— Матвей? Вы как там в рубке, все нормально? Поворачивай пароход, цель справа по корме сорок градусов. Выведи нас на него носом, чтобы мы могли стрелять из орудия.
— П…принято, — несколько неуверенно отозвался капитан. Я понимал его чувства, сейчас я в глубине души был бы не против, если монстр и в самом деле уплывет восвояси, руки до сих пор дрожали от страха. Почему–то эта тварь внушала вблизи какой–то мистический, первобытный ужас. Но дело надо было доделывать до конца.
Монстр медленно уплывал прочь, часто выныривая на поверхность и теперь показывая не только плавник, но и свою полуоткрытую пасть. Похоже, он чувствовал себя весьма хреново, о чем свидетельствовали все новые и новые кровавые разводы на волнах. Наш китобоец тем временем сбавил ход до тихого, развернулся к противнику носом, ненадолго подставив борт волнам, и вскоре мы с Макарычем навели орудие прямой наводкой прямо ему в спину, в том месте, где она соединялась с плавником. В принципе, можно было попробовать добить раненого зверя из винтовок и автоматов, но я хотел закончить дело наверняка и как можно быстрее. Чужой корабль был уже где–то неподалеку, и это заставляло поторопиться.
— Готов, майор?
— Почти, — припал к прицелу Макарыч. — Есть захват, можно стрелять.
— Огонь!
Бронебойный снаряд попал точно в цель, до которой, впрочем, и было–то от силы полторы сотни метров. Полетели вверх клочья шкуры и мяса, часть верхнего плавника твари оторвало напрочь, а зверь опять погрузился в воду, и я подумал было, что все уже кончено. Но нет… спустя несколько мгновений жуткая крокодилья морда на толстой изуродованной шее снова показалась над водой и издала еще один пронзительный вой. И устремилась прямо на наш пароход!
Выстрелить повторно из пушки мы не успели. Морской зверь ударил китобоец мордой в борт где–то ниже ватерлинии, так что судно накренилось градусов на двадцать, а потом, подняв свою морду вверх, начал буквально наползать на судно, наваливаясь всем свои весом и энергично работая хвостом под водой. Глянув на тварь, я увидел, что вместо глаз у нее пылают две ярко–красные точки с почти неразличимыми вертикальными зрачками. А дальше начали происходить совсем уж нездоровые вещи: вода вокруг судна начала «закипать», как при попадании магической торпеды, пошла пеной и пузырями и наш корабль начал буквально вдавливаться в море, которое на глазах стало превращаться в пузырчатую водно–воздушную смесь.
Стреляли из автоматов и винтовок все — я, Макарыч, Алексей, Юля из двери рубки. Мне было отчетливо видно, как пули впиваются в жуткую морду, время словно замерло на месте. Но, как ни странно, точку в противостоянии поставил потерявший свой автомат Сергей. Менеджер по продажам, просидевший последние пять лет в автосалоне впаривая покупателям китайские внедорожники, ухитрился достать из подсумка три гранаты и, хладнокровно выдергивая у каждой из них чеку, отправил их одну за другой прямо в воду вокруг страшной морды. Ожидать подобного фокуса от гражданского человека, который лишь вчера прослушал инструктаж по обращению с оружием и провел всего одну тренировку, я никак не мог, но вот поди же ты… видимо на адреналине и находясь в предельном нервном напряжении и такое возможно. Чудеса иногда случаются.
За бортом трижды грохнуло, и напор твари на корпус судна разом ослаб. Ее голова сползла с борта в море, а китобоец выскочил на тихом ходу из бурлящего «котла» в чистую воду. А вскоре за нашей кормой всплыла белым пузом вверх монументальная туша, с первого взгляда на которую стало ясно, что все уже кончено и перед нами труп… хотя страшным он оставался даже сейчас.
— Матвей, надо подойти к трофею, пока он не утонул, — чуть–чуть отдышавшись и придя в себя, отдал я приказ по рации. — И передай в машинное, пусть Олег готовит компрессор к работе. Сейчас я пошлю Димку с Сергеем за шлангами и трубой–заточкой, попробуем по быстрому проколоть зверю пузо и накачать тушу воздухом, чтобы не утонула. Ну, как договаривались…
— Извини, командир, ты уверен? — осторожно поинтересовался наш капитан. — Чужое судно в четырех милях от нас, его уже видно в бинокль. Пока будем возиться, потеряем время. Ввязываться сейчас в бой… не хотелось бы. Да и мертвая тварь может преподнести сюрпризы. Кто ее знает, эту магию, мы дважды чуть не пошли на дно.
— Уверен, кэп, — вздохнул я. — Надо рискнуть, грех бросать чужим такую добычу. Канделы очень нужны. Вражеское судно большое?
— Трудно сейчас сказать. Но точно не больше нашего. На вид не слишком похоже на тех «магов». Какая–то лайба под зелеными парусами, странные у нее, правда, паруса. Идет встречным курсом со скоростью в семь узлов, так что через полчаса будет здесь.
— Бежать не будем, — твердо сказал я. Надо успеть хотя бы немного подкачать тушу. А там увидим.
Мы успели. Дело оказалось не таким уж трудным, тем более что китобоец был оснащён почти всем необходимым оборудованием, а кожа на животе «морского зверя» оказалась податливой и наша остро заточенная импровизированная «труба–гарпун» после пары попыток пробоя сумела проколоть её и легко вошла внутрь. Дальше — дело техники: компрессор качает внутрь воздух, придавая добыче дополнительную плавучесть, наши матросы тем временем метят тушу ярко–красным поплавком, из комплекта оборудования «Бойкого». Но Матвей оказался прав — время мы потеряли. Когда «Бойкий» отошел тихим ходом от накачанной воздухом и помеченной туши, чужак был уже в полутора километрах от нас.
Я с интересом и тревогой всматривался в неизвестное судно. Действительно, на корабль серокожих он не слишком похож: корпус у чужака был не треугольный, а классический: высокий, деревянный, правильных пропорций как у парусного фрегата, чуть пошире и немного короче нашего китобойца, метров пятьдесят в длину.
Правда, орудийных портов не видать, но какие–то толстые обрубленные бревна торчат чуть ниже уровня борта, словно стволы пушек. Но самая дичь начиналась выше палубы… надстройки странные, а парусное вооружение так и вообще «полный атас». Вместо мачт у чужака росли самые настоящие деревья, тонкие, с широкой зеленой листвой на ветвях. Два высоченных и одно, то, что впереди, поменьше. Ну и между ними болтались какие–то многочисленные лианы или провисшие канаты, хрен поймешь. Причем листва на ветках этих деревьев росла не как попало, а преимущественно сгруппированная впереди, словно группы парусов. Или… листва на других, неиспользуемых сейчас и казавшихся голыми ветвях тоже росла, но была пока свернута или прижата к сучьям? Чудеса, блин… И да, между ветками «мачт» и на палубе снуют какие–то человекоподобные фигуры в одежде… надеюсь это не обезьяны… не, вроде не похожи.
Чужак шел прямо к «Бойкому», не сбавляя скорости и расстояние между нами неуклонно сокращалось. Тем временем мы с Макарычем уже заняли свое место у пушки, и я лихорадочно соображал, что теперь делать дальше. Идти встречным курсом, как ни в чем не бывало? Стрелять, начиная бой? Увеличивать ход и поворачивать? Надо что–то срочно предпринимать, иначе опять вляпаемся в схватку на условиях противника, но что именно? Бежать не вариант…
— Макарыч, цельсь! — наконец решился я. — Огонь осколочно–фугасным прямо по курсу этого зоосада. Метрах в двухстах перед носом.
