– Да. Спасибо. – сдержать ответную улыбку Каллену не особо удалось. Он и без того чувствовал себя тут совершенно не при дворе, до сих пор не веря, что его впустили в хозяйскую ванную комнату. Хотя, после спальни это не должно было уже выглядеть чем-то аморальным или недопустимым, пусть он так и не добрался до постели принявшей его молодой госпожи.
Он прекрасно понимал, что всё это девушка делала из чувства вины за вчерашнее, и едва ли подобное продлиться или затянется дольше, чем на пару дней. Откровенно говоря, он до сих пор не понимал, что его ждёт дальше, и чем, в конечном счёте, закончится данная авантюра от монны Лалии. Но ничего хорошего во всём этом он почему-то не видел. Особенно учитывая очень близкое соседство мэтра Рэдлея и всех его ручных церберов. И это только здесь, в этом доме. А сколько ещё находилось других желающих добраться до чужого раба за пределами окружавшего его места?
Так что по любому ему нужно быть начеку постоянно и ни в коем случае не расслабляться. А так же нужно подумать и о своих дальнейших действиях, возможно даже попытаться наладить с кем-то контакт, вроде того же карлика Айвона или, самое безумное, как-то втиснуться в доверие к монне Лалии. Ему ведь нужно расширять границы своих знаний об этом мире и его людях, как и учиться привыкать к местным технологиям, разбираться в чуждой для него иерархии и менталитете. Раз ему спасли вчера жизнь, значит, это не просто так. Это явный знак. Высшая воля его древних предков, которую он не должен игнорировать. И, конечно же, он обязательно воспользуется данным ему шансом так, как от него и ждут.
* * *
Лалия поспешно прошлась обратно через спальню к софе и окнам, не забыв при этом одернуть штору перед второй половиной комнаты, и, стараясь не оборачиваться и не вслушиваться в происходящее за её спиной, снова схватилась за свой коммуникационный браслет.
– Тамия, перед тем, как направишься ко мне, попробуй раздобыть где-нибудь мужскую одежду и, желательно, не парадную. Можно даже для жителей третьего класса, включая несколько комплектов нижнего белья.
–«Великий Вседержитель! Монна Лалия, что вы на этот раз решили учидить? Вам мало вчерашних приключений и того, до чего вы довели собственного отца? Хотите продолжить и дальше в том же репертуаре? Рабам запрещено носить одежду свободных граждан, хоть третьего класса, хоть десятого! А нижнее бельё и подавно!»
– Мне плевать, что и кем запрещено! Я сказала, значит выполняй, и без пререканий. Заодно передай шеф-повару, чтобы готовил не завтрак на одну персону, а полноценный обед на три человека.
–«На троих? Святые угодники! Кто там к вам ещё успел за это время пробраться?»
– А то ты не знаешь. В кого тут входит больше, чем в коня, имея при этом желудок обычного кота?
–«Неужели Айвон? Каков негодник! Вот уж воистину пролезет в любую щель без смазки. В таком случае, никакого вина! Обойдётся!»
– Кто бы сомневался.
На последних словах Лалия не смогла сдержать улыбки, обернувшись в закрытому проёму между спальней и комнатой отдыха, но так и не разглядев, где сейчас в это время находился силуэт не в меру своевольного карлика. После чего, немного подумав, направилась к дверям гардеробной и, на всякий случай (если Тамия сильно задержится), покопалась в своих старых вещах. По крайней мере, временно можно прикрыться и самой обычной столой, замотавшись ею, как покрывалом, а там она обязательно что-нибудь придумает ещё. Например, закажет Каллену целый комплект обычной одежды для представителей третьего класса в специальном онлайне-магазине – на благо вещи там стоили сущие копейки. В общем, сегодня ей будет, чем заняться и даже, возможно, успеть шокировать своими новыми выходками весь район Лайон-Гейтс.
Она снова вышла в спальню, намереваясь закинуть столу за занавеску, на стоящую поблизости скамью и заодно предупредить об этом мужчину. Но голоса так и не успела подать, временно онемев, когда зацепилась взглядом за обнажённую мужскую фигуру в трёх метрах от себя. Правда, занавеска немного скрадывала чёткость. Может поэтому она и перестала дышать, буквально подкрадываясь к краю ширмы у колонны и осторожно, совсем немного отодвигая край полупрозрачной ткани, чтобы образовалось что-то вроде узкой щели.
И, конечно, она не собиралась подглядывать! Вот ещё чего! Она и так видела Каллена до этого голого во всей его, так называемой, первозданной красе. Правда тогда его обмазали с ног до головы бронзовой краской и расписали переливающимися узорами, но не суть. Просто… просто ей совсем чуть-чуть стало любопытно и всего-то. По крайней мере, со спины она его ещё не разглядывала, абсолютно ничем неприкрытого, с чистой кожей и… и полностью мокрого от макушки до пят. Ещё и лениво двигающегося, в процессе намыливания, а потом и смывания душистой пены со своего гладиаторского тела.
Естественно, она видела и до него обнажённых мужчин и далеко не на трёхмерных картинках или экранах. Видимо, сработал извечный инстинкт кошачьего любопытства. Ведь она знала, что он не такой как все. Может и хотела, не пойми для чего, убедиться в этом уже в который раз? Рассмотреть какие-нибудь ещё отличия? А может и попытаться для себя понять, почему испытывает к нему столько смешанных чувств непонятного происхождения. Да и не собиралась она так долго на него глазеть. Совсем чуть-чуть. Секунды три-четыре…
Но прошло больше четырёх секунд, а сама Лалия ещё не скоро поймает себя на мысли, что не просто смотрит на мужчину – она буквально на нём залипла, неосознанно подвиснув в лёгкой прострации. Слушая гулкий стук собственного растревоженного сердечка и не в состоянии отличить гулкого шипения из-за вскипевшей в висках крови от льющейся в нескольких шагах воды. Она и подумать не могла, что испытает столь неслабое эмоциональное волнение за таким безобидным занятием, как подсматривание. И что действительно засмотрится своим личным рабом, подобно любопытной школьнице, подглядывающей в мальчишеской раздевалке после урока по физической подготовке за переодевающимися там пацанами.
Она же и думать о нём не собиралась, как о том, кем он, по сути, теперь здесь и являлся для неё. Как о личном рабе для своих постельных утех. Да и сейчас, к слову тоже! Для неё подобные вещи неприемлемы. И Каллен ни за что на свете не попадёт в её постель! Не говоря про всё остальное. Ведь он не посмеет без её разрешения не то что притронуться к ней, но и посмотреть в лицо!
Тогда зачем она это делает? Почему смотрит и так странно волнуется, понимая с шокирующей ясностью, что ей всё это нравится! Да, нравится подглядывать и рассматривать своего единственного персонального раба, с которым до сих пор не знала, что будет делать. И, который, наверное, воспринимает её, как за дочь своего стукнутого папочки. Как ни крути, но они всегда будут разными – из разных миров и даже из разных измерений, как Земля и Небо, которые никогда не будут вместе по всем имеющимся физическим показателям и разделяющих их социальным и прочим признакам.
Тогда почему она никак не остановится? И почему так по-глупому тут же шарахается, едва Каллен делает движение головой, будто собирается посмотреть через плечо и узнать, кто это так пристально смотрит ему в спину (и не только в спину). Ещё и прячется за колонну, стыдливо краснея, прижимаясь лбом к холодному мрамору, что дури зажмуриваясь и честя себя на чём свет стоит за столь постыдное поведение.
