их количество день ото дня все росло.
Айне с очередным перескоком было дано звание майора первого ранга, а роту особого назначения пришлось в срочном порядке расширять до батальона. Ужасу же, с подачи Далана, было дано звание почетного лейтенанта, не имеющее ранга и по факту ничего не значащее, но идея пришлась по душе многим, поскольку как бы приобщала монстра к армии и уменьшала уровень недоверия и страха.
Девушке было дано чуть меньше месяца до начала нового года на завершение набора солдат, подготовку и планирование следующего задания. Успех захвата Рунту в столь краткие сроки сильно поднял Айну в глазах командования, так что теперь ее подчиненные уже не считались декоративным дополнением к Ужасу и должны были по истечению срока исполнить серьезное и довольно важное задание. Так что командир батальона особого назначения в звании майора первого ранга Айниталия Катарум Таниль вдруг оказалась с головой погружена в работу.
Лаза же, чье довольно продолжительное отсутствие в качестве Саймона Сигнеса, кажется, заметили только двое: Петр и Киона, ждали свои заботы. После того, как отряд отправил гонца в штаб с сообщением о захвате Рунту, у Лаза появилось немного времени на то, чтобы исследовать окрестности. Вернее, одно конкретное место, то, откуда выбрался в ответ на рев Ужаса горный монстр. Его логово.
Как и ожидалось, в нем за несколько десятков лет скопилось довольно много всего. Пусть огромная тварь не была драконом и к золоту относилась совершенно равнодушно, ее обиталище все равно было набито разным добром. Если быть точным, то один конкретный угол, где, подобно свиньям, чудище вырыло себе прямо в камне отхожее место. Как Лаз выяснил, питалась тварь живностью, которую, словно кит, поглощало из течения протекающей прямо по ее логову подземной реки. Из-за находившегося выше по течению очень крупного очага энергии Зверя, растения и рыбки в реке росли с невероятной скоростью и вырастали порой до колоссальных размеров. Лаз лично вытащил из воды бледно-зеленую водоросль длиной почти в пятьдесят метров и вряд ли это был предел. Ничего удивительного, что горное чудище было таким откормленным.
Однако, конечно, интересовал Лаза вовсе не подземный рацион монстра, те редкие перекусы, что он устраивал себе на поверхности. С учетом его, мягко говоря, не слишком разборчивого способа поедания пищи, те воины, путешественники и маги, которых горный обжора поглощал, наверняка оказывались у него в желудке вместе со всем своим добром. И если что-то из этого добра умудрилось пережить едкую желчь, булькающую у твари в желудке и оказаться в выгребной яме, значит это реально стоило внимания.
Чувство брезгливости у Лаза атрофировалось давным-давно, тем более что все свои находки он тщательно очистил магией, так что обратно в лагерь он их пронес ровно так, как и собирался: в переделанном под хранилище желудке. И если тщательно изучать добычу на месте времени не было, то потом, оказавшись в спокойной обстановке и начав разбирать трофеи, он понял, что раскопал настоящий клад.
Да к тому же, то, как он спрятал металл внутри своего тела, натолкнуло Лаза на совершенно новую концепцию «доспехов» для Ужаса. Пусть он не мог создать броню, закрывающую огромного монстра снаружи, что мешало соорудить что-то внутри его тела? Ведь после того, как он открыл возможность переселения разума между формами, реальная необходимость каждый раз заново создавать тушу Ужаса отпала. И потом, морфоплоть, конечно, была невероятным по своим параметрам, во многом превосходя большинство обычных материалов, магические металлы танильцев назвать обычными язык бы точно не повернулся.
