— Извини приятель, гадко вышло. Не надо было на нас нападать.
Сухо треснул выстрел и мертвый бык уронил голову на землю. Пару раз у туши дернулись задние ноги, и она затихла.
— Все народ, бой завершен. Собираемся, пора двигаться дальше. Мы еще не закончили, — оглянувшись вокруг и отметив, что оставшееся без альфа–самцов стадо двинулось от нас на другой конец равнины, сказал я. — Цель уже недалеко.
— Вы как хотите, а я Макса просто так не брошу, — пробурчал Игнат, примеряясь тащить мертвого товарища. Сначала надо его похоронить, а потом идти.
— Я, кажется, больше не могу шагать, народ, — с виноватой улыбкой сказал сидящий на земле Анатолий. — Нога совсем опухла и не сгибается.
— Подождите, — лицо Нины было все в слезах. — Дайте прийти в себя! Это же бойня какая–то и… Мы же не можем просто так…, — окончание фразы я не расслышал.
— Заткнитесь, граждане! — негромко сказал майор, но было в его голосе что–то такое, что все тут же затихли. — Короче так, бойцы: кто хочет жить, пусть идет со мной и Спешиным. Кто не хочет — остается здесь и плачет, причитает, хоронит мертвых… что угодно. Никакого смысла уговаривать кого–то и бороться с чужими истериками не вижу, каждый сам себе командир, — скривился майор. — Но добавлю для тех, кто в танке: большую часть тварей сейчас стянул на себя полковник. На пляже до сих пор стреляют… слышите? И, сдается мне, это не Петрячуковцы добивают местную фауну, а наоборот, фауна — их. Когда зверушки закончат там — прибегут суда. Короче так: Толя — постарайся отползти куда–нибудь подальше, не маячь рядом с тушами, экономь воду и патроны. Если останемся живы, мы за тобой вернемся. На этом все. Пошли Саша, желающие айда за нами.
Макарыч поправил автомат на груди и молча зашагал вперед, а я последовал за ним. Добавить мне было нечего, я буквально всей шкурой чувствовал, как уходит драгоценное время. Однако, вскоре позади послышался звук шагов и, оглянувшись, я увидел, что остаток нашего маленького отряда из восьми человек следует за нами. Первой, упрямо сжав побелевшие губы, шла Юля, последней семенила опустившая голову вниз заплаканная Нина, догоняя остальных.
* * *
— Кристалл где–то там, — озадачено сказал Павел, разглядывая выдолбленную в скале каменную лестницу, ведущую вверх к темному проему пещеры. — Вроде бы все сходится. Центр острова, развалины каких–то кирпичных стен, дыра эта на самом виду… Я пять лет в геймдизайне отработал… короче, если там нет охраняющего кристалл главного босса, то я даже не знаю. Должен быть!
— Тут все–таки не компьютерная игрушка, — хмыкнул Макарыч.
— Уверен, майор? Может быть, эти долбанные Треяне с нами как раз таки играют.
— Все может быть, — вздохнул офицер. — И что будем делать господа? Какие есть предложения?
— Подняться по лестнице и влезть в дыру! — нервно хохотнул Олег.
— Вперед, матрос, — махнула рукой Юля. — Мы посмотрим, как это у тебя получится.
— Не, Юль, я пошутил. Вообще–то на босса пати собирать нужно. Танк, хилер, маг…
— И завмаг до кучи… дело говори!
— Дело? А давайте тогда туда сначала гранату кинем? Вдруг кто–то вылезет?
— Не, лучше поджечь.
— Чем ты будешь поджигать, Матвей? Зажигалкой, мля? И что поджигать?
— Хорош галдеть! — оборвал всех Макарыч. — Саша, ты что скажешь?
Я надолго задумался, не зная, что и сказать. С места побоища быков до скалы мы добрались без приключений, если не считать встречу с одной длинной змеюкой, вроде анаконды, которую мы расстреляли в кустах метрах в двухстах отсюда. Не знаю, собиралась ли она на нас нападать или просто некстати выползла на тропу, но нервы у всех были ни к черту. Поэтому, когда чешуйчатая голова и часть толстого полосатого туловища показалась из кустов впереди, мы тут же открыли шквальный огонь, прикончивший рептилию. А еще, чуть погодя, у самой скалы нам попались несколько насквозь проржавевших автоматов. Правда, трупов добровольцев из предыдущих посевов никто не заметил. Но это еще ни о чем не говорило… Делать–то что?
Однако, ничего толкового мне так и не успело прийти в голову. Потому что «главный босс», не став дожидаться гранаты или гостей, выполз к нам навстречу из пещеры собственной персоной.
Больше всего «это» напоминало амебу. Этакую туманно–белесую каплю, размерами с желтую советскую цистерну из–под кваса, которая выползла из дыры и, сокращая ложноножки, поползла вниз по лестнице, обтекая ступеньки. Не то чтобы очень шустро, но и не медля. Под ее прозрачной дымчатой поверхностью угадывались очертания каких–то телесных образований, там что–то загадочно мерцало и переливалось, и, наверное, все это со стороны выглядело даже красиво. Если бы не было так сюрреалистично и от этого особенно страшно!
Огонь из автоматов мы открыли немедля, но толку от него не было. Капля лишь содрогалась как студень от попадания пуль и резвее вытягивала вперед псевдоподии. В воздухе кроме пороха запахло чем–то приторно сладким и одновременно вонючим, особенно после того, как Макарыч все же швырнул в амебу гранату. И ведь попал! Правда, взрыв замедлил жуткую каплю лишь на полминуты, а затем она еще резвее поползла по лестнице, заставив нас броситься врассыпную. Однако уже на бегу, я вдруг почувствовал, что в груди стало резко не хватать кислорода и начал судорожно хватать ртом воздух, а потом содрогнулся в приступе кашля. Зараза!!! Чем–то эта дрянь нас травила, возможно, вся проблема в запахе. Зарин пахнет яблоками, а вырабатываемая амебой химия — по ходу падалью и медом…
Что делать, я понял фактически спинным мозгом, в тот момент, когда амеба уже сползла с лестницы и устремилась к Юле. Девушка споткнулась на бегу, но потом, с ужасом оглянувшись, снова вскочила, рванув в лес. Стрелять в жуткое создание бесполезно, это уже ясно. Убегать от нее… наверное можно, вот только проклятая тварь нас сейчас превратит в астматиков! А потом мы ослабнем, сил бегать не будет и вот тогда–то она до нас и доберется… Есть лишь один выход, пока еще остаются силы.
Бросив на землю мешающий бегу автомат, я развернулся и вновь побежал к лестнице. Вскочил на нее и, не оглядываясь, стал карабкаться вверх, к пещере. Внизу надрывно кашляли, орали и стреляли, но я уже не обращал на это никакого внимания. Шанс есть, не может быть так, чтобы ситуация была полностью безвыходной. Иначе какой смысл во всех этих «посевах»?
Внутри было темно, и я сразу же упал, зацепившись об высокий порог. Но тут же вскочил вновь, дыша как паровоз и, наконец, увидел желаемое. Ромбовидный зеленоватый кристалл чуть светился на подставке, стоя на столе в центре пещеры. Его свет почти не разгонял мрак и, когда я рванул к нему, то что–то опрокинул, сильно ударившись бедром. Снова рванулся вперед, шипя от боли, и наконец, упал животом на стол, схватив светящуюся поверхность кристалла обоими руками.
Наверху, под самым потолком пещеры вдруг раздался тонкий хрустальный звон, и в пещере сразу же стало светло, как будто кто–то нажал на выключатель. Я с удивлением увидел, что лежу на круглом отполированном столе красного дерева, держа в руках переливающийся изумрудным сиянием кристалл. Сверху, под ровным каменным потолком горел мягким белым светом подвешенный на манер люстры светящийся шар размером с арбуз, так что разглядеть обстановку можно было в мельчайших деталях. У стола стояли массивные деревянные стулья с высокими спинками, один из которых я сбил по дороге, в каменной стене круглого зала имелось две небольших дверцы…
