– Успокойся, милая. Это куда более выгодная сделка, чем бессмысленная волокита с судебными издержками, которая никому из нас не пойдёт на пользу и едва ли закончится так, как хочется тебе и мне.
– О чём, чёрт возьми ты говоришь? Этот псих похитил меня! Продержал у себя взаперти несколько часов, непонятно что творил с Калленом, а ты… Ты просто пошёл с ним на устную сделку? Серьёзно?
– Лалия, я тебя очень прошу. Остынь, или мне придётся для этого применить более действенные методы. Я не просто пошёл на эту грёбаную сделку. В первую очередь, я забочусь о твоих интересах и твоём будущем. Не забывай, Акерли тебе не случайный прохожий с улицы и не обдолбанный отброс из пригородного гетто. У него до хрена связей в высших эшелонах правительства, не говоря про родственные. Ты действительно думала, что можешь засудить десятиюродного племянника самого Верховного? Или что Канцлер позволит дать огласке данному делу, а то и вообще довести его до судебного разбирательства?
– Хочешь сказать, что ты попросту струсил, поджал хвост и банально сбежал, да?
Девушка во все глаза смотрела на абсолютно спокойного отца и ничего не понимала. А ещё, ей хотелось кричать или даже визжать во всю глотку, не говоря о пробравшей до мозга костей нервной лихорадке. Да её буквально сейчас трясло, а весь пережитый сегодня в машине и в доме Акерли кошмар, казалось, обострился в разы, атакуя своими смертельными разрядами шокированное сознание с оцепеневшим телом снова и снова.
– Я уже сказал, Лия. Всё, что я делаю – я делаю только ради тебя и твоего будущего! Но не всё в этом мире подчиняется нашим желаниям. Для некоторых из них приходится грызть землю едва не буквально. Ная, а ты какого беса хлопаешь тут своими вытаращенными глазёнками. Я что приказал тебе до этого сделать? Дать своей госпоже успокоительного! Не видишь, в каком она состоянии? Или ждёшь, пока она хлопнется в обморок своими силами?
– П-простие, мой мэтр, но… монна Лалия не захотела…
– Мне плевать, что она захотела или нет! – впервые Шейн Рэдлей за это время позволил себе повысить голос, спуская всех собак на ни в чём неповинную служанку. – Ты обязана выполнять мои приказы незамедлительно, а не тупо ждать неизвестно чего. Видимо, третьего пришествия! Где этот чёртов прозак?
Судя по всему, отец намеренно сорвался на служанку и устроил данную сценку, чтобы вырвать из рук перепуганной до смерти Наи автоматический инъектор, неизвестно чем заправленный, и тут же приставить шприц нужной стороной гладкого корпуса к руке ещё больше ошалевшей от его поведения дочери.
– Нет! Прекрати! – но Лалия не успела даже договорить, почувствовав характерный укол в том месте, куда её ткнули только что инъектором. – Я не хочу!
– Тебя никто не спрашивает, хочешь ты или нет. А ты, подай плед и хватит уже ловить ворон!
Лекарство сработало едва не сразу же, разливаясь под кожей и венам характерным теплом и практически с ходу снимая напряжение с нервной дрожью. После чего отец накрыл её специальным, быстро согревающим покрывалом, проследив за тем, чтобы она вся была им закутана и не успела сдёрнуть с себя до того, как её начнёт клонить в сон.
– Ты… ты такой же… как и он! А может и намного хуже… – это всё, что успела пробормотать Лалия, глядя в расплывающееся перед ней лицо отца и борясь из последних сил с буквально парализовавшей всё её тело резкой слабостью. Да и держать долго глаза открытыми тоже не получилось. Веки закрывались и тяжелели с каждой пройденной секундой всё больше и ощутимей. А последние произнесённые Шейном Рэдлейем слова и вовсе показались каким-то далёкими и нереальными, будто затихающими вдалеке или в белом шуме едва разборчивыми фразами.
– В свете наших реалий это скорей наивысший комплимент, чем оскорбление. И когда-нибудь ты ещё скажешь мне за всё это спасибо, моё солнце…
Глава 38
Наверное, хуже реальности может быть только неизбежное в неё возвращение. Даже кошмарные сны по сравнению с пробуждением и осознанием, где ты находишься и что было до того, как тебя лишили сознания, кажутся безобидной образной мешаниной, которая всё равно со временем забудется, чего не скажешь о настоящем, окружающем тебя мире. Ведь всё, что тебе приснилось, уже никогда не вернётся и едва ли воплотится в жизнь, а реальный кошмар из реального прошлого останется в твоей памяти уже навсегда. Возможно, со временем немного притупится и слегка позабудется, но до этого момента тебе придётся жить с этим впившимся в твоё сознание монстром, который станет атаковать твою психику и даже тело недавно пережитыми ужасами. Бить в уязвимые точки снова и снова, ослабляя тебя ещё больше и делая незащищённым едва ли не для всех подряд.
Каллену данное состояние было известно, как никому другому. Возможно поэтому время, выделяемое ему на сон, воспринималось им порою самым бесценным, практически исключительным сокровищем. Сокровищем, которое хотелось сохранить, как можно дольше, а то и даже навсегда. А когда Акерли что-то вколол ему через ошейник, видимо, подключившись к его био-чипу, чтобы напрямую воздействовать на мозг, впервые молодой раб испытал нечто невероятное, соприкоснувшись с настоящим чудом едва не физически.
Ведь Кэтлин ему тогда не приснилась, поскольку он находился в полном сознании (или почти полном). И то, что он пережил в те минуты вообще ни с чем несравнимо. Ведь его ожившая невеста никуда не исчезала и не менялась, её образ оставался стабильным на протяжении всей воссозданной Акерли сессии. Каллен даже мог ощущать её прикосновения, правда, при этом не мог ухватиться за неё. Судя по всему, мозг давал ложные команды тактильным рецепторам или что-то в этом роде. Да, ощущения были похожи на ощущения из снов, но вот сама картинка могла поспорить своей реалистичностью (шокирующей объёмностью, контрастностью и невероятной глубиной цветовой палитры) даже с самим оригиналом.
Может поэтому он и не смог заснуть всю последующую ночь даже под воздействием вколотого дором Инграмом уже в имении Рэдлейев успокоительного. Наверное, новая доза другого наркотика и предыдущий нейтрализатор, который должен был вывести из крови и тела введённый до этого галлюциноген, вступили друг с другом в конфликт. Так что, скорей всего, транквилизатор сработал не так, как обязан был сработать. Да и явно он оказался дешёвым и чересчур лёгким. Чтобы на каких-то бесправных рабов тратить более ценные медикаменты?
Тем более, Каллен больше не видел Лалию с той минуты, как его увезли из дома командора и временно вернули в служебную часть домуса его законных владельцев. Даже дор Инграм с ним практически не разговаривал, задав всего несколько вопросов, а потом отослав в отдельную коморку, в которую его поселили изначально несколько дней назад. Там ему и пришлось в абсолютном одиночестве встретиться со всеми своими демонами и кошмарами, которые, похоже, усилили своё воздействие на воспалённый мозг благодаря всё тому же успокоительному.
Может где-то под самое утро ему и удалось немного подремать, только от подобной дрёмы ему стало ещё хуже. А проснувшись окончательно после того, как он снова услышал голос Кэтлин и увидел её склонённое над собой лицо, позади которого маячил довольно ухмыляющийся Акерли, у него и вовсе началась паническая атака. Причём впервые на данную эмоциональную вспышку никто вообще не отреагировал. А колотило его тогда будь-будь. Практически так же, как в первый день нападения Чёрных Жнецов на его поселение на его родной планете.
