– Сейчас же меня выпусти! Эвис! Ты меня слышишь? Если думаешь, что после всего этого я захочу тебя видеть и слушать, то ни хрена подобного! Это последний раз, когда мы с тобой видимся и общаемся! Больше никогда, ни при каких обстоятельствах я тебя к себе не подпущу! И в наш дом ты тоже, как к себе, являться уже не будешь! Чокнутый психопат!
Она даже попыталась ударить по такому же твёрдому, как стена, дверному перекрытию ногой, но, естественно, ничего путного этим немощным действием не добилась. Не говоря об ужасе, который накрыл её тут же панической волной, затмевающей и здравый рассудок, и даже зрение с быстро цепенеющим сознанием.
– Если ты хоть пальцем тронешь Каллена, клянусь смертью Ленарда, ты пожалеешь вообще о том, что родился на свет! – последнюю фразу Лалия уже выкрикивала во всю мощь голосовых связок, прижавшись к стене и глядя почему-то вверх.
Только ничего в ответ она так и не услышала, напряжённо вслушиваясь в мёртвую тишину дома и надрывно втягивая в лёгкие воздух, как при панической атаке. Хотя на деле она была не так далека от срыва. И трясло её сейчас до такой степени, что ей едва ли хватало сил хоть на кикие-то более-менее упорядоченные мысли.
Наверное, если бы Акерли остался тут вместе с ней, она бы не так боялась неизвестности, как теперь. Ведь он ушёл не просто так. И он не просто так похитил и её, и Каллена. Подобные ему люди никогда не действуют спонтанно. Значит, он готовился к сегодняшнему дню серьёзно и основательно.
* * *
Кажется, ему даже что-то снилось – до того, как сумбурные и едва различимые образы не растворились в багряно-чёрной дымке, а слух не начал улавливать лишь окружающую вакуумную пустоту. После чего Каллен наконец-то попытался разомкнуть веки и даже пошевелиться, пока ещё блуждая сознанием в туманном забвении. Правда, длилось это не так уж и долго. Всего несколько секунд. Тем более, когда память принялась посылать телу и враз натянувшимся нервам раздражающие фрагменты из недавнего прошлого. И, увы, они не были частью очень короткого и непонятного виденья. Чувство убийственной безысходности навалилось на душу, подобно невидимому и неподъёмному прессу, скрутив едва не физическим спазмом то ли внутренности, то ли оголённые нервы.
Наверное, при иных обстоятельствах он даже дал бы себе волю застонать в голос. Но не сейчас, не в ту секунду, когда услужливая память разделила чёткой границей реальные воспоминания от бредового кошмара. Вот тогда-то он и раскрыл глаза, попытавшись тут же приподняться над непонятным полом, который выглядел, как странный слоёный орнамент из извивающихся каменных лент или чего-то очень похожего на пористый камень.
Причём, первое, во что уткнулся взгляд Каллена оказались чьи-то ноги в специальной обуви и лёгких штанах, прикрытых подолом дорогой парчовой тоги зелёновато-серого оттенка. Вспомнить, кому она принадлежала, раб успел ещё до того, как поднял глаза повыше и увидел склонённого над ним в сидячей позе командора Акерли.
– Проснулся, прекрасный принц? Или нужна дополнительная помощь для полного пробуждения?
Видимо, выглядел сейчас Каллен не лучшим образом, но всё же ему хватило сил и ума оглядеться (насколько хватило возможности) и кое-как разглядеть окружавшую их тёмную комнату. Очень странную комнату, со стенами то ли выточенными, то ли наоборот собранными из похожих, как у паркетного пола, каменных лент или же многослойных тонких плит, создающих абстрактный рисунок в виде извивающихся геометрических линий в их торцевой части.
При более близком рассмотрении, заметить здесь хоть какое-то подобие окна или дверей так и не удалось. Зато молодой раб отметил в полу едва различимый паз, который разделял комнату на две части до двух противоположных стен, откуда, судя по всему, должно было что-то выходить – возможно, решётка или какая-то другая прочная перегородка.
Выяснить, где находился источник раздражающего тусклого света, тоже не вышло. Но не освещай он в эти минуты откуда-то сверху фигуру Акерли и центр помещения, здесь точно было бы темно, как в глубоком погребе.
– Что это?.. – Каллен попытался заговорить, чтобы дать понять командору, что помощь ему для прихода в сознание уже не требуется. К тому же, он успел за это время проверить, насколько его тело было способно двигаться и реагировать на происходящее. Слабость, конечно, ещё ощущалась во многих мышцах и суставах, но являлась лишь лёгким неудобством, которое должно было сойти на нет всего за несколько минут.
– Это? – Эвис даже приподнял голову и не особо любующимся взглядом окинул каменный мешок явно подземного помещения, созданного каким-то нездоровым гением-проектировщиком. – Сложно сказать. Подземельем нижние этажи данного дома назвать не поворачивается язык, поскольку здание находится на приличном возвышении над землёй и выстроен на горном плато. Можно сказать, это почти катакомбы, разве что горные. Всегда мечтал о личном замке на скале и о невидных глазу подземных лабиринтах. Кто его знает, может когда-нибудь я тебе его даже покажу, если, конечно, ты доживёшь до сего знаменательного события.
Видимо, затраченного на монолог командора времени Каллену как раз хватило на то, чтобы проверить, насколько хорошо его слушалось собственное тело, и сколько в нём оставалось сил, чтобы сделать нечто непредвиденное для того же Акерли. Собраться с мыслями, рассчитать бросок до сидящего перед ним похитителя и набросится на того всего за несколько долей секунд. Только, увы, весь его безумный план действий, состряпанный буквально на ходу, закончился буквально через мгновение очередным ударом тока, отбросившего его от поставленной цели практически на несколько метров назад до самой стены. Попытка схватиться за ошейник и как-то его сдернуть с оцепеневшей шеи, закончилась очередным сумасшедшим разрядом, из-за которого из глаз раба едва искры не посыпались.
– Великий Вседержитель. Тебе что Лалия не объяснила, как работает твоя грёбаная удавка? – командор даже не шелохнулся за всё это время на своём месте, наблюдая за конвульсиями раба абсолютно безразличным взглядом и не делая ничего со своей стороны, чтобы наконец-то прекратить чужие мучения. – Любое агрессивное от тебя действие в сторону представителя высшего класса тут же обратится против тебя высоким разрядом электрического тока. И чем сильнее твоя агрессия, тем основательней поджарятся твои мозги за любую попытку убить кого-то или хотя бы просто ударить. И вообще, щенок. Столько прожить на Ордике и не понять за счёт чего ведётся тотальная слежка за каждым ордикианцем – это надо, действительно, быть крайне недалёким или банально убогим во всех известных смыслах. Не стать тебе никогда убийцей экстра-уровня. Хотя отвести душу на ходячем куске мяса из третьего класса ты, да, вполне можешь, но всё равно, чтоб уже знал железно. Если ты убьёшь хоть какого-то, пусть даже никчемного отброса с био-клеймом свободного гражданина Космической Конфедерации, тебя обязаны лишить жизни без суда и следствия прямо на месте. Так что даже не мечтай, ни о своём гипотетическом побеге, ни о том, что ты сможешь здесь кого-то прикончить без летальных для себя последствий. Ты здесь не просто никто и ничто. Даже кусок дерьма по сравнению с тобой считается более ценным ресурсом.
