И если сопоставить, что выгоднее и что предпочтительнее для земского союза: иметь ли в своем составе два земства с отрывочными, спорадическими страховыми операциями или целый союз девяти земств по перестрахованию их рисков и с сохранением за Московским союзом транспортного страхования, то едва ли эта последняя комбинация не окажется лучшей. Тогда и луганский земский скит, несомненно, узнает о существовании Московского союза, и такое проникновение в народную толщу даст Союзу гораздо больше, нежели одно голое право бытия, хотя бы и монопольное, но безвестное.
Что касается требований украинского правительства выделить часть капитала и часть правления Московского союза специально для Украины, то и здесь большой беды нет. Конечно, о выделении полумиллиона рублей запасного капитала не может быть речи, ибо их пока нет. Но о выделении резерва премий по каждому виду страхования и о выделении части правления для Киева стоит серьезно подумать, если настоящее международное положение продлится: ведь ныне существует порядок сношения Москвы с Киевом, который не выдерживает никакой критики; сидеть неделями в делегатском поезде или быть загнанным за перегородку в чаянии попасть на ночевку в холерный барак – все это перспективы, совершенно не соответствующие оживлению обмена международных отношений.
Перевод денег по почте также сильно затруднен, если не прекращен, как прекращено, например, телеграфное сообщение. Как общее правило: каждый пассажир может везти с собой не более тысячи рублей. Не знаю, сделаны ли какие-либо исключения для учреждений? Сильно в этом сомневаюсь, ибо сам наблюдал офицера, представителя Красного Креста, который провозил свои деньги для расплаты за медикаменты каким-то контрабандным путем, пользуясь неприкосновенностью докторского персонала в санитарном поезде.
Удобен ли подобный способ для передвижения страховых сумм, решить нетрудно. И удобно ли директорам правления Земского московского союза быть в зависимости от настроения немецкого командира на пограничной зоне при постоянных переездах границы Украины, также вполне понятно.
Дон и Кубань
Еще перед отъездом моим из Москвы люди, сведущие в вопросах кооперативного движения на юго-востоке России, предупредили меня, что Ростова мне не миновать; что Кубань сама по себе без Ростова ничего не представляет, ибо все кооперативные союзы тяготеют и сосредоточены именно в Ростове.
Знаменитый кооперативный союз «Докат» состоит именно из доно-кубано-терского союза потребительских обществ.
Поэтому я направился прежде всего в Ростов, чтобы там захватить самый узел всех кооперативных соединений на Северном Кавказе.
Действительность превзошла всякие ожидания.
Ростов оказался союзом союзов различных кооперативов, соединяющим в себе многие и многие миллионы рублей оборотов. Так, в упомянутый «Докат» входят следующие союзы Северного Кавказа:
1. Армавирский союз со 127 кооперативами с 2 млн рублей оборота.
2. Кубанский (Куб-Союз) со 125 кооперативами с 2 млн рублей.
3. Ставропольский (Трудовой Крестовский) – 150 кооперативов с 1 млн рублей.
4. Майкопский – 92 кооператива с 300 тыс. рублей.
5. Черноморский, Баталнашинский, Владикавказский и Пятигорский.
Кроме этих союзов района Северного Кавказа, представлявших для меня особый интерес по самой задаче моего обследования, в «Докат» входят многочисленные союзы других районов, Дона и Восточной Украины.
В район деятельности Ростовского отделения Московского народного банка входят следующие союзы кредитных товариществ: Верхне-Донской, Второй Донской, Донецкий, Новочеркасский, Пятигорский, Славяно-сербский, Ставропольский, Хоперский, Юго-восточный союз союзов, Южно-Кубанский, Кубанский, Терский, Южно-Донской и Таганрогский.
Уже этот голый перечень союзов, тяготеющих к Ростов у, показывает, что центром всей кооперативной жизни данной области является именно Ростов. Сама жизнь указывает, где должно быть местопребывание уполномоченного московского Земского страхового союза.
При дальнейшем знакомстве с общественно-экономической жизнью края я убедился, что этот край является царством кооперации: лишенная земства общественная жизнь стремилась найти русло, по которому она могла бы проявить себя, свои требования, нужды и запросы, и она нашла это русло в широчайшем кооперативном движении.
– Да у вас здесь настоящая губернская земская управа, – обратился я к заведующему Страховым отделом Куб-Союза в Екатеринодаре, пораженный множеством отделов, служащих, просителей, плакатов этого крупного союза.
– Нет, побольше губернской управы, – спокойно и уверенно ответил мне мой собеседник.
И я в этом убедился в тот же день, не найдя во всем городе для себя комнаты и получив приют в гостинице Куб-Союза, который содержит и гостиницу, и ресторан исключительно для своих членов кооперативов. Какое земство могло бы дозволить себе такую роскошь для своих земских гласных?
Это отсутствие земских учреждений в крае до известной степени предрешает и вопрос об отношении кооперативных союзов к Земскому страховому союзу: здесь кооперативная жизнь слишком окрепла, слишком твердо стала на ноги, чтобы интересоваться или нуждаться в помощи Земского союза.
И действительно, не могли же все кооперативы терпеливо и спокойно ожидать, пока Земский союз придет к ним со своими предложениями по страхованию их имуществ и товаров. Все эти имущества уже застрахованы в частных обществах, по договорам, и дело у них вполне налажено. Иначе оно и не могло быть, раз крупные союзы имеют даже свои особые страховые отделы, ведающие делами страхования.
И когда я пытался соблазнить «Докат» нашими скидками с тарифов частных обществ до 25 и 15 % комиссионных, то заведующий Страховым отделом мне ответил, что наши скидки запоздали, ибо частные общества конфиденциально скидывают им еще больше: 30 % с премии и 15 % комиссионные.
Тот же самый ответ получил я и в Куб-Союзе в Екатеринодаре, и в Ставропольском союзе: очевидно, частные общества хорошо осведомлены о действиях и предложениях Московского страхового союза, раз они успевают предупредить его намерения еще большими скидками со своих тарифов.
Когда страховое дело налажено, чтобы переменить страховое учреждение, нужен какой-то сильный интерес, более сильный, нежели одно сочувствие общественному начинанию Земского союза, особенно когда сочувствие-то это по весьма многим и сложным причинам не особенно заметно. Нужен какой-то толчок, какой-то интерес, хотя бы и материальный, чтобы решение это, сдвиг этот состоялся.
Быть может, необходимо было бы еще повысить процент скидки с тарифов частных обществ, хотя бы за счет комиссионных, скажем, до 20 %, оставив 5 % комиссионных. Ведь и кооперативное дело является делом общественности, и комиссионные здесь вообще можно было упразднить, предоставив все 45 % как скидку с тарифа в пользу самого кооператива.
Упомяну еще одно обстоятельство, которое сильно затрудняло дело Земского страхового союза на Дону и на Кубани: это собственное кооперативное страхование Центро-Союза
[324] в Москве. Хотя это страхование еще только организуется и, по-видимому, еще не открыто, тем не менее все кооперативы о нем осведомлены, его ждут, и, несомненно, при первой же возможности все перейдут в него. Здесь Земскому страховому союзу действительно было бы неэтично бороться с Центро-Союзом понижением трат, ибо Центро-Союз – такое же общественное учреждение, чуждое какой-либо коммерции, как и Земский союз. Приверженность некоторых кооперативных союзов к этому Центро-Союзу настолько велика, что они рассылают даже своим членам циркуляры, предлагающие воздерживаться от всяких страховых договоров, впредь до образования своего кооперативного страхования.
