Главная медсестра услышала мой вопрос и подошла к нам.
– Мы заказали её из пункта медицинского обеспечения. Она продаётся в больших контейнерах на галлон, и я постоянно ею пользуюсь в больнице Ривер-Хайтс. А в эти баночки мы переложили её для реконструкции, чтобы соответствовать эпохе.
– Я проверила контейнер, – заметила Бесс. – Там всё ещё нормальная мазь.
– У вас тут много работниц? – поинтересовалась я.
– В ранней смене всего шесть, но вчера, когда мы наполняли эти баночки, было около двадцати пяти, – ответила медсестра.
Бесс кивнула, подтверждая её слова.
– Нам многое надо было подготовить, и все занимались своим делом, особо не обращая внимания на других.
– Я дала полиции список всех, кто тогда присутствовал, – добавила медсестра. – Думаю, их допросят.
Тут от двери послышался напевный голос миссис Махоуни.
– Я сразу к вам поспешила, как до меня дошли новости. Сначала фейерверки, теперь лекарства… Это уже слишком!
Я посмотрела на её роскошное винтажное платье из нежно-серой шерстяной ткани и улыбнулась. Как бы сильно она ни волновалась, миссис Махоуни всегда подходила к выбору наряда с особой тщательностью.
Несмотря на то, что накануне днём она ещё лежала в больнице, я подробно расспросила её о том, у кого был доступ к лекарствам.
А потом краем глаза заметила Эвелин Уотерс в дверном проёме. Пожалуй, её костюм выглядел самым достоверным из всех: хлопковое платье в полоску, очень простое, неприметного коричневого оттенка.
– Эвелин, дорогая, – позвала её миссис Махоуни. – Ты была тут вчера. Расскажи Нэнси, что ты видела?
Мисс Уотерс бросила на меня взгляд, полный ужаса. Я с детства её знала, и у нас всегда были хорошие отношения. С чего бы ей так реагировать? Конечно, это сильно меня смутило.
– За мазь отвечала не я, – пробормотала Эвелин, отводя взгляд. – Но видела, как приходил Нейтан Эмори с маленькими белыми баночками.
– Нейтан Эмори?! – воскликнула я.
– Да, целую коробку их принёс, – подтвердила Бесс.
– Он ещё несколько дней назад сообщил, что у него есть винтажные баночки для лекарств, – объяснила миссис Махоуни.
Мне слабо верилось, что они подлинные, но я ничего не сказала.
– И я подумала – вот подходящая деталь для военного госпиталя! – продолжала старушка. – И заказала. Кажется, у меня даже осталась его визитка.
Она достала из сумочки карточку цвета слоновой кости, с аккуратной надписью «Нейтан Эмори». Я взглянула на неё и ахнула.
– Потсдам, Нью-Йорк?!
Эвелин Уотерс побледнела как смерть. Очевидно, узнала название города, где сейчас жил мистер Хаммонд.
– Что не так? – спросила миссис Махоуни. – Нейтан Эмори – специалист по Гражданской войне. Ты же его не подозреваешь?
– Помните флягу, которую он вам подарил? – спросила я. – Она была пустая?
Миссис Махоуни растерянно нахмурилась.
– Да, пожалуй. Хотя я недолго держала её в руках. Эвелин, не припомнишь?
Лицо мисс Уотерс стало совсем белым.
– Да, когда вы мне её дали, она была пустая.
– Это важно, Нэнси? – спросила миссис Махоуни.
Я посмотрела на них обеих и прямо ответила:
– Мы нашли эту флягу после фейерверка, и в ней был цианид.
Мисс Уотерс и Бесс ахнули, а миссис Махоуни вскинула брови.
– Из неё кто-нибудь пил?
– Насколько мы знаем, только бродячая кошка.
Полицейский позвал миссис Махоуни, чтобы задать ей пару вопросов, и тут Эвелин дёрнула меня за рукав.
– Нэнси… знаешь, вчера Маркус приходил сюда, в госпиталь.
Её голос дрожал, но она смотрела мне прямо в глаза.
– Он наполнял баночки? – уточнила я, и она слёзно кивнула. – Нейтан Эмори из Потсдама. Мистер Хаммонд ведь тоже там живёт?
Эвелин кивнула.
– Думаю, они знакомы.
– Да, но Нейтан Эмори знает его под другим именем – Мартин Холстед, – добавила я, осторожно выбирая слова.
Мисс Уотерс закусила губу и слабым голосом произнесла:
– Об этом я не знала…
Я ласково сжала её руки.
– Кто он такой на самом деле?
Эвелин замешкалась. Вид у неё был несчастный.
– Маркус? Я давно его знаю… Или правильнее сказать – знала. Двадцать пять лет назад он приехал в Ривер-Хайтс, всего на год, и мы встречались около шести месяцев, – сказала она, мечтательно глядя вдаль. – Он был такой очаровательный, чувственный, забавный… нас закружил ураган романтики! Но потом…
– Что потом?
– У него была своя небольшая строительная фирма, и мистер Махоуни, ужасный, безжалостный человек, вытеснил Маркуса из этого бизнеса. Я предложила ему начать новое дело, но он слишком сильно расстроился. Бросил Ривер-Хайтс, даже не попрощавшись как следует. Он обещал отправить мне новый адрес, но я его так и не дождалась. Маркус словно исчез с лица земли!
Бесс посмотрела на неё с сочувствием.
– Какой кошмар! И как вы поступили?
Мисс Уотерс пожала плечами.
– Какое-то время ждала, а потом… ну, жизнь текла своим чередом. Друзья, дом, работа. Вскоре я забыла про Маркуса Хам монда.
– Но… – поторопила я её.
Она вздохнула.
– Прошлым апрелем, совершенно внезапно, мне пришла листовка о его новом предприятии – сайте генеалогических исследований. Я написала ему, даже не уверенная, тот самый это Маркус Хаммонд или нет. Он намекнул, что сможет приехать в гости, если в Ривер-Хайтс устроят реконструкцию и у него появятся возможности для бизнеса. Я вспомнила о прошлом… и стала искать, какую битву можно изобразить у нас в городе.
– А остальное мы знаем, – мечтательно произнесла Бесс. Её явно увлекла романтика этой истории. А вот меня волновали более практичные вопросы.
– Маркус показался вам таким же, как двадцать пять лет назад?
Мисс Уотерс поморщилась.
– И да и нет. Он обворожительный, как и раньше, но любое упоминание о Махоуни его злит. Даже попросил меня обратиться в историческое общество, потому что не хотел сам общаться с миссис Махоуни. А в прошлую среду вручил мне документы о Джозайе, которые я зачитала на собрании. Он настаивал на том, чтобы озвучить эти сведения.
– И унизить миссис Махоуни, – добавила Бесс.
– Он надеялся её «нейтрализовать», чтобы ему было проще учредить свой бизнес в Ривер-Хайтс, – тихо объяснила мисс Уотерс. – Я не стала спорить, потому что и сама немножко на неё сердилась. Идея с реконструкцией битвы при Блэк-Крик принадлежала мне, но вся слава досталась миссис Махоуни.
