Судя по реакции кира, тому пришлось проглотить совет Инграма, как какую-нибудь горькую пилюлю, молча и без воды. После чего он тут же развернулся и вышел из помещения в тот же проём, в который они все до этого сюда вошли.
– Тарт, ты меня слышал? Сними кольцо. И перенастрой наручи, перед тем, как отсюда уйдёшь.
При этом главный смотритель заметно расслабился и чуть ли не сразу после ухода Завира, обошёл центральный стол, чтобы подойти к стене или, точнее, к выпирающему из неё такого же цвета, как и всё, что здесь находилось, блоку. Как вскоре выяснилось, это был не панельный блок, а что-то вроде шкафа с совершенно непонятными дверцами, коих нельзя было ни увидеть, ни определить с первого раза, как именно их отрывать. Но смотритель Инграм открыть одну из них всё же сумел сходу, доставая с внутренних полок что-то похожее на бутылку, гибкую полоску из неизвестного материла и небольшую чёрную планшетку из цельного матового «стекла».
За это время Тарт успел стянуть с основания члена Каллема фиксирующее кольцо-зажим и что-то сделать с его наручами. Правда, про наручи молодой раб уже и не думал. Он чуть было не выдохнул с блаженством, когда его почти уже полностью онемевший член наконец-то попустило.
– Можете идти. С остальным я прекрасно справлюсь и сам.
Произнёс смотритель, приблизившись к столу и выложив на поверхность массивной столешницы все прихваченные им из шкафчика вещи.
– Вы уверены, дор Инграм? – Тарт явно занервничал или не ожидал, что его так скоро выставят за двери. – А как же ошейник? Я думал помочь вам…
– В твои обязанности такое понятие, как думать, Тарт, не входит. Всё, что ты тут можешь делать, выполнять мои приказы и всех вышестоящих тебя служащих, включая мэтра и его семьи. Надеюсь, заново объяснять твои полномочия в этом месте мне не потребуется?
– Нет, дор Инграм. Прошу прощения за свои вольные высказывания.
– Тогда свободен. И ты, Бэй, тоже. А ты давай садись за стол. Стоять передо мной стыдливой девицей не нужно, я общими смотринами не занимаюсь.
Каллед даже сперва не поверил тому, что услышал. Садиться за стол, ещё и на специальное для этого приспособление в присутствии одного из главных смотрителей жилого дома? Может здесь заключался какой-то подвох?
– Ты меня слышал, раб? И говори сразу, как ты себя чувствуешь? Потому что этот день для тебя ещё не закончился, вернее, для твоих будущих здесь испытаний. Если хочешь пить, есть, или тебе нужно в туалет, предупреждай прямо сейчас. Кстати, разомни себе член, поверь на чувствительность ткани, поскольку этого я точно тебе делать не собираюсь. Но только не вздумай тут кончать. Ещё успеешь это сделать там, где от тебя потребуют.
У Каллена невольно закружилась голова от потока новой информации, в том числе и от осознания, что, возможно, самое худшее осталось уже позади. Хотя в первую очередь он, конечно же, схватился за питьё, сделав из бутылки-стакана несколько больших и жадных глотков. Про то, хочет ли он в туалет или нет, определиться пока ещё не мог. Но проверять насколько ещё работал у него кровоток в паху и члене решился не сразу и то после того, как сел за стол и мог уже там скрытно сделать то, что ему приказали сделать.
– Ты в графических гало-моделях разбираешься хотя бы? Понимаешь, что это такое вообще, да и что я тебе сейчас говорю?
– Д-да, дор… Понимать многое… Говорить пока… не очень…
– Ну, говорить от тебя тут никто требовать не будет. Это не твои основные здесь обязанности. – Инграм криво усмехнулся, неспешно приближаясь к новенькому рабу и протягивая к чужой шее очень крепкие и большие руки. При желании, они могли свернуть шею даже, наверное, быку.
Каллену пришлось сделать невозможное, чтобы не дёрнуться и не отшатнуться от этого человека назад. Хотя он и сразу понял, зачем тот к нему подошёл. Чтобы снять прежний ошейник с цепью и заменить на ту странную полоску, которая при ближайшем рассмотрении оказалась гибким пластиком с непонятной внутренней прошивкой то ли из металлических звеньев-чешуек, то ли из чего-то ещё.
– Даже не думай пробовать снять с себя этот коллар, мальчик. По-хорошему, лучше его вообще не трогать, если не хочешь провести несколько часов в глубокой отключке. Теперь он будет твоим пожизненным аксессуаром, пока ты ещё способен дышать или хотя бы как-то мыслить. Это на самом деле весьма серьёзная штука, и мне потребуется не меньше получаса, чтобы разжевать тебе всё, что с ней связано, и что ты здесь вообще можешь с ней делать, куда тут ходить и с кем контактировать…
Правда, главный смотритель так и не успел приступить к своему вводному инструктажу, поскольку, буквально через несколько секунд раздался характерный щелчок с мелодичным шипением открывающихся в стене дверей, в которые вскоре вошёл ещё один нежданный участник происходящего безумия.
– Быстро, встал! – Инграм, даже не оборачиваясь и не размыкая губ произнёс негромко свой короткий приказ, после чего резко сделал пару шагов в сторону, развернулся и вытянулся по стойке смирно. – Мэтр.
А вот Каллен отреагировал не сразу и поднялся на ноги уже после того, как незнакомец в дорогих одеждах свободного гражданина Ордики прошёл в помещение и остановился где-то в трёх метрах от оробевшего раба. Причём на более привилегированного служащего немолодой «гость» даже не взглянул.
– Ты слышал, что тебе сказали, раб? Встань!
Глава 5
Только после короткого, чёткого и пугающе спокойного приказа, Каллен, не замечая, что делает, подскочил на ноги. Даже забывая о том, что на нём, кроме наручей и нового ошейника, больше ничего не было. И что всё это время он беспрестанно глазел на незнакомца, который мог оказаться кем угодно – управляющим, самым главным смотрителем имения, доверенным хозяина имения и, наконец, самим хозяином.
И чем дольше молодой раб смотрел на этого человека, тем сильнее убеждался в своём последнем предположении. Особенно когда тот неспешно сократил между ними последние метры и принялся рассматривать обнажённого Каллена едва не впритык, медленно обходя оцепеневшее тело невольника и разве что не нюхая его с характерным звуковым эффектом. Из-за чего более молодой мужчина почувствовал себя не в своей тарелке едва не до убийственных панических атак. Словно сработал абсолютно новый и теперь намертво прописанный в нём триггер. Подобными приступами его пробирало в рабской колонии предыдущего хозяина, когда он слышал по утрам приближающиеся шаги Лина или какого-нибудь другого надсмотрщика (или даже целой группы).
Только сейчас всё выглядело несколько иначе. И от этого чужака исходил вполне приятный аромат эфирных благовоний, как от самого чистого тела, так и от роскошных одежд – просторной шёлковой туники-талариса и верхней более богатой на рельефные вышивки с полудрагоценными камнями и жемчугом пурпурной тоги. Даже не присматриваясь придирчивым взглядом можно было заметить, какой ухоженной у незнакомца была бледная кожа, явно пользовавшегося дорогой косметикой с прочими омолаживающими процедурами.
