Кумулус пожал плечами:
– Им приходится самостоятельно со всем управляться с тех пор, как мы наблюдаем за шлумбо. Поэтому у смотрителей даже не было времени с вами поздороваться.
– Может, исполнители особых поручений смогут им немножко помочь, после того как найдётся животное, – предположил профессор.
– Да-а-а! – обрадовалась я. – Почистим зубы кромотокелям и уберём у гургелота!
Профессор Тюлль тем временем спустился обратно.
– И поможете починить платформу, а ещё почистите хоботки у хоботулькиных, – сказал он.
– Да-а-а! – закричала я снова, мечтая заняться всем этим как можно скорее.
Конечно, я понимала, что сейчас гораздо важнее отыскать зверя, который просил о помощи. Но, что уж скрывать, этого зверя мы пока не знали, а значит, не успели полюбить.
Хоботулькины, наоборот, были мне хорошо знакомы. Однажды их увидев, вы уже не сомневались, что с ними очень весело. Чистка хоботков больше всего напоминала водную битву. Эти зверьки похожи на маленьких разноцветных поросят, только с длинными хоботками вместо пятачков. Для мытья им в вольер заносят большую ванну и наполняют её мыльной пеной. Хоботулькины набирают её в хоботки и фонтанчиком выпускают обратно. При этом получаются мыльные пузыри, с которыми так здорово играть!
В конце хоботки чистят щёткой, и они снова безупречно чистые!
– Потом! – нетерпеливо перебил нас Юлиус. – Когда найдём! А сейчас давайте искать!
– Угум, конечно, потом! – поспешно закивал профессор. – Пока что поищем пешком. Возьмём с собой ночноглазика, если нужно будет осветить тёмные заросли. В принципе, если зверь приземлился в джунглях, мы должны сразу заметить примятые листья и траву.
– Ладно, шеф, как скажете, – Кумулус шагнул к ближайшей скале и запустил руку в расселину. Я уже знала, что он ищет ночноглазика. У этих космических созданий есть глаз, который светится в темноте. Они похожи на кротов и живут в расселинах скал. На Буммердинге ими часто пользуются, когда нужен фонарик. (Конечно, если сами ночноглазики не против. Обычно они всегда согласны.)
Юлиус не стал ждать, пока Кумулус отыщет ночноглазика. Мой друг взял меня за руку и потянул к нашей дебре. Мы уселись на сиденье и поскакали дальше на встречу с Кусакой.
Наконец-то! Кусака – просто суперпёс! Умный, преданный и милый!
У него пятнистая светло-коричневая шерсть и блестящие глаза. Глядя в них, кажется, что тебя затягивает в тёмную сияющую дыру. Ещё у Кусаки смешные уши, которые просто свисают вниз, но встают торчком, если пёс слышит что-то необычное.
Сейчас его уши стояли торчком! Кусака высунулся из будки нам навстречу, водя мордой по сторонам. Как только он заметил нашу дебру, уши опали. Пёс подбежал к нам и вскочил на сиденье прямо на ходу!
– Кусака! – обрадовалась я, обняла пса, зарылась лицом в гладкий мех. Юлиус три раза щёлкнул языком, и дебра остановилась. Мы с Кусакой спрыгнули на лужайку и побежали по траве.
Мы обожали бегать! Конечно, Кусака бегал гораздо быстрее меня, но это не имело значения. Он устремлялся вперёд и возвращался ко мне, и так снова и снова.
Я отыскала палку и бросила её, чтобы пёс принёс её назад. Кусака радостно залаял. Его чёрные глаза радостно засияли, и у меня внутри защекотало от радости.
– Молодец! – похвалила я, взяла палку и хотела снова её бросить, но Юлиус меня остановил.
– Идём!
Друг вынул из брюк ремень и повязал Кусаке, как ошейник. (На Буммердинге нет ошейников и поводков, потому что никто не хочет ограничивать свободу зверей. Но поисковой собаке без поводка не обойтись.)
Лужайку Кусаки мы обыскали в два счёта. Кроме будки там стояла только пустая клетка для морской свинки. Кумулус соорудил её, потому что собирался освободить морскую свинку из рук Эйлин Лаутербах. Эйлин живёт на той же улице, что и мы с Юлиусом. То есть на Земле. Мы знали, что Эйлин держала в подвале морскую свинку, которую никогда не выпускала наружу, и слишком редко чистила ей клетку, а иногда забывала даже покормить!
Я развернула карту зоопарка, и мы отправились в путь к зелёно-коричневому пустырю. Кусака водил носом туда-сюда, но, похоже, ничего интересного не учуял. Пару раз он гавкнул, когда над нами проплывала сломанная разноцветная платформа для посетителей. Понятия не имею почему.
Мы дошли до места назначения, и я вздохнула. Перед нами раскинулся унылый пейзаж с редким лесом, точь-в-точь как тот, что рос у школы позади парковки для учителей. В нём не было ни капельки космического!
– Вон там! – закричал Юлиус, указывая пальцем куда-то в середину.
– Где? – не поняла я.
– Там! – нетерпеливо повторил друг.
Теперь и я заметила какое-то движение. Неизвестный коричневый пушистый зверёк копошился в лесочке, но тут же пропал из виду.
– За ним! – воскликнул Юлиус и побежал к лесу.
– Ты его видишь?
– Коричневый мех с тёмными пятнами! – отрапортовал Юлиус и нырнул в густой кустарник. Наружу торчали только кроссовки.
– Кусака, жди здесь! – сказала я и отпустила поводок, собираясь лезть в кусты следом за другом.
– Гав! – сказал Кусака и сел. Я быстро погладила его по голове за послушание и понятливость, и тут Юлиус вынырнул обратно.
– Убежал, – сказал он.
– О нет!
Не успела я расстроиться, как мы услышали крик:
– Эй! Скорее сюда! Мы его нашли!
Бархатистая лапа
– Кричали оттуда! – Юлиус указал на лес в отдалении. Мы помчались на звук. На полпути нам навстречу попался Генри, и он заговорил! Вот это да! За четыре года в школе такого не случалось!
– Грета его нашла, Грета его нашла! – от волнения Генри повторял всё по два раза. – Я вам покажу, я вам покажу, а потом побегу к кассе!
Одноклассник развернулся и бросился обратно в лес. Мы помчались за ним. Нас окружали высокие гладкие стволы, а в густых кронах висели какие-то странные шарики. Должно быть, фрукты, а вообще – понятия не имею, что это. В тот момент они меня не интересовали, я радовалась, что деревья такие высокие и листья и кроны не закрывали нам обзор!
Между стволами скакали животные, похожие на птиц. Наверное, это были крукулы.
О птицах я подумала прежде всего из-за переливающихся красноватых перьев, к тому же из-под них торчали тонкие когтистые лапы. Однако головы у этих зверей были совсем не птичьи, скорее мышиные. Они весело скакали по вольеру, словно кенгуру, издавая весёлые трели.
