Сохранилось письмо, присланное мне Маркузоном в мае 1953 г., после того, как он ознакомился с началом моих воспоминаний, над которыми я тогда работал:
«…Записки я прочёл с живейшим интересом… Разумеется, для меня полно интереса всё, что я мог узнать о Ваших переживаниях, начиная с самого раннего возраста, о Вашем окружении и членах Вашей семьи, в среде которой Вы росли и развивались.
‹…› Развитие любви к природе, изображённое в Ваших записках, раскрыло мне многое в Вашем облике. Равным образом очень интересны очерки гимназических лет, окончания гимназии и Московского университета…
Исключение из университета, Бутырка, треволнения и, наконец, Дерптский университет — всё это очень, очень интересно…».
В лице Фёдора Давидовича я нашёл ценнейшего помощника в своей научно-исследовательской работе. На основании детального анализа и соответствующей обработки присылаемых им материалов мне удалось показать в нескольких сериях гистограмм закономерное нарастание, всё более усиливающееся с каждым дальнейшим годом жизни, в старческих возрастах после 75 лет (75–79, 80–84, 85–89, 90–94, 95–99 и старше) смертности от болезней сердца и сосудов.
На основании опубликованных новейших материалов о причинах смерти в старческих возрастах в ряде стран за 1949–1952 гг. я составил множество аналитических таблиц-графиков (гистограмм и диаграмм), выясняющих определяющие причины смерти в наиболее пожилых и преклонных возрастах. Считаю необходимым заметить здесь, что систематическое продолжение мною научно-теоретических работ с использованием новейших статистико-демографических материалов для изучения проблемы старости и удлинения средней продолжительности жизни относилось к программным работам АМН, включённым в пятилетний план Академии. О ней говорилось также в программе, утверждённой VII сессией.
Как к члену АМН, специально занимающемуся вопросами, относящимися к проблеме удлинения жизни и долголетия, обратилось ко мне в октябре Всесоюзное общество по распространению научных и политических знаний с предложением прочесть публичную лекцию на тему об удлинении средней продолжительности жизни и долголетии в СССР. 13 ноября 1953 г. я прочитал двухчасовую лекцию в лектории Общества в актовом зале Военно-санитарного музея в Ленинграде, во время которой продемонстрировал графики, составленные на основе данных мировой санитарно-демографической статистики за 1947–1952 гг.
1954–1967
В 1954 г. я составил программы работы специального кружка по изучению проблемы старости, старения и удлинения жизни при Ленинградском университете. В марте-апреле 1954 г. отредактировал рукопись работавшего под моим руководством Михаила Юрьевича Магарила под заглавием «Проблема удлинения жизни и деятельной старости», а в ноябре составил по заявке Общества по распространению знаний основные положения для проведения цикла лекций по проблеме удлинения жизни, сохранения трудоспособности в старости и трудоустройству стариков.
Весною 1954 г., когда выяснилось всенародное значение предстоящего открытия Всесоюзной сельскохозяйственной выставки в Москве, я возбудил перед Бюро Отделения гигиены, микробиологии и эпидемиологи АМН СССР вопрос о необходимости разработки программы организации на этой выставке специального отдела по охране здоровья и санитарно-гигиеническом обслуживании трудящихся в сельскохозяйственном производстве и всего сельского населения в СССР, как это было на 1-й Сельскохозяйственной выставке СССР в 1923 г., а также в соответствии с прочно установившимися прежними передовыми традициями выставок, проводившихся в 1903 г. (Северного края) и в 1910 г. (Южного края). В письме на имя академика-секретаря ОГМиЭ я обосновал необходимость привлечь к разработке этой программы следующие учреждения: 1) Институт гигиены труда АМН, 2) Институт здравоохранения имени Семашко, 3) Институт общей и коммунальной гигиены АМН, а также и другие институты. Хотя я не получил никакого ответа на это письмо, идеи мои были учтены и воплощены в создании обширного Отдела охраны здоровья населения на Всесоюзной гигиенической выставке. Ввиду огромного значения этого вопроса для самосознания санитарно-гигиенических работников СССР я продолжал работать над этой проблемой, используя весь свой опыт.
В 1954 г. вся моя жизнь и работа находилась под постоянной угрозой возобновления сильнейших стенокардических болей с сопровождавшими их явлениями одышки и сильной слабости. По предписаниям врачей я значительную часть времени должен был отказываться от всяких попыток выполнять обычные работы. Систематически навещала меня специалистка по сердечным болезням доктор Бабаева. Под её руководством я подвергался внутривенным вливаниям глюкозы с витаминами. В Пушкинской больнице снимали кардиограммы. Из опасения кровоизлияния ставили мне пиявки, после чего один раз я потерял большое количество крови, и это отразилось, по моему мнению, весьма неблагоприятно на моем здоровье. По временам, на несколько недель или даже на месяцы, я чувствовал себя лучше, но стоило поработать в саду, и опять наступали слабость и явления сердечной недостаточности.
Уклонившись от всяких юбилейных чествований в декабре 1954 г., организацией которых занималась особая комиссия Ленинградского гигиенического общества во главе с профессором Р. А. Бабаянцем, я согласился сделать в Обществе доклад на тему о содержании и путях осуществления благоустройства населённых мест в социалистических городах. Доклад был назначен на 22 марта 1955 г. в помещении Военно-санитарного музея. Но оказалось, что на этот день было перенесено юбилейное чествование!
Я застал длившийся довольно долго доклад председателя Общества профессора Н. Ф. Галанина. После этого доклада, в котором подробно излагалась деятельность Общества за 30 лет, на протяжении которых я был его председателем, выступил приехавший из Москвы А. Н. Сысин, говоривший о моей деятельности на посту заместителя председателя Всесоюзного гигиенического общества и о моей работе в качестве профессора социальной и коммунальной гигиены. Затем было зачитано большое число адресов, из которых меня особенно тронул адрес от инженеров коммунального строительства, бывших моих слушателей в институте и в Академии коммунального хозяйства.
Не останавливаясь на более подробном описании этого чествования, ограничусь здесь сокращённой передачей некоторых полученных мною «адресов», писем и телеграмм. Телеграмма профессора Черкинского от 21 декабря 1954 г.: «По случаю 85-летия со дня рождения и 60-летия общественно-врачебной и научной деятельности прошу принять мой сердечный привет. Мракобесы поспешили оторвать Вас от любимого дела, но им не удалось и не удастся зачеркнуть Ваше творчество и Вашу большую роль в развитии гигиенической науки и санитарного дела. Желаю Вам, дорогой Захарий Григорьевич, доброго здоровья и успехов в обычном для Вас творческом труде».
В том же ключе были написаны телеграммы и письма от Ленинградского финансово-экономического института, от коллектива кафедры организации здравоохранения 2-го Московского государственного медицинского института, от Иркутского филиала Всесоюзного общества гигиенистов, от студенчества и профессорско-преподавательского персонала санитарно-гигиенического факультета Тбилисского медицинского института, а также множество личных посланий от отдельных учёных.
