– Нет! – закричал вдруг Ови. – Я не хочу, чтобы ты улетал в свое будущее! Раптор, скажи ему!
– Вот ещё, – Раптор вдруг часто-часто заморгал, – пусть валит.
– Но он ещё уловитель для метеорита не построил!
– Да. Насчёт уловителя, – сказал Мурзозавр, – я, это… Не всё успел. Мы потом с Альбертом доделаем и отправим его вам, ладно?
– Отправите, конечно, – проворчал Раптор.
– И машину времени усовершенствуем – заработает в полную силу. Сможете в гости к нам летать.
– Делать нам нечего. Лучше вы к нам.
– Как получится.
– Маме-то что сказать?
– Скажите правду.
– Какую?
– Что я вернулся домой. Объяснять не надо. Она меня поймёт.
– А если Тарби вернётся и снова решит нас казнить? – продолжал упрямиться Ови.
– Я вам много шерсти оставил. Не пропадёте.
– Да уж, – подтвердил Раптор. – Ещё год будем гнездо после тебя вычищать.
– Погладить меня на дорожку не хочешь? – прищурился кот.
– Нет, конечно! – Раптор замахал крыльями. – Лети уже! Не то снова что-нибудь случится с камнем. И возись с тобой опять, дармоед.
– Но поглаживание по шерсти поможет выработать статическое электричество, без которого машина не сработает…
Раптор помолчал. Наконец, пробормотав: «Если кто-нибудь об этом проболтается – убью», он осторожно поднял лапу – и провёл ею по спине Мурзозавра. И ещё раз, и ещё.
– Муррр, – сказал Мурзозавр, – вообще-то сработало бы и так, – и прыгнул на то место, куда приземлился когда-то.
Раптор не видел, что произошло после этого, у него всё-таки полились слезы. Наверное, он тоже страдает аллергией на кошачью шерсть. Когда он проморгался, Мурзозавра уже не было. И земля на этот раз не тряслась.
Думай, Альберт, думай!
Дверь в лабораторию отворилась, и вошла женщина. Оглядев разбросанные бумаги и спящего учёного, она ахнула. Женщина тихо подошла к столу и уставилась на напольные весы, на которых спал Мурзик, на них чёрным фломастером было выведено:
МАШИНА ВРЕМЕНИ
(временной охват – МЕЗОЗОЙСКАЯ ЭРА)
Женщина сложила листки в стопку и вернула на стол. Потом она подняла учёного Альберта В. на руки и положила его в постель. Поцеловав его в лобик и погладив Мурзика, женщина вышла.
Мурзик осторожно приоткрыл один зажмуренный глаз и посмотрел на часы на столе. Слава богу, во сколько улетел, во столько и вернулся. Никто его не хватился и не хватится. Для Альберта не было этих сумасшедших дней. Он не узнает, что горевал по своему Мурзику. Для него время по-прежнему 21.30. И со спокойной совестью (если она вообще есть у котов) Мурзик завалился дальше спать прямо в контуре переноса.
…Утром, когда учёный Альберт В. проснулся, он обнаружил, что его рисунок Овираптора испорчен. Мурзик испачкал лапищи в краске и потоптался по нему. Теперь Овираптор был бордово-красного цвета, а не защитного песочного! А яйцо, которое Овираптор держал в клюве, Мурзик вообще перечеркнул крест-накрест.
И весы мама забрала – ей, видите ли, надо часто взвешиваться. Как продолжать работу в таких условиях?! Думай, Альберт, опять думай.
