Учитывая, насколько глубоко менопауза влияет на женщин и семьи, неудивительно, что она в последние десятилетия привлекала большое внимание средств массовой информации. Намечается культурный сдвиг, люди стараются воспринимать менопаузу если не позитивно, то хотя бы не столь негативно. Возьмем, например, эту цитату из Опры Уинфри:
«Многие женщины, с которыми я разговаривала, воспринимали менопаузу как завершение – потерю молодости, независимости и жизнерадостности. Но я обнаружила, что приближение менопаузы – это стук в дверь, который может подтолкнуть вас создать наконец жизнь, которую вы давно хотели. Это момент для того, чтобы открыть себя заново после долгих лет сосредоточенности на потребностях других: вашего друга, детей или руководителя. Это возможность выяснить, что для вас действительно важно, и посвятить этому всю энергию, все время и таланты».
Что делать с менопаузой?
Можно было бы подумать, что с учетом медицинских чудес XXI века – использования стволовых клеток, картирования генома человека, множества других значительных шагов вперед – мы могли бы решить вроде бы простой вопрос борьбы с приливами и проблемами среднего возраста. Но это не так. Медики все еще не могут определиться, как лучше подходить к вопросам менопаузы.
Так было не всегда. В 1990-х все решалось просто: врач вручал женщине гормональные таблетки и ожидал, что вскоре она почувствует себя другим человеком. К 1999 году только в США 15 миллионов женщин использовали ЗГТ
[450]. Но затем ситуация изменилась: в 2002 году Инициатива по охране здоровья женщин (Women’s Health Initiative, WHI) предприняла исследование, желая показать чудеса ЗГТ, но заключения оказались противоположными
[451].
В течение полутора лет после публикации материалов WHI обследование в масштабах страны показало, что в США треть женщин прекратили принимать ЗГТ
[452]. В течение следующего десятилетия исследователи наблюдали за здоровьем женщин, теперь не получавших ЗГТ, и к 2013 году стало ясно, что хуже ЗГТ может быть только ее отсутствие. Исследование показало, что 18 000–90 000 женщин в США могли умереть преждевременно вследствие отказа от приема эстрогена
[453].
Это значительные результаты. В главе об анаболических и катаболических гормонах мы говорили, что эстроген – анаболический гормон, способствующий восстановлению и построению тканей. Мы видели, что прием некоторых анаболических гормонов в пожилом возрасте улучшает здоровье и продлевает жизнь. Здесь мы узнаем, что это справедливо и в случае эстрогена.
Но давайте вернемся в начало 2000-х, когда женщинам сказали, что гормональные таблетки не полезны и они не знали, как бороться с приливами. В те времена большинство таблеток для ЗГТ делались на основе синтетических гормонов, поэтому логичной альтернативой было использование натуральных или «биоидентичных» гормонов (Б-ЗГТ). Вместо синтетических гормонов, которые вызывали проблемы, можно взять точно такие же гормоны, какие образуются в организме, то есть биоидентичные. Но, хотя это кажется логичным, Б-ЗГТ не решает всех проблем, и, как мы увидим, споры вокруг нее до сих пор не стихают.
ОСТЕОПОРОЗ И ЗГТ
Укрепление костей очень желательно для престарелых женщин. Как показало исследование WHI, у женщин, принимавших премарин (таблетки эстрогена, получаемого из мочи кобылы), количество переломов костей сократилось на 24 %.
В среднем остеопороз развивается у 2 % женщин при менопаузе и диагностируется у двух третей женщин в возрасте 90 лет. Остеопороз означает, что если женщина упадет и сломает бедро, то вероятность выздороветь составляет одну треть, вероятность остаться прикованной к кровати – одну треть и умереть – одну треть.
То есть остеопороз – серьезная проблема, и его профилактика крайне важна. ЗГТ играет большую роль в снижении этого риска, поэтому поиск безопасной формы ЗГТ очень важен.
Хочется отметить, что рекомендации врачей редко так кардинально меняются. Суммируем, как это выглядело: в 1990-е мы рекомендовали женщинам ЗГТ; в 2000-е мы развернулись на 180° и предостерегали против ЗГТ. А сейчас? Сейчас мы точно знаем, что некоторые формы ЗГТ лучше других, но все еще спорим, что предпочтительнее.
С учетом вышесказанного я советую сохранять надежду. В этой главе мы обсудим преимущества Б-ЗГТ над синтетической ЗГТ и все связанные с этим вопросом противоречия. Моя цель – все рассказать, чтобы помочь читательницам выбрать для себя наилучший подход. Начать логично не с открытия половых гормонов в XIX веке, а несколькими десятилетиями позже, когда в 1940-х фармацевтические компании начали массовое производство гормональных таблеток.
Как деятельность больших фармацевтических компаний влияет на менопаузу и здоровье
После Второй мировой войны лечение симптомов менопаузы было простым: женщина принимала эстроген, чтобы избавиться от приливов, а также прогестерон, чтобы нейтрализовать негативное влияние эстрогена на матку. Если женщина делала гистерэктомию (удаление матки), то все еще проще: она принимала только эстроген, чтобы бороться с приливами.
Примерно в это время фармацевтическая компания под названием Wyeth (которой сейчас владеет Pfizer) начала производство наиболее успешного препарата для ЗГТ: премарина. Это был эстроген, получаемый от беременных кобыл. Одна таблетка в день позволяла избавиться от приливов, а также укрепить кости и кожу. Затем индустрия сделала то, что иногда делает хорошо, а иногда плохо: провела исследования, чтобы доказать эффективность ЗГТ.
К 1990-м эти исследования стали настолько убедительными, что фармацевтические фирмы взялись за обширные клинические испытания в разных странах. Идея состояла в том, что результаты окажутся такими однозначными, что никто не сможет их оспорить. Это позволит получить большую прибыль и даст четкое медицинское решение для миллиардов женщин. Но все получилось по-другому.
ЭСТРОГЕН ЗАЩИЩАЕТ СЕРДЦЕ?
Давно известно, что молодые женщины намного реже страдают от заболеваний сердца, чем мужчины того же возраста, но после менопаузы риск инфаркта становится одинаковым
[454]. У женщин, переживающих раннюю менопаузу (то есть до 46 лет), риск инфаркта и инсульта в два раза выше, чем у других женщин
[455]. Отсюда возникают два вопроса.
