Cтраница 92
2.1. Людендорф в Льеже — «новый, парадоксальный пример» военной истории
Взятие бельгийской пограничной крепости Льеж/Люттих в наступательных планах Большого генштаба имело основополагающее значение для успеха западной кампании. Захват крепости позволял сильному правому крылу германских западных войск обогнуть французские укрепления, а контроль над льежским железнодорожным узлом и мостами через Мёзу (Маас) гарантировал бесперебойное снабжение немецкой армии на марше к Парижу. Этот замысел находился в центре внимания обоих начальников Генерального штаба, при которых служил Людендорф. Под их руководством он стал настоящим специалистом по вопросам овладения льежской крепостью. Ее кардинальную роль для наступления на запад Людендорф увидел уже осенью 1905 г., когда Шлиффен подключил его к разработке планов на 1906/1907 мобилизационный год
[845]. В последующие годы он и в официальном, и в частном порядке пользовался любой возможностью ознакомиться с конструктивными особенностями внушительного оборонительного комплекса, созданного в 1888–1891 гг. генералом Анри Алексисом Бриальмоном вместе с намюрским в качестве несокрушимого бастиона на пути иноземных армий вторжения. Самая мощная система укреплений в тогдашней Европе представляла собой цитадель в центре примерно 48-километрового кольца из 12 фортов, опоясывавшего город Льеж по лесистым холмам. Она слыла неприступной. Но, поскольку наличие на французской восточной границе крепостей Верден, Туль, Эпиналь, Бельфор, связанных между собой заградительными фортами, не позволяло быстрого продвижения во Францию и ВК практически не имело там местных агентов, которые помогли бы прорвать пояс укреплений изнутри
[846], приходилось думать о том, как обойти их по нейтральной территории буферных государств. Притом пренебрежение бельгийским нейтралитетом, гарантированным пятью европейскими великими державами, включая Пруссию, на Лондонской конференции (20 января 1831 г.), означало традиционно недопустимое попрание международных договоров
[847]. Шлиффен и его преемник Мольтке-младший (или, короче, Мольтке II), составляя план прохода через нейтральные буферные государства, решились на это первое и чреватое серьезными последствиями нарушение международного права в условиях войны ради возможности встретить и разбить французскую армию в открытом поле. Судя по меморандуму 1913 г., Мольтке ясно предвидел последствия такого правонарушения — сопротивление Бельгии и вмешательство Англии, — и все же по военно-экономическим соображениям исключал проход немецких войск только через Нидерланды. Обладание Льежем казалось ему обязательно необходимым. Оперативному отделу надлежало «осуществить все приготовления, чтобы как можно быстрее взять крепость»: «Лишь тогда мы сможем привести в Бельгию наши войска для развертывания»
[848].
Людендорфу как начальнику оперативного отдела предстояло разрубить гордиев узел — в кратчайший срок найти решение задачи, нерешаемой обычными военными средствами. Он не стал ломать голову над проблемой нейтралитета, исходя вместе со Шлиффеном из того, что Франция уважать бельгийский нейтралитет не будет
[849], а значит, «вступление немецких основных сил в Бельгию разумеется само собой»!
[850] Неразрешимую военным путем проблему он «решил», предложив своеобразную комбинацию операции спецслужб и чисто военных мер, которую именовал эвфемизмом «налет»: суть состояла в том, чтобы пленить и сделать послушным бельгийского коменданта крепости с целью занять командный центр и форты без боя. Людендорф лично произвел рекогносцировку на местности, под видом туриста изучая район укреплений с нейтральной территории. Он сумел «точнейшим образом выяснить обстановку под Люттихом и установить маршруты… по которым колонны могли войти внутрь города, не попадая в поле зрения внешних фортов»: «Нашлось пять таких дорог, офицеров с помощью разведданных с места тренировали вести колонны даже ночью, постоянно пополняя число обучаемых»
[851]. Он сам руководил практическими приготовлениями к операции
[852], которые были в основном завершены, когда он покинул Генштаб. Весь план считался его детищем
[853]. Это обусловило его место в начале войны: в генштабах центральных держав штабному офицеру, занимавшемуся рекогносцировкой и длительной разведкой крупной неприятельской крепости-лагеря, «на случай войны предназначался пост начальника штаба той группы войск… которая будет осуществлять штурм крепости»
[854].
