— Это точно… — даже не собираясь поддаваться на провокации, промурлыкала Айна.
— Значит, ты теперь способна влиять даже на меня, причем с такой силой… что же будет с простым человеком?
— Сейчас я точно не хочу об этом думать… — ответила девушка, не открывая глаз.
— Ладно, извини. Отдыхай.
Удостоверившись, что его любовь уснула, Лаз, аккуратно выбравшись из ее объятий, присел на краю кровати. Эмпатия, способность чувствовать эмоции других. В случае Айны это было куда больше, даже сама энергия, разлитая в окружающем пространстве, откликалась на ее желания, что уж говорить про чувства и сознания людей. Сложно представить, что может натворить такая магия в плохих руках. Перед мысленным взором Лаза пронеслись бесконечные шеренги солдат с фанатичным огнем в глазах, готовых по приказу своего генерала умереть с блаженной улыбкой на лице. Хорошо, что такая магия попала в руки той, что никогда даже не подумает использовать ее кому-нибудь во вред.
Но что же он сам? Если магия Эмпатии была способна создать величайшую в мире армию, сможет ли магия Мастера Метаморфоз создать величайшего в мире воина?
Лаз поднял руку к глазам. Испытать свои новые навыки он так и не успел. Для начала нечто, не имеющее отношения к изменению плоти. Псионика, как показал опыт, нужна была ему не меньше, чем грубая сила и было бы очень досадно лишиться своей магии.
Нечто простое, базовое, то, чем он впервые воспользовался в возрасте чуть старше года, оттолкнув руку желавшей пощекотать его няни. Телекинез. Он сосредоточился на книжном шкафу в углу подземной камеры, где уже давно своей очереди на изучение ждали книги Чибака Сиджи. Задача: открыть шкаф и перенести одну из книг себе в руки. Настолько элементарно, что даже смешно.
Вот только привычный ему телекинез наотрез отказывался работать. Сколько бы энергии Лаз не пытался влить в заклинание, ничего не происходило. Он уже был готов признать поражение и смириться, но потом вдруг подумал кое-о-чем другом. И книга, вылетев из шкафа, чуть не угодила Айне в голову, благо Лаз успел ее вовремя поймать.
Огромных трудов стоило ему не расхохотаться от понимания всех перспектив такой магии. Он больше не мог приказать книге двигаться, но не потому, что утратил магию, просто «движение» не было «изменением», не было «превращением», не было «метаморфозой». А вот изменить для одной конкретной книги вектор гравитации — совсем другое дело. Суть его новых способностей стала кристально ясна. Больше Лаз не сможет создавать что-то или уничтожать, но вот в плане изменения существующих вещей и явлений он получил полный карт-бланш.
Встав с кровати, он подошел к стене. Сдвинуть каменную породу в сторону больше не было возможно. А вот изменить камень так, чтобы его структура перестала быть жесткой и достигла состояния патоки и, используя все ту же гравитацию, заставить растечься в стороны с его пути — легко. Подойдя к столу, он взял в руки листок бумаги и легким движением разорвал его пополам. Затем вновь свел их вместе и превратил две половинки в один лист. Это была все та же псионика, но с совершенно иной точки зрения, куда больше физико-химической, чем раньше. Превращение материи и энергии.
Последовав на поводу у внезапного порыва, Лаз прикрыл глаза и представил, как свет от висящих на стенах кустарных ламп накаливания, излучение видимого спектра меняет частоту и переходит в инфракрасное излучение. В комнате мгновенно стало заметно темнее, а спустя полминуты Лаз почувствовал не слишком сильное, но ощутимое повышение температуры.
В следующий час он продолжал, словно маленький ребенок, получивший в подарок набор юного физика, играться с фундаментальными принципами вселенной. Самовозгорание листка бумаги путем ускорения движения его атомов; создание в железном стержне ручки ящика стола магнитных полей и использование их для горения ни к чему не подключенной лампочки; заморозка до сверхнизких температур письменных принадлежностей с последующим превращением их в горстку осколков ударом об стол и даже, на что ушла целая четверть имеющейся у Лаза энергии, создание крошечного, размером с булавочную головку, очага раскаленной плазмы, чуть не воспламенившего весь воздух в помещении.
Над всем этим нужно было очень долго и тщательно думать, проводить многочисленные опыты и долгие тренировки, ведь он должен уметь применять новую магию также легко, как и раньше. В отличие от Айны, его новые способности сильно отличались от старых и использовать их Лаз должен был с большой осторожностью. Но перспективы всего этого были поистине невероятными. И это при том, что к главному блюду он еще даже не приступил. То, ради чего он вообще выбрал такой путь.
Сгорая от предвкушения, Лаз закрыл глаза и сосредоточился на том, что у него получалось, наверное, даже лучше, чем говорить и ходить. И на этот раз он точно знал, чего хочет.
Поначалу ничего не происходило, но Лаз чувствовал, пусть медленный, но стабильный ток энергии в свое теле и не собирался останавливаться. И вот, наконец, указательный палец его правой руки начал менять цвет, приобретать совершенно однозначный стальной цвет и блеск. Когда все было завершено, Лаз получил самый настоящий железный палец, целиком и полностью состоящий из металла. В нем больше не было и грамма живой плоти и при этом никакого дискомфорта не ощущалось, а управлять пальцем не стало ни на йоту сложнее. Магия Мастера Метаморфоз вместе с энергией Зверя, чью природу Лаз не понимал до сих пор, сотворили нечто, выходящее за рамки любых законов физики, биологии и вообще науки.
Едва сдерживая нетерпение, молодой человек. Перевел взгляд на средний палец, ускорив ток энергии. На этот раз превращение длилось куда меньше, всего около минуты. На безымянный палец он потратил лишь десяток секунд, еще за пятнадцать обратил в железо всю руку до плеча, потом вторую, потом обе ноги. Двигаться стало сложно, но только потому, что еще живые мышцы в теле не были рассчитаны на такую нагрузку. Впрочем, останавливаться Лаз не собирался, пусть и действовал теперь намного аккуратнее.
Кожа, эпидермис, слой подкожного жира, мышцы, связки, кости, внутренние органы, нервы… на стальном теле осталась сидеть живая голова. Ощущения были невероятно странными, все от шеи и ниже казалось каким-то чужим, но никакого дискомфорта не ощущалось. Более того, то неудобство, что появилось после металлизации конечностей, бесследно ушло. Лаз чувствовал, как бьется его железное сердце, гоняя по венам железную кровь, как сокращаются, хотя это не должно было быть возможно, железные мышцы, как двигаются друг относительно друг друга железные позвонки.
Наконец он решился и процесс продолжился. Спустя еще минуту, с головой Лаз действовал с максимальной осторожностью, на мир, вопреки законам физики, взглянули железные глаза, воспринимая свет ничуть не хуже настоящих, а по железным нейронам в железном мозгу забегали, возможно обычные, а возможно тоже железные сигналы.
Железный, на этот раз в прямом смысле этого слова, человек, встал с жалобно скрипнувшего стула и прошелся по комнате. Дискомфорт прошел полностью, если бы не непривычное ощущение выросшего в несколько раз веса и немного заторможенные движения, Лаз бы даже не почувствовал разницы. Хотя, конечно, она была разительной. Сила железных мышц выросла, и далеко не в прямой пропорции по отношению к потяжелевшему почти в восемь раз телу. Сейчас Лаз бы с легкостью смог пробить кулаком каменную стену, без какой-либо магии. Что будет, когда он превратит свое тело в другой, более прочный, легкий, упругий металл? Что будет, если использует в качестве основы не простое человеческое тело, а форму Ужаса?
