В качестве отдыха от своих социально-экономических работ и от обязанностей врача-психиатра Богданов любил заниматься астрономией и имел даже у себя телескоп. Вместе с Любовью Карповной мы бывали у ведшего очень уединённую жизнь в Кувшинове А. А. Богданова. Но ещё более близкими были наши отношения с Владимиром Дмитриевичем Ченыкаевым, который жил в ссылке вместе со своей свояченицей. Нас обоих интересовало развитие земско-медицинского дела, изучение заболеваемости, вопрос о введении карточной регистрации первичных обращений за врачебной помощью, постановка работы санитарно-статистического бюро, налаживание деятельности санитарных советов и пр. Ченыкаевы часто бывали у нас. В марте 1903 г. Владимир Дмитриевич оказал акушерскую помощь при рождении моей младшей дочери Валентины
[106].
Почти десять лет спустя, в 1912 г., во время заграничной поездки я навестил жившего в то время в Париже В. Д. Ченыкаева. Он по-прежнему живо откликался на все течения и события русской общественной жизни. Как практический врач с большим опытом, Владимир Дмитриевич имел практику в одном из периферийных районов Парижа и, конечно, тосковал по земской врачебной деятельности, но перспективы на скорую возможность вернуться на родину он в то время ещё перед собой не видел.
В Вологде в 1904 г. был в ссылке Степан Иванович Радченко
[107], которого я хорошо знал в Петербурге по его работе в рабочих кружках. В Вологде он был нашим близким другом. Мы с Любовью Карповной поддерживали постоянное общение с несколькими ссыльными, работавшими в губернском земстве в отделе статистики: Саммером
[108], который после Октябрьской революции был председателем Губисполкома; Дреллингом, Марией Дидрикиль и со многими другими.
Деятельность и жизнь в Костроме (1904–1909)
После VI Вологодского съезда земских врачей я стремился ускорить редактирование и печатание его трудов и подготовку всего необходимого для осуществления решений съезда по организации изучения движения населения (общей и детской смертности, рождаемости, брачности) по волостным районам, т. е. по группам приходов, приблизительно совпадающим с волостями, и других. Только после издания всех трёх томов трудов VI съезда я считал возможным переехать из Вологды в Кострому. Посещение Костромы для окончательных переговоров с губернской управой вызвало у меня восхищение самим городом, его живописным расположением на склонах и верхней террасе волжского берега, открывавшимися из города замечательными видами на заволжские дали.
В губернской управе не чувствовалось особого интереса к предстоящему развёртыванию работы. Её председателем оставался более чем восьмидесятилетний П. В. Исаков, достаточно далёкий от всяких передовых течений или стремлений к расширению круга земской деятельности, к прокладыванию путей для новых земских начинаний. Однако он со вниманием выслушал мои соображения о более целесообразной организации противоэпидемических мероприятий, о распределении расходов на врачебно-санитарное дело между губернским и уездными земствами, об учреждении должностей санитарных врачей для согласованного проведения постоянной санитарной работы в уездах, об издании губернским земством обзоров и материалов по санитарному изучению губернии.
Год был выборный. Предстояли выборы управы на новое трёхлетие, и старому земскому председателю, по-видимому, казалось не бесполезным выступить перед собранием с докладом, который мог бы привлечь внимание новых гласных. В связи с этим управа выразила желание, чтобы я ускорил переезд в Кострому. Однако мне удалось осуществить это только в начале осени. Поселились мы в нижнем этаже в доме Москвина на верхней волжской террасе, недалеко от спуска к Волге в Губернаторском переулке.
Я начал свою работу с наиболее полного собрания материалов о санитарном состоянии Костромской губернии, о положении и развитии в ней земско-медицинского дела. В первые же недели мною был подготовлен, напечатан и разослан всем врачам первый выпуск «Врачебно-санитарного обозрения Костромской губернии». Предстояло подготовить созыв совещания при губернской управе представителей уездных санитарных советов для перехода к созданию постоянного губернского совета, объединяющего и направляющего всю земско-медицинскую организацию.
Была осень 1904 г. и до Костромы докатывались волны подъёма общественного движения. На проходивших в губернской управе совещаниях я познакомился с заведующим земской статистикой Корсаковым и другими земцами передовых воззрений. Совещания не ограничивались уже только узкими рамками текущих земских задач, а систематически начинали связывать возможность успешного развития всех местных дел и удовлетворение местных нужд с необходимостью коренных преобразований во всём строе, в укладе государственного управления.
Существенно важным в моей работе было принятие губернской управой разработанного мною положения о губернском санитарном совете и созыве его первого заседания 15 ноября 1904 г. На нём была утверждена предложенная мною же программа проведения в ближайшее время очередного губернского съезда врачей, который не созывался в Костроме уже в течение шести лет. Однако революционные события 1905-го и последующих годов не дали возможности подготовить и провести этот съезд раньше 1908 г. Общее направление мыслей и общественных устремлений в кругах передовых земских врачей конца 1904 г. нашло полное отражение в ходе и постановлениях Пироговского противохолерного съезда в марте 1905 г. в Москве.
Последние месяцы 1904 г. прошли для меня в напряжённой работе по составлению докладов по проблемам развития врачебно-санитарного дела в губернии к очередному Костромскому земскому собранию, предстоявшему в январе 1905 г. В них я обосновывал необходимость заблаговременно приступить к проведению широких мер против угрожавшей эпидемии холеры. Я считал основной задачей переход от временных, экстренных мер к созданию постоянной врачебно-санитарной организации, опирающейся на развитую сеть врачебных участков с надлежаще оборудованными больницами, отделениями для заразных больных, способствующей самодеятельности населения в проведении оздоровительных мер (санитарные попечительства). Я считал необходимым также широко развернуть работу по санитарному просвещению.
Особый доклад был посвящён организации в Костромской губернии сети лечебно-продовольственных пунктов в местах скопления речников, судорабочих и рабочих, отправляющихся на временные заработки, занятых «отходными» промыслами. Все доклады по санитарному делу, составленные мною в декабре 1904 г., были напечатаны отдельным выпуском. По постановлению земского собрания осуществление содержащихся в них предложений и стало основой моей профессиональной работы в 1905 г.
