— Мы еще до центра города не доехали, а нас уже дважды остановили. — Разумовский мрачно смотрел вслед уходящему инспектору и был настроен куда менее оптимистично, чем я.
— Это что, очередная облава или операция «Перехват»?
— Газеты читать нужно, — наставительно заметил я. — Или, на худой конец, радио слушать. Со вчерашнего дня все штрафы увеличены в пятьдесят раз. Разумеется, «по просьбам трудящихся». Наш сознательный народ требует, чтобы штрафы росли каждый год. Я лично требовал увеличения квартплаты, повышения стоимости проезда в метро и автобусах, платы за электроэнергию и телефонные переговоры и так далее и так далее. И я хочу… Нет, я требую, чтоб правительство увеличило стоимость всего этого еще втрое! Я хочу снять с себя последнюю рубашку, отдать любимым политикам и ходить голым. Я так выгляжу привлекательнее…
— Такова экономическая необходимость, — неуверенно пробормотал иерей, осторожно трогая машину с места и затравленно оглядываясь по сторонам. — Да и аварий будет куда меньше
— Я тоже хочу, чтобы аварий было меньше, — согласился я. — И мне- очень хочется, чтобы наша страна имела здоровую экономии' Ноя хочу дожить до этого и хочу хоть что-то решать в этой стране. Насколько я помню, «демократия» переводится как «власть народа». А когда правительство принимает все решения вопреки желанию этого самого народа, то такая форма правлении называется несколько иначе. Что же касается всех этих грабежей, столь красиво завуалированных сладкоголосыми речами Вынужденной необходимости» и «первом шаге к выходу из тупика», то я скорее поверю багдадскому вору, стащившему у меня кошелек и заявившему, что эти деньги в моих интересах будут им вложены в очень выгодное дело. В прогнившей системе не быть здоровых отраслей. А от рака мозга пурген не помогает….
Разумовский едва успел затормозить, двух шагов не доехав до внезапно возникшего инспектора ГИБДД. С приветливой улыбкой Чикатило инспектор ткнул себя пальцем в висок, имитируя отдание чести.
— Капитан Тырбырдищенский! Ваши документы.
Проводив печальным взглядом промчавшиеся мимо нас на скорости двести километров в час два шестисотых «мерседеса», Разумовский протянул инспектору права.
— Куда направляетесь? — бдительно спросил капитан Тырбырдищенский, явно находя подозрительным подлинность документов.
— В Главк! — четко отрапортовал я. — Для подачи заявления о поступлении на службу. — Он хочет быть инспектором ГИБДД, — ткнул я пальцем в иерея, — а я мечтаю об инспекции налоговой… то же клад, — добавил я, подумав.
Инспектор смерил меня с ног до головы рентгеновским взглядам, и я понял, что в его глазах какой-нибудь маньяк выигрывает ни сравнению со мной.
— Что у вас в аптечке? — продолжал допрос инспектор.
— Бинт, йод, пластырь и двадцать презервативов, — уверенно Перечислил я, покосившись на еще один «мерседес», проносящийся мимо нас с такой скоростью, словно вот-вот собирался убрать шасси и взмыть в небо.
Впервые на лице инспектора появилось некоторое подобие человеческого выражения, отдаленно напоминающее удивление. Некоторое время он молчал, потом все-таки решился:
— А презервативы зачем?
— Дарить, — ответил я и расплылся в приветливой улыбке.
Уточнять кому и зачем, он не стал, что навело меня на мысли о том. что в его кругах тоже изредка рассказывают анекдоты. Затем на его лицо враз вернулась все та же многозначительная улыбка.
— А что у вас в багажнике? ласковым голосом спросил он, принципиально поворачиваясь спиной к появившейся на шоссе веренице иномарок, явно тренирующихся для принятия участия! в «Формуле-1»
Я посмотрел на наручные часы, вздохнул и полез за бумажником…
— Надеюсь, ты уже понял, что из причитающейся нам с тобой суммы за обнаружение клада я получаю шестьдесят процентов, а ты сорок? — спросил я Разумовского. — Все расходы в этом предприятии пока что несу я.
— Это шкура неубитого медведя, — заметил иерей. — И не забывай, что главное в этом деле…
— Я помню, помню, — заверил я. — И все же предпочитай» мечтать о кладе. Конечно, моя «золотая лихорадка» не так сильна, как у нашего правительства или, к примеру, у некоторых инспекторов ГИБДД, да и в отличие от них меня интересует не столько результат, сколько сам процесс, но… Хорошо, согласен на пятьдесят пять процентов.
— На тебя город оказывает совершенно негативное влияние, Я укоризненно сообщил иерей. — Как только ты приезжаешь сюда, то превращаешься в циника и зануду. Мы приехали, вот здесь и живет Дарья Михайловна.
Я посмотрел на указанный дом и присвистнул:
— Хорошо живет эта Дарья Михайловна. Чтоб я так жил.! Ничего, как только отыщу эти сокровища, куплю себе пятикомнатную квартиру в таком же доме… Нет, лучше шестикомнатную! чтоб еще и атлетический зал был. Да, двухъярусную шестикомнатную квартиру… В том смысле, что шесть комнат на первом этаже и шесть на втором… И не смотри на меня так, я не жадина. Если б я жадничал, то возжелал бы по семь комнат на каждом этаже, а это непозволительное излишество. Я вполне могу довольствоваться и шестью. Это удовлетворяет мои минимальные потребности.
Нужная квартира располагалась на третьем этаже, отгороженная от мира массивной железной дверью, чем-то напоминающей банковские сейфы. На звонок к нам вышла молодая миловидная девушка в джинсах и клетчатой рубашке навыпуск.
— Вы отец Владимир? — спросила она, рассматривая иерея. — Дарья Михайловна ждет вас. Я ее сиделка. После смерти сына у нее отказали ноги, и она не встает с постели.
— А что с ним произошло? — спросил я.
— Убили. Застрелили, когда он возвращался из офиса. Это произошло неделю назад.
Мы прошли подлинному коридору к спальне хозяйки квартиры. На широкой кровати из мореного дуба лежала в окружении груды подушек пожилая, грузная женщина с круглыми совиными глазами и крючковатым носом на суровом волевом лице. Над тонкими, плотно сжатыми губами пушились старческие усики. окончательно делающие ее похожей на какую-то огромную, диковинную, но подраненную птицу.
— Спасибо, что откликнулись, батюшка, — сказала она басом — сумели выкроить время и приехать…
— Я не мог не откликнуться на вашу просьбу, — сказал иерей, поздоровавшись. — Хотя и не знаю, смогу ли быть чем-то полезен вам. Разрешите представить вам моего друга — Николай Куницын.
— Очень приятно, — сказала старуха и посмотрела на меня так, что я невольно вытянулся по стойке «смирно». — Придвиньте кресла поближе и присаживайтесь… Света! — крикнула она в коридор. Принеси гостям кофе.
Словно ожидавшая этого распоряжения за дверью, девушка вкатила в комнату сервировочный столик с прозрачными чашками и огромным кофейником, из которого доносился дивный аромат.
— У меня беда, батюшка, — сказала Дарья Михайловна, дождавшись, пока сиделка разольет кофе по чашкам и выйдет из комнаты. — У меня погиб сын. Убили неделю назад… застрелил! Его нашли в машине, возле офиса. Два выстрела в грудь из пистолета… Милиция считает, что это последствия каких-то разборок с бандитами или месть конкурентов. Но это не так, я в этом уверена. Он был достаточно удачливым предпринимателем, но каких бы то ни было конфликтов за последние полгода у него не возникало. Это я знаю наверняка. Более того, он хотел расширять свое дело, его предприятиями заинтересовались даже иностранцы, обещали дать кредиты. Хотели вложить деньги в его предприятия. А с бандитами, или как их там теперь именуют, «Крыша»? Да, так вот с ними у него проблем не было. Человек который обеспечивал ему охрану… в общем, и был этой самой «крышей», он был Витиным армейским товарищем. Он приходил ко мне после смерти Виктора. Помог организовать похороны, подыскал мне сиделку… Я по глазам видела, что он не им» отношения к этому зверству. По иной причине его убили.
