Оператор-постановщик Джеймс Нейхаус был экспертом-инструктором. Он пытался научить нас всем тонкостям использования этого сложного оборудования. Настройка. Экспозиция. ISO. Фокус. Кадрирование. Фокус. Звук. Освещение. Я упомянул Фокус? Одним из того, что мы узнали во время пробного показа на большом экране, было то, что даже малейшая ошибка в фокусировке приводила к тому, что снимок оказывался совершенно бесполезным. Фокус – это цифровой формат, и он либо хорош, либо нет, и это был урок, который я усвоил раз и навсегда. У нас также было удивительное занятие, посвященное звуку, которое провел Бен Бёртт, создатель множества звуковых эффектов «Звездных войн». Я никогда не понимал этого, но звук действительно наполовину делает фильм, и эта его особенность побудила меня обратить внимание на такие детали, как жужжание вентиляторов в фоновом шуме станции, или напоминающее звучание колокольчиков позвякивание металлического оборудования тренажеров, или звук воздуха, устремляющегося через люк в космический вакуум. Всякий раз, когда кто-то говорил по радиосвязи, на космическом шаттле раздавался специфичный и незабываемый звук, похожий на стон привидения. Эти звуки навсегда запечатлелись в моем мозгу, и я надеюсь, что мне удалось зафиксировать на видео некоторые из них, чтобы поделиться с посетителями кинотеатров IMAX.
Помимо технических требований к работе с камерой также были важны художественные навыки, которыми астронавты, как правило, не обладают. Нельзя стать отличным режиссером, не обладая художественным мастерством, поэтому я следовал всем советам Тони. Вложить в фильм свое собственное, человеческое отношение – это прежде всего; сухой документальный фильм о географии не был нашей целью. Рассказать историю, используя панорамирование, кадрирование, освещение и звук. Не стесняться снимать все, как оно происходит на самом деле. По мере возможности снимать спонтанно, но с учетом ограниченного места на жестком диске и того, что после включения питания камера будет готова к работе только через пять минут. И, конечно, не забывать стабилизировать изображение и сосредотачиваться, поскольку дрожащая или смазанная картинка в кадре будет бесполезнее ширмы на космической станции.
Съемки фильма стали возможными благодаря администраторам НАСА Майклу Гриффину и Чарльзу Болдену, а также помощнику администратора Биллу Герстенмайеру, которые приложили для этого все усилия, вопреки менеджерам среднего звена, которые не хотели, чтобы мы тратили время на съемку этого фильма. По их мнению, у нас была более важная работа. Насколько я могу вспомнить, в общей сложности у меня был запланирован час времени, который я мог посвятить этому проекту. Все остальные сцены, которые я снимал, были сделаны в мое личное время, и то же самое касалось всех остальных членов экипажа. Конечно, мы никогда не пропускали запланированную работу по созданию IMAX; это был такой важный проект для моей команды и меня лично, что мы были готовы потратить свое свободное время, чтобы он состоялся. Если вам интересно, даже могу сказать, что за него нам вообще не заплатили. Но иногда я шучу, что мне заплатили вдвое больше, чем членам моего экипажа, потому что я снял сцену с обнаженной натурой (когда я принимал душ, на экране была верхняя часть тела, конечно). Два ноль.
Оказавшись на орбите, я пытался удаленно работать с Тони, Джеймсом и Маршей. Тони составила длинный список из более чем 300 снимков, которые она хотела получить: это должны были быть виды Новой Зеландии, Австралии, Пекина, северного сияния, ужинающей вместе команды, приближения грузового корабля и т. д. Это была хорошая отправная точка, но, честно говоря, это перегрузило мой мозг, поэтому она сократила список и оставила десять лучших пунктов. Я сосредоточился на том, чтобы сделать эти снимки, не забывая про остальные 300.
Джеймс был моим техническим консультантом, но мне было его жалко. В нормальных условиях во время съемки фильма оператор-постановщик принимает самое непосредственное участие в каждой детали любой сцены. Но в данном случае он должен был доверять нам. Я звонил ему периодически по нашему спутниковому телефону, чтобы спросить совета в отношении ISO, линз или настройки экспозиции. Джеймс изменил план съемки Земли, когда мы уже были в космосе: мы должны были использовать 1DC для съемки всех видов планеты, днем или ночью, и сохранить С500 для съемки людей. Я попросил сделать одно исключение из этого правила. Ночная гроза была такой впечатляющей, а 1DC мог снимать только со скоростью два кадра в секунду (fps), что привело бы к некоторой отрывистости видео после монтажа кадров – молния бы то была, то вдруг резко исчезала бы. Использование C500, у которой была гораздо более высокая частота кадров (12 кадров в секунду), давало более тонкое изображение вспышек молний. В фильме «Прекрасная планета» есть захватывающая сцена гигантской грозы ночью, которую удалось снять только благодаря новаторскому подходу оператора-постановщика.
Марша помогла мне рассортировать сделанные снимки, упорядочить карты памяти и жесткие диски, на которых они хранились. Это была грандиозная задача, для которой нам потребовался бы ассистент, работающий на полную ставку. Но увы, у нас его не было, поэтому мы с Маршей потратили немало времени на сортировку карт памяти. Она также помогла мне с качеством снимков и идеями. Во время моего полета на шаттле она выполняла роль астронавта, помогающего с фотографиями нашему экипажу. Через несколько дней она просмотрела все наши снимки и кое-что обнаружила. Фотографий, на которых был я, было совсем немного, потому что обычно я работал за камерой. Поэтому она дала экипажу задание поснимать меня, и в результате моих фото оказалось столько, что она сдалась и сказала: «Фотографий Вёртса достаточно!» У меня был налобный фонарь, который глупо болтался на шее, а на талии – бестолковая поясная сумка. Эти аксессуары удобны и практичны, но они делали меня похожим на новичка, поэтому, принимая к сведению комментарии Марши, я отказался от них. Когда я вернулся на Землю и сравнил фотографии, сделанные в первые суматошные дни пребывания в космосе с фотографиями уже без вышеупомянутых аксессуаров, я был очень благодарен Марше за ее своевременные советы.
Большинство снимков, попавших в фильм, были согласованы с Тони. Однако несколько кадров было сделано спонтанно, и некоторые из них были моими любимыми. Так, в канун Рождества я плыл по жилому отсеку, и внезапно меня осенила идея. Я спустился к шлюзу (через который мы входили/выходили из МКС в открытый космос) и кое-что подготовил. Я надел шляпы Санта Клауса на каждый из двух скафандров, подвесил к потолку елку, достал пакетик обезвоженного молока и фасованное печенье. Я приклеил пакет с печеньем к молоку, чтобы они не разлетались друг от друга, и они медленно плыли перед камерой с надписью «Санта» большими буквами на пакете с молоком. Мы были готовы к тому, что здоровяк Санта навестит нашу одинокую команду астронавтов в космосе. Хотелось надеяться, что у его северных оленей есть скафандры. Эта сцена стала одной из моих самых любимых в фильме, и она всегда вызывает смех у зрителей.
В другой раз, выглянув из окна японского модуля, я понял, насколько быстро менялись тона окружающего пространства за пределами станции – от черного к белому, синему, оранжевому, красному, розовому, – когда мы летели в сторону восхода. И у меня возникла идея: незадолго до восхода я буду снимать медленно светящиеся солнечные панели и внешний вид станции, плотно прижав камеру к окну. Затем, когда момент восхода уже будет близок, я оттолкнусь от окна, чтобы доплыть до центра модуля, пока внутри еще будет темно. Когда резко взойдет солнце, его ослепляющий свет внезапно зальет внутреннюю часть станции. Я подумал, что это будет классная сцена, и поэтому решил сделать такой снимок. К сожалению, было очень сложно угадать точный момент восхода солнца. Если я оттолкнусь от окна слишком рано, снимок получится слишком темным, а если оттолкнусь слишком поздно – солнце взойдет прежде, чем я успею уплыть в темноту модуля. Более того, было очень сложно плыть по середине модуля, удерживая в руке камеру в режиме готовности к съемке. Можно было слегка оттолкнуться и уплыть в неправильном направлении, потом отскочить от стены и начать вращаться вокруг своей оси. Тем не менее, когда Тони впервые увидела образец кадра, который я передал ей через нисходящий канал связи, она была очень взволнованна, потому что это была незапланированная и уникальная сцена! Идеального снимка у меня так и не получилось, несмотря на множество попыток, которые я предпринял. Но тем не менее заниматься творчеством было весело.
