В результате Даат каждый раз умудрялся увернуться и болванки пролетали мимо, в лучшем случае лишь немного чиркая его по плечу или боку. Правда, с учётом скоростей, на которых это происходило, в месте попадания мышцы буквально взрывались и скользящее попадание оборачивалось жуткими в обычных условиях повреждениями. Но регенерация у этой трансформации была просто запредельной и раны, для обычного человека сулившие в лучшем случае полную недееспособность конечности, зарастали за считанные секунды. И в конце концов Лаз понял, что в таком режиме уже у него скорее закончится энергия, а это означало провал. Нужно было менять тактику.
Дроны исчезли, а следом и огромное стальное тело Ужаса начало уменьшаться. На жутковатом, словно экспонат анатомического музея, лице Даата показалась довольная улыбка, но тут же и исчезла, потому что к человеческой форме Лаз не вернулся. Напротив сотканного из мышц демона стоял свитый из корней и лиан Леший. Сдаваться Мастер Метаморфоз точно не собирался.
— Да сколько их у тебя?! — рявкнул алкарн, после чего на полной скорости рванул вперёд.
Однако буквально за секунду до того, как он вонзил свою руку в живот формы дерева, пространство вокруг Лаза застыло, словно янтарь, запечатывая их обоих в практически полный стазис. Казалось, что в этом не было смысла, ведь не только материя, но и энергия в таком застывшем мире не могли двигаться, а значит Мастер Метаморфоз тратил огромные запасы энергии просто на то, чтобы «поставить на паузу» эту схватку. Именно так Даат и подумал, решив, что Лаз пытается как можно больше отсрочить поражение. Но через несколько секунд он понял, что дело в другом. Очень медленно, но они всё-таки двигались и его рука постепенно всё-таки приближалась к цели. Вот только прямо в том месте, куда должна была прийтись атака, лианы и корни, составлявшие плоть Лешего, начали расступаться в стороны. Также невероятно медленно, но теперь было понятно, что «пауза» была нужна Лазу для того, чтобы понять, куда Даат ударит и начать подготовку.
В следующую секунду пространственный замок пропал и всё вновь вернулось к норме. Включая инерцию. Как бы Даат не хотел, его рывок, в который алкарн вложил едва ли не всю свою силу, планируя разорвать живот древесной формы в клочья, в замороженном пространстве никуда не делся. Он просто был замедлен вместе со всем вокруг, а потом вновь запущен. И останавливаться было поздно. Рука Даата пробила живот Лешего навылет, повредив немало «кишок» формы дерева, что было легко понятно по стону боли, который Лаз издал. Вот только урон был нанесён куда меньший, чем мог бы быть.
А потом окружающие рану древесные отростки сжались, захватывая руку алкарн в самые настоящие тиски, а руки самой формы дерева, заканчивающиеся острыми кривыми когтями, вцепились демону в плечи.
— Кто бы говорил! — выплюнул Даату в лицо Леший.
Но это был не просто саркастичный ответ. Алкарн почувствовал, как на его тело попадают крошечные частички чего-то неизвестного. А в следующую секунду тело, сотканное из связок и мышц, скрутил приступ дикой боли. Микроскопические споры агрессивной плесени родом с Южного континента, чей рост был в сотни и тысячи раз ускорен и усилен магией, основанной на работах Чибака Сиджи, начали с огромным удовольствием пожирать мышцы Даата. Вообще, против какого-нибудь другого врага, да даже против обычного человека они не должны были быть так эффективны, так как не умели ни преодолевать барьер в виде кожи, не выживали в желудочном соке и практически не переносились воздушно-капельным путём. В природе эта плесень исполняла роль эдаких чистильщиков, подъедая тела павших животных и Лаз добавил её в свою коллекцию без какой-то конкретной цели, просто для более широкой экспериментальной базы. Кто же знал, что однажды ему предстоит сразиться с врагом, на сто процентов состоящим из её любимого лакомства — мышечной ткани.
— Убери это! — взвыл Даат, после чего перекинулся обратно в «гражданскую» форму.
Это помогло, так как при трансформации большая часть плесени была сорвана с тела потоками энергии, но те грибки, что успели забраться глубже выдержали. Лаз тоже принял человеческий облик. На животе серый костюм быстро покрылся кровью, рана Лешего, несмотря на подготовительную процедуру, была серьёзной, да к тому же он истратил больше двух третей энергии. Сейчас они с Даатом были примерно одинаково истощены.
— С какой стати мне это делать?
— Я перекинусь в тело крови, эта мерзость станет бесполезна, а потом я тебя прикончу! — рявкнул алкарн.
— Так вперёд, чего ты ждёшь? — Лаз сплюнул хорошую порцию крови, а потом улыбнулся Даату жутковатой красной улыбкой.
Он лучше многих понимал, что угрозы главы «Крыльев» — это лишь угрозы. Боль, даже если избавиться от плесени, никуда не уйдёт, слишком большой урон она нанесла за несколько коротких секунд. К тому же, так как все превращения Даата буквально состояли из его души, являясь предельными образами, пожирание плесенью мяса трансформации означало, что подпитываемые магией грибки буквально сожрали часть души старого алкарн. А такая душа, как у Лаза, текучая и гибкая, способная одними своими частями заменять другие, повреждённые, была далеко не у всех. Да и в целом в этом бою Даат потратил огромное количество сил, так что, даже если он и смог бы перекинуться в форму крови, сражаться даже в четверть силы того, что было в самом начале, он бы не смог. А рана в животе Лаза уже потихоньку начала зарастать, сказывалась как раз та самая особенность его слитой с энергией Зверя души. Так что он, пусть и сильно истощённый, ещё мог биться.
И старый алкарн это, похоже, тоже ощутил. Потому что, секунд десять посверлив молодого человека недовольным взглядом, он всё-таки поднял руки и кивнул.
— Ладно, твоя взяла. Я сдаюсь.
Глава 16
— Ну, что я тебе говорил! — Фауст, довольный, словно объевшийся сметаны кот, хлопнул Ашадина по спине.
— Да уж… — мужчина, неотрывно глядя на выходящую с арены пару, глубоко вздохнул. — Признаю своё полное и безоговорочное поражение. Так что у тебя там была за необычная просьба?
— Почему же, вполне обычная. Но давай не сейчас, — пёстрый мечник покачал головой. — Поговорим об этом как-нибудь в другой раз, наедине.
Айна бросила на него недовольный взгляд, а Ашадин понимающе кивнул.
— Как будет угодно. Правда не могу быть уверен, когда нам двоим выпадет столь замечательная возможность пообщаться в другой раз, тем более если ты хочешь переговорить со мной с глазу на глаз. Всё-таки меня в ближайшее время ожидает, вероятно, не слишком приятное наказание за своевольный побег с поста. Но, могу поклясться чем угодно, я не забуду этого нашего пари.
— Охотно верю, — улыбнулся Фауст.
Мужчины обменялись рукопожатиями буквально за секунду до того, как снизу, от ворот на арену, донёсся строгий и безапелляционный голос Даата:
— Ашадин, живо сюда!
Усмехнувшись, мужчина ещё раз пожал Фаусту руку, вежливо кивнул Айне и поспешил к выходу с трибун.
