— Очень короткие тени, — сказал шериф — Снимок,
должно быть, сделали в полдень. Но даже в полдень такие короткие тени в Айдахо
бывают только летом. Отпечатки с этого снимка делал фотограф Том Мортон. По
фотобумаге он определил, что делал фотографию в конце июля. Судя по теням. В
открытке же говорится, что снимок сделан в октябре. Как вы собираетесь увязать
тени и…
Девитт расхохотался.
— Не собираюсь даже пробовать. Фрэнк Адриан исчез
только в сентябре.
Билл Кетлин кивнул и спокойно продолжал:
— Этот снимок был сделан складной камерой с небольшой
трещинкой в складывающейся части. Поэтому на снимке, в нижнем углу, имеется
белый просвет. Я понимаю, что сильно наскучил вам. Но есть еще факт, который
нужно осмыслить. Помните, у найденной вьючной лошади спина была стерта до
крови, а потом зажила?
Детектив взорвался.
— Да вы что, с ума сошли? Какое мне дело до этой
проклятой увечной лошади!
— Если вы работаете в горах, — невозмутимо
продолжал шериф, — нужно их знать. Конечно, если два десятка лошадей
навьючены вещами новичков, у пары лошадей могут образоваться потертости на
спине. Тут уж ничего не поделаешь. Но если навьючиваешь всего одну лошадь, да
еще ведешь ее на поводу, значит двигаешься значительно медленнее, чем верхом. В
этом случае опытный путешественник не сделает ошибки.
И еще один момент, — не дав себя перебить, продолжал
Билл Кетлин. — Убийца оставил хижину в таком виде, чтобы ее состояние не
вызвало подозрений у случайного посетителя. Все должно было остаться так, будто
охотники просто покинули ее в конце зимнего сезона.
И еще. У нас в горах есть неписаный закон. Оставляя надолго
хижину, каждый должен обязательно заготовить сухие дрова и щепу для растопки
печки. Если сам вернешься во время дождя или грозы, сразу сможешь развести
огонь. Или кто-то другой забредет в хижину в поисках укрытия — он тоже сможет
согреться.
Не хочу утомлять вас рассказами обо всех местных обычаях, но
этот соблюдается особенно строго. Теперь понятно?
— Что понятно? — по-прежнему не понимал Девитт.
— В хижине жили два человека, — излагал свои
заключения шериф. — Один из них был новичком, типичный городской пижон.
Другой — опытный охотник. Один из них убил другого и сбежал. Убил тот, кто
убирал в хижине, мыл посуду и делал все, чтобы сложилось впечатление, что
охотники вместе покинули свое горное жилище.
— Естественно, — подтвердил Девитт.
— В таком случае, убийцей был новичок, — подытожил
свои исследования Билл Кетлин.
Последние слова шерифа явно потрясли Девитта.
— Как же так? — в недоумении воскликнул он. —
Жена опознала тело! Еще было кольцо на…
— Конечно, конечно, она опознала тело, —
невозмутимо повторил Кетлин. — Естественно, убийца позаботился и о
необходимом для опознания кольце. Но дело в том, что она в любом случае
опознала бы тело. Помните, вы сами говорили, что это убийство было
преднамеренным. И кто-то должен был в условленном месте встретить вьючную
лошадь. В определенный день и в определенный час.
Корлисс Адриан с шумом отодвинула стул от стола.
— Уж не пытаетесь ли вы обвинить меня…
— Успокойтесь, мэм, — перебил ее шериф. — Я
просто пытаюсь объяснить полицейскому из города кое-какие обстоятельства этого
дела… Вот еще что, Девитт. Ковбой Хэнк говорил, что записка была засунута за
шкаф. И я спросил, легко ли было ее найти. По телефону он ответил мне: «Черт
возьми, Билл, ее сразу бы заметил любой пижон». Вот видите, Адриан слишком
старался. Хотел, чтобы записка наверняка была найдена. Когда Хэнк Лукас
позвонил мне и рассказал об этом преступлении и обстоятельствах, которые смог
выяснить, я многое передумал. А потом обратился к судье и оформил ордер на
обыск багажа, оставленного миссис Адриан в отеле. И конечно, нашел там складной
фотоаппарат фирмы «Кодак», модель ЗА. Мы принесли его в фотолабораторию Тома
Мортона Поместив внутрь аппарата электролампочку, обнаружили на его мехах
крошечное отверстие. Как мы и предполагали… Не советую думать о побеге, миссис
Адриан, — предупредил Корлисс шериф. — Вы, конечно, устали от долгого
перехода. Но если бы попытались бежать, то здесь вы далеко не уйдете. Не то что
в городе, где достаточно выскочить за дверь — и тут же затеряешься в толпе. Так
что придется остаться на месте и проглотить горькую пилюлю. Скажу вам, что люди
в наших горах относятся к женщинам по-рыцарски. Конечно, они не отпустят вас на
свободу, но сделают все, чтобы представить вас лишь пособницей в этом
преступлении. Так что вас не ждет чрезмерное наказание.
— Вы с ума сошли! — воскликнула Корлисс
Адриан. — У вас же нет улик против меня. Это просто издевательство над
правосудием!
— Боюсь, что мы имеем больше улик против вас, чем
нужно, — спокойно ответил шериф. — Вы с мужем давно задумали это дело.
Вы оба были здесь прошлым летом и нашли эту хижину. Она была заброшена, но все
еще сравнительно новая и в хорошем состоянии. Вы даже сфотографировали ее. Это
было приблизительно за пару месяцев до момента, когда ваш муж симулировал свое
исчезновение. Операция была задумана довольно хитро. Страховка была оформлена
много лет назад. Все шло как по маслу.
— Подождите минутку, — прервал его Девитт. —
Я сам с этим разберусь. Шериф, ваши собственные доводы просто завели вас в
тупик…
— Что дает вам повод так говорить? — спросил
шериф.
— Вы сами признали, что человек, последним покинувший
хижину, постарался все оставить так, будто охотники покинули избушку на зимний
сезон.
— Так мне описал дело Хэнк, — ответил шериф.
— Но ковбой также сказал вам, что записку оставили в
очень заметном месте. Так что даже новичок тут же бы ее нашел.
Шериф усмехнулся.
— Да. Интересный факт, — сказал он. — Это
обстоятельство озадачило меня. И я начал размышлять…
— Я это пока еще не вижу, — с откровенной
враждебностью заметил полицейский из города.
— Подумайте сами, — сказал шериф. — Просто
поставьте себя на место убийцы, и все станет ясно.
— Боюсь, — ответил Джеймс Девитт с глубоким
сарказмом, — мои мозги слишком примитивны, чтобы разобраться в таких
тонкостях. Объясните мне все сами.
— Я уже говорил, — невозмутимо начал шериф, —
нужно поставить себя на место убийцы. Вы не хотите, чтобы тело нашли до
момента, когда его уже будет трудно опознать. Поэтому зарыли труп, но не очень
глубоко. Вам нужно, чтобы он оставался там подольше и разложился. Теперь вы
готовы к тому, чтобы его нашли. Однако не слишком скоро, иначе вы попались.
Думаю, теперь-то все для вас должно быть ясно, Девитт.
— Что вы имеете в виду? — снова не схватил
ситуацию детектив.
— Я имею в виду, что кто-то — убийца или его сообщник —
возвращается в хижину и оставляет там записку. Ее должны найти в нужное время.
Суть в том, чтобы кто-то отправился в хижину и нашел записку и труп. Значит,
человек, оставивший записку, хотел, чтобы ее нашли. Конечно, Адриан мог
оставить эту записку, как он об этом пишет. Но если Бентон убил его, то нашел
бы записку и уничтожил ее. Охотник просто не смог бы проглядеть письмо.
Поэтому, — продолжал шериф, — когда Хэнк Лукас рассказал мне о
записке, я прежде всего спросил его о цвете чернил. Оказалось, что они все еще
сохраняли синий цвет. Насколько я понимаю в чернилах, есть определенное
химическое вещество, которое темнеет, создавая их цвет. Но пока химикат не
окислился, в чернила добавляют синюю краску, чтобы можно было видеть, что
пишешь. Вот почему синие чернила со временем превращаются в черные. Опытный в
этих делах человек может достаточно точно определить, давно ли сделана запись
чернилами. Ковбою записка показалась довольно свежей. Я поразмыслил еще
немного, — излагал свои соображения шериф. — Порасспросил Хэнка по
телефону, как миссис Адриан перенесла путешествие. Умеет ли сидеть в седле? И
он ответил, что она не отличается от большинства новичков. Слишком укоротила
стремена, стискивает лошадь коленями и, вообще, сидит в седле довольно неуверенно.
Мне стало ясно, что вряд ли она смогла бы совершить бросок к хижине и обратно,
оставить там записку да еще порезать палец, чтобы оставить в хижине несколько
пятен крови. Это ей не по силам. Из этого я сделал вывод, что только один
человек мог все это проделать.
