Записав адрес, я с помощью Разумовского вставил чеку на место и повернулся к Новикову:
— Сейчас мы вынуждены тебя отпустить… Но если ты нас обманул…
— Клянусь, — он клятвенно прижал руки к груди. — Скорее всего, там и ребенок, вам нужно только поторопиться…
* * *
Дверь квартиры Худенко представляла собой мощную преграду из цельного дуба, укрепленную множеством замков. Потрогав пальцем добротно укрепленный косяк, я прикинул:
— Добротно сделано. Ключей нет, но если вдвоем разбежимся, да разом подналяжем, то, может, и…
Иерей глубоко вздохнул, издал дикий полу-крик полу-вой, от которого на моей голове разом встали дыбом все волосы, двумя сложенными в «замок» руками с широкого размаха ударил по замкам. Внутри что-то хрустнуло, но дверь устояла. Тут же он нанес еще один страшной силы удар по другой стороне двери, ближе к петлям. И наконец, не переставая рычать, ладонями обеих рук ударил, посреди, двери так, что петли не выдержали и, ломая замки, дверь влетела вовнутрь. Когда штукатурка перестала порошить глаза въедливой пылью, перед нами предстал длинный коридор, устланный шикарными коврами, заставленный напольными вазами и украшенный по стенам картинами.
— Готово, — сказал иерей.
— Лучше бы мы взорвали ее гранатой, — рассудил я. Шума меньше, да и я предпочел бы не знать о тебе некоторых вещей…
Мы вошли, и я огляделся.
— Музей, — заметил я. — Хотел бы я знать, сколько стоит вон та ваза… Ого, а это, если я не ошибаюсь, подлинник Шагала. Вряд ли он это купил, скорее отобрал… А это что?
— Оставь безделушки в покое, — иерей уже добрался до стола в большой гостиной и интенсивно раскидывал бумаги. — Ищи эту книжку с картой.
— Кстати о книжках, — не унимался я. — Вся библиотека состоит из дореволюционных изданий. Зачем покупать то, что не читаешь? А это бар?! Ни фига себе!..
— Да займись ты делом! Что ты ведешь себя так, словно первый раз залез в чужую квартиру!
— Не кричи на меня. У меня нет времени ходить по музеям, дай хоть здесь осмотреться. Здесь даже руками потрогать можно. Обалдеть! А книжка, которую ты ищешь, на журнальном столике лежит, рядом с АОНом… Нет, я тащусь: коллекция янтаря! С мухами внутри… Ты глянь, какое все интересное…
Разумовский лихорадочно листал блокнот.
— Вот оно… Только не понять ничего. Все очень схематично. План откуда-то перерисован. Никаких пояснений. Взгляни: какие-то стрелочки, черточки. Вот это, крестиками, если я правильно понимаю, кладбище обозначено… А это выход. А это?
Не обращая внимания на его бормотание, я подошел к АОНу и набрал код просмотра поступивших звонков. Удача улыбнулась мне: я нашел то, что искал. Иногда и самые умные люди делают ошибки, и Худенко был не исключением. Увидев знакомый номер телефона, я проверил отложившееся в памяти аппарата время этого звонка и удовлетворенно хмыкнул:
— Вот артист-то! Умница!
— Ты о ком?
— О Новикове. Он звонил сюда пятнадцать минут назад.
Разумовский вздрогнул и, подойдя поближе, взглянул на светящееся табло телефона, где из-за торопливости Худенко остался не уничтоженным номер телефона в кабинете Новикова.
— Значит, он нам соврал? — испуганно спросил иерей. Это засада? Сюда должна прибыть милиция? Бежим!
— Засада, согласился я, — но не здесь. Засада будет там, в катакомбах. Новиков сознательно заманивал нас туда. После нашего ухода он созвонился с Худенко и предупредил его. Теперь нас там ждут. Одно хорошо: если раньше там и не было Наташи, теперь ее туда привезут. Нас хотят порешить, батюшка, как ты на это смотришь?
— Крайне отрицательно. Одни мы не справимся. Даже если у них не больше пяти человек, события будут разворачиваться на местности, которую мы не знаем. Слишком много лабиринтов. А у этой карты оторван кусок, и я не знаю, что там было. Может, вызовем ОМОН?
— Во-первых, если они выставили наблюдение, мы потеряем все. Видишь, сколько ходов-выходов? Словно в сыре. Да и время уже не позволяет. Туго по-прежнему с доказательствами. Я не вижу здесь ни кассет, ни записей. Первый раз встречаюсь с человеком, для которого убить, как орех разгрызть. По большому счету, мы не представляем для него угрозы, но рисковать они не хотят.
— Представляем, — упрямо наклонил голову Разумовский. — Еще, какую угрозу представляем! Засада там или нет, но я туда пойду. И еще посмотрим, кто на кого охотиться будет!
— Ничего другого не остается. Я уже заметил, что мы совершенно не влияем на ход событий. А я-то удивлялся: все так хорошо идет. Прямо Шерлок Холмс… Они меня расстроили: я думал, что один такой умный. А тут все делают и решают за нас, мы только плывем, куда нам указывают. Батюшка, да мы же — халявщики! — «догадался» я.
— Ты не халявщик, ты идиот. Ты что, не понимаешь, насколько это серьезно?! Девочка в опасности, мы ее, не уберегли! Нами вертели, как хотели, получили желаемое и теперь ждут там, чтобы мы поставили точку. У нас отвратительное положение, а у тебя настроение пьяного гусара. Ладно, уж, пошли.
— Пошли, — согласился «гусар». — Однажды поручик Ржевский…
Взбешенный Разумовский так подтолкнул меня в спину, что я буквально вылетел из квартиры. Решив, не раздражать более и без того озверевшего иерея, я послушно засеменил вниз, к машине.
* * *
Вода в радиаторе почти вскипела к тому времени, как мы добрались до места. К счастью для нас, Разумовский успел увидеть, расплачивающегося с водителем старенькой «копейки» — Новикова и свернул за угол до того, как он нас заметил.
Оглядевшись по сторонам и не обнаружив ничего подозрительного, Новиков быстрым шагом пошел под арку.
— Он идет в другую сторону, — сообщил я. — На нашей карте эта часть оборвана. Это уникальный шанс, Андрей. Он предоставляется раз в сто лет. Мы можем пойти за ним и появиться там, где нас не ждут. Это может показаться странным, но Новиков — наш счастливый ангел-хранитель. Давай за ним, только по отдельности. Я впереди, ты чуть сзади. В своем балахоне ты привлекаешь слишком много внимания.
— Только не в этом месте, иерей указал на спешащих, по своим делам священников. В этом месте белой вороной будешь выглядеть скорее ты. Хватит разговоров, он уже скрылся из виду.
Мы припустили вдогонку. На территории Лавры почти не было людей, и мы были вынуждены следовать за Новиковым на изрядном расстоянии, постоянно рискуя потерять его из виду. Дважды нам казалось, что он скрылся, один раз нас остановила охрана; перелезая через какую-то стену, я порвал пиджак, но все, же мы сумели не упустить его. Когда мы вышли на небольшую полянку, густо поросшую кустарником, иерей неожиданно толчком сбил меня с ног и, удерживая на земле, поднес палец к губам.
— Тихо, едва слышно прошептал он. — Там двое…
Стараясь не производить шума, мы поползли вперед.
