Пока что даже до того, что на Земле назвали бы «Слабым ИИ», ему было далеко как до Луны. Но и того что было: систем наведения и автоматических контроллеров положения, позволявших не отводить часть внимания на поддержку стабильного полёта, было уже немало. Значительно силы это не прибавляло, но разгружало разум, что в любом случае было очень полезно. А также доспех был оборудован артефактами защиты, генерировавшими кинетические щиты без необходимости создания заклинаний и реактивными соплами, работающими на магии пламени, также работающими лишь на вливании энергии. Ну и плюс сам материал, из которого был создан доспех, являлся крайне прочным сплавом нескольких мутировавших металлов. Сам же Лаз находился в плотных, но при этом мягких объятьях странного, среднего между резиной и желе вещества, с помощью особой магии производимого из дерева и животных жиров. Такой материал был уникальным для Эрда, его буквально несколько лет назад изобрели для использования в глайдерах сверхвысоких скоростей. Он отлично гасил удары и помогал компенсировать перегрузки и Лазу достался лишь благодаря связям Си’Прака. Иметь в «деловых партнёрах» алкарн, двадцать с лишним лет промышлявшим контрабандой практически по всей территории Эрда было огромным бонусом.
На создание всего доспеха у Лаза ушло немало времени, особенно с учётом того необъятного объёма работы, что он на себя взял помимо конструкторских изысканий. Но вот всё было закончено и очень вовремя, потому что откладывать визит к альянсу родов больше было нельзя. Он и так затянул дольше чем хотел изначально, прошло больше месяца с появления парочки головорезов. Да, он мог бы отправиться и так, мог бы отправиться даже один, ничего не сказав Фаусту. Но как есть поговорка о том, что не бывает лишних денег, так Лаз считал, что не бывает лишней силы. Если от того, что он отправится не в одиночку, не будет никаких негативных последствий, то почему бы и нет? К тому же пёстрый мечник уже извёлся от безделья, дожидаясь какой-нибудь весточки от друга.
Но для начала доспех стоило протестировать. И лучше способа испытания боевой брони, чем этот самый бой, придумать было невозможно.
На огромной скорости он нёсся между деревьями, на полную мощность используя магию восприятия. Ночью, в почти полной темноте, кроны исполинских сосен не пропускали ни единого лучика лунного света, ориентироваться в пространстве можно было только так. Ну, по крайней мере ему. Фауст, которого он с таким тщанием выискивал по окрестностям, в зрении, похоже, не нуждался вовсе.
Пёстрый мечник эти полгода тоже не сидел без дела. Попадание в рабство к княгине Саймской, хоть большую часть времени и было не слишком приятно, а также крайне унизительно для Мастера Меча, открыло ему также и неведомые ранее перспективы. И чтобы понять, насколько они были обширны, стоило вспомнить хотя бы то, что Мастером Фауст был совсем недолго, в общем счёте и пяти лет не наберётся. При этом, в отличие от Лаза, пёстрый мечник, которому было уже больше полутысячи лет, с большим трудом осваивал новые знания и привыкал к изменениям. По сути за эти годы он не освоил никаких кардинально новых трюков. Аура антимагии, что сводила на нет большинство направленных в Фауста боевых заклинаний, была у него и раньше, просто в «урезанной» форме, то же и с нечеловеческими силой, скоростью, живучестью и рефлексами. Если Лазу после подчинения души пришлось, фактически, осваивать всю магию с нуля, то Мастеру Меча нужно было лишь привыкнуть к новому телу — и всё.
Это, конечно, было очень удобно. Вот только Лаз, перебрав и переосмыслив свои способности, многократно вырос над собой, тогда как Фауст, грубо говоря, так и остался тем же мечником, что и пятьсот лет назад. И после попадания в Сфарру мало что изменилось. Он сражался также, как и всегда, как привык, полагаясь на свои мастерские способности лишь в качестве поддержки. Однако предательство Даата и рабство заставили пёстрого мечника в полной мере осознать, что это уже не Люпс, где он и без статуса Мастера был одним из сильнейших существ на континенте. И когда княгиня предложила Фаусту улучшить его навыки, мужчина проглотил гордость и согласился.
Антимагия Фауста на самом деле не была какой-то отдельной энергией или уникальной силой. Это, как бы странно не звучало, была всё та же магия, просто очень специфическая. Суть её заключалась в нивелировании любого внешнего воздействия, сведении к пустоте чужих заклинаний. Освоить её сознательно было крайне сложно, а настолько полной антимагии как у Фауста, отменявшей вообще любую магию, без подчинения души достичь и вовсе было невозможно. Но это не значило, что в Сфарре до пёстрого мечника не было антимагов. Они были редки, да, но при этом и незаменимы для выполнения разных специфических задач, так что каждая империя считала своим долгом держать в подчинении несколько таких естественных противников магии. И для княгини Саймской, имевшей обширные связи в императорском дворце, не было сложно достать кое-какие руководства по антимагии для Фауста, которые тот изучал со всем тщанием, на какое только был способен.
И сейчас у Лаза не получалось найти своего спарринг-партнёра именно потому, что пёстрый мечник преуспел в изучении этих руководств. Не всех, конечно, но о том, как скрыть себя от магии обнаружения Фауст теперь знал и умел пользоваться этим навыком в совершенстве. Если бы Мастер Метаморфоз использовал магию излома, ломающую правила реальности, ему, вероятно, удалось бы отыскать след передвижений пёстрого мечника. Но делать этого Лаз не собирался. Он вообще не собирался использовать мастерскую магию, поскольку тогда этот тренировочный бой закончился бы слишком быстро. Как бы много Фауст не узнал, по сравнению с подавляющей мощью Мастера Метаморфоз это было бы бесполезно. По этой же причине целью Лаза не была победа. Без магии излома навредить пёстрому мечнику у него всё равно бы не получилось. Его задачей максимум было продержаться до рассвета, не получив ни единого ранения. И в этом крайне прочный металл доспеха должен был ему помочь.
Вспышка слева и бок Лаза буквально на полметра разминулся с остриём меча Фауста. Несмотря на то, что это был тренировочный бой, дрались оба всерьёз и если бы молодой человек замешкался, точно остался бы со сломанными рёбрами. Однако реактивные сопла в сапогах доспеха были не для красоты. Лёгкое движение — и тело Лаза в тяжёлой броне закрутилось волчком, пропуская мимо себя клинок и давая правой руке достаточный импульс, чтобы после удара в челюсть пёстрого мечника превратить кость и зубы в кашу. По крайней мере если бы попадание было точным и в полную силу.
Но, естественно, давать себя бить Фауст не собирался. Лаз едва успел раскрыть кулак, чтобы не напороться костяшками на лезвие и в момент, когда металл меча встретился с металлом стальных когтей доспеха, воздухе вспыхнул фонтан искр. Забывать о ближнем бое Лаз и не думал и конечно же встроил в доспех своё самое любимое оружие. Это был ещё один пункт, в котором два друга никак не могли прийти к консенсусу. Фауст, как истовый фанат клинков и прирождённый мечник, был убеждён что что меч — король оружия, а рукопашный бой Лаза с использованием когтей — это чистой воды ребячество и недостойно настоящего воина. В противовес этому Мастер Метаморфоз считал, что, во-первых, любое оружие, которого можно лишиться — плохое оружие, а во-вторых, что чем ближе ты к противнику, тем сложнее ему будет отреагировать на твои атаки. Ну а ещё Лаз банально любил ощущать кровь на своих руках, пока разрывал врагов на части, но этот аргумент сложно было привести в качестве убедительного довода в споре.
