Никитин с подозрением уставился на меня, но частые игры в покер и преферанс не так уж и вредны в среде уголовного розыска, как думает начальство. На моем лице не отразилось и тени замешательства, и, вздохнув, Никитин объяснил:
— Следователь сегодня одного мелкого бандюгу под подписку отпустил, а тот, видно, совсем «пробитый», не понравилось ему, как следователь с ним разговаривал. Подкараулил в дежурке и напал, но ошибся, не на того. Вместо следователя Сергееву досталось. Не успел оглянуться, как фингал под глазом заработал, синяк на скуле, а пока в нокдауне валялся, тот сумку выхватил и во двор бежать. А там, как назло, дворник костер развел, мусор жег… Парня-то поймали, но успел он сумку в огонь отправить. Думал, что там дело, которое следователь на него завел. А там удостоверение Сергеева да еще штук сто ОПД и ОПК, только что заполненных…
«Ай да Сергеев, подумал я, — еще и бумаги „списал“! Нужно было и мне свои ненаписанные в ту же сумку положить. Хотя нет, они бы там просто не поместились».
— Если б не на глазах всего отдела, ни за что бы не поверил, — продолжал Никитин. Хотел я Сергееву уши надрать, чтоб с такими бумагами по отделу не таскался, но у парня такой вид… Чего только в мире не бывает!.. Оборзели отморозки, а вы ни ухом, ни рылом. Приструнить пора! Чтоб завтра же пару притонов показательно разгромили, а то совсем милицию уважать перестали…
— А что с парнем?
— Что с ним может быть?! В тюрьму наглеца! Следователь как об этом инциденте услышал, так на полную катушку и раскрутил. И по предыдущим делам, И по этому. Будет знать, как баловать… И бандит, и следователь. А тот тоже хорош гусь — видел же, что у задержанного совсем крыша поехала, и все равно отпустил. Зато на будущее урок будет. Сергеева даже жалко, ни за что парню досталось… Что-то подозрительно мне твое прилежание. Не знал бы тебя столько лет, подумал, что ты карьеристом решил стать, но, сдается мне, дело в ином. Что-то здесь нечисто… Ну ладно, ладно, не обижайся, работай. Я пойду, не буду тебя отвлекать.
Он похлопал меня по плечу, направился к выходу ив дверях столкнулся с входящим Сергеевым. Оглядел огромный, набухающий синяк под глазом старшего оперуполномоченного, восхищенно поцокал языком и даже посторонился, пропуская в кабинет «пострадавшего». Для своей роли Сергеев выглядел странно: несмотря на переливающиеся всеми цветами радуги синяки, его глаза сияли счастливым огнем человека, получившего наследство американского дядюшки. От былой обреченности не осталось и следа. Снисходительно приняв соболезнования Никитина, аккуратно, но плотно прикрыл за ним дверь и повернулся ко мне:
— Я твой должник Ты, как я помню, зашел ко мне с какой-то просьбой. Что я должен сделать?
— Для начала купить черные очки… Ты в школьном театре никогда не играл?
— Да во мне бездна не реализованного актерского таланта!
— Тогда слушай. Сделаем так…
* * *
Втолкнув растерянного и ошарашенного парня в тесную комнатку общежития, выклянченную у коменданта на пару часов, я щелкнул каблуками ботинок и доложил:
— Господин майор, задание выполнено. Клементуев Сергей Павлович задержан и доставлен. Разрешите идти?
— Останьтесь, — распорядился «господин майор», не отводя хищного взгляда от задержанного преступника.
— Для вас, лейтенант, позднее, может, найдется работа. Не исключено, что позднее из этой комнаты придется выносить весьма громоздкий сверток…
— Слушаюсь, отчеканил я, строевым шагом пересек комнату и уселся на диване в позиции «смирно сидя».
Одеты мы были в гражданское, но так, чтобы чувствовалось, что это действительно «гражданское». На мне красовался черный костюм с красным галстуком, а Сергеев взял у друга на прокат белую «тройку». Пародийный вид на секретных агентов «007» довершали черные очки. Их Сергеев не снимал даже в комнате, пряча налившийся кровью синяк.
— Значит, вы и есть Клементуев Сергей Павлович, лениво растягивая слова, уточнил «майор». И, не вставая с места, небрежно кивнул на поставленный напротив стул:
— Садитесь.
— Я не понимаю, — слабо запротестовал Клементуев. Меня задержали на улице, ничего не объяснили, привезли сюда…
— Я задал только один вопрос, — прервал его, нахмурившийся Сергеев, — и до сих пор не слышу на него ответа. Итак, повторим: вы Клементуев?
— Да, — кивнул он, опасливо приближаясь и усаживаясь на краешек стула.
— Я — это он… В смысле…
— Я понял. Вы знаете, куда попали?
— Яне…
— Остановитесь. На каждый четко поставленный вопрос вы должны давать четкий ответ. Вас доставили на строго засекреченную конспиративную квартиру ФСБ. Вы знаете, что это за организация?
— Да… Но я…
— Вас задержали не на улице, как вы изволили выразиться, а в подъезде господина Копылова, вашего босса и лидера преступного сообщества, именующего себя «нанайским». Нам известно, что вы также являетесь членом этого преступного сообщества. Вы попали в поле наших интересов по причинам, которые останутся для вас неизвестными. В нашем распоряжении имеется обширнейший материал, освещающий деятельность вашей группировки в течение последних трех лет. Материала на вас достаточно, чтобы упрятать вас за решетку на максимальный срок, но у нас иные планы…
— А нельзя взглянуть на эти бумаги? — робко попросил Клементуев.
— … Если же вы откажетесь от нашего предложения, мы будем вынуждены принять в отношении вас меры, иногда практикуемые в нашей организации. Вы уже знаете слишком много.
— Нет, я…
— Мне почему-то кажется, что вы плохо понимаете, что представляет собой наша организация, повысил голос Сергеев. Неужели слухи, которые доходили до вас, настоль расплывчаты и туманны?
— Что вы хотите?
— Копылов заинтересовал нас с той поры, как решил заняться политикой. Внутренние дела государства не нуждаются во вмешательстве преступного элемента. Нас интересует его связь с одним из депутатов. Вы поможете узнать нам все подробности этого альянса.
— Да вы что?! Чтоб я ссучился? Да ни в жизнь!
— Не путайте нас с милицией. Мы не станем вас убеждать или запугивать. Я могу предложить лишь один раз.
— Но почему именно я?!
— Причины, побудившие нас остановить свой выбор именно на вашей кандидатуре, останутся для вас неизвестными. Но я понимаю ваше состояние и знаю, что в подобных ситуациях требуется некоторое время, чтобы собраться с мыслями И все обдумать… пять минут.
— А потом?
Сергеев многозначительно посмотрел на меня. Клементуев перехватил этот взгляд и задумался.
— Время, скомандовал Сергеев немного спустя.
— Я должен буду подписывать бумаги или что-нибудь в этом роде? — на простоватом лице Клементуева появилось плохо скрываемое хитроватое выражение.
