— Радоваться, значит? Слушай, это не я тут сунул Корону Проклятых первой попавшейся попаданке и сказал: “Знаешь, как будет лучше? Вот и правь тут, а я пошёл!” Так что при всём уважении, Дер, это всё твой и только твой косяк…
Именно в этот момент застывшая в коридоре я поняла, наконец, с кем разговаривает Джек. И начала ме-дленно так пятиться обратно в комнату.
Опоссумы, видя опасность, притворяются дохлыми. Может, и со мной сработает?..
— Эй, Марьяна, ты чего там топчешься? Заходи давай, раз уж проснулась, — сказал Джек.
Мама, забери меня отсюда...
— Тут никто не кусается, Марьяна. Ну?
Что же, кажется, выбора нет.
Мысленно попросив у тьмы удачи, я решительно шагнула в комнату и тут же склонилась в глубоком поклоне.
Только бы не ошибиться с традиционным приветствием! Ненавижу латынь.
— Ave, domine, — сказала я. — Alae mortis misericors.
— Какая вежливая девочка, — протянул Владыка. — Мне приятно. Но давай оставим официоз, а? У меня от него крылья чешутся.
— Это она только с тобой вежливая, — фыркнул Джек. — Меня вон недавно сволочью назвала.
— Не только вежливая, но ещё и умная. Какая прелесть!
Сглотнув комок, я осторожно покосилась на Владыку.
Тот сидел в кресле и вертел в руках гранёный бокал с янтарным напитком. Худощавый высокий мужчина в чёрном, отлично скроенном костюме. Волосы тоже были чёрными, а в глазах то и дело вспыхивали алые отблески.
Его можно было бы принять за человека. Издали. Но я-то знала прекрасно, что нахожусь в одной комнате с самым опасным существом в Городе.
Именно потому я проигнорировала кресло рядом с Владыкой и осторожно перебралась на диван к Джеку. Он как-то… безопаснее.
— Что пить будешь? — спросил Джек. — Завтрак? Разговор предстоит долгий, так что советую выбрать что-нибудь.
— У меня всё хорошо, спасибо, — у меня что угодно поперёк горла встанет, тут к гадалке не ходи.
— Смотри. Скажи, как передумаешь…
Владыка поднял руку, прекращая праздные разговоры, и пристально посмотрел мне в глаза.
— Милая девочка, — заметил он, — но уж очень измученная.
— Это ты её ещё сутки назад не видел, — поморщился Джек. — До того, как она поспала нормально. Скажу тебе по секрету: некоторые восставшие мертвецы и те краше.
Ну спасибо, блин!
— Хм… Как долго ты видишь Джека во сне, девочка?
— Три месяца. Примерно. Я не запомнила, когда приснился первый сон. И опять же, поначалу, если честно, это были просто сны — или мне так казалось. А вот потом…
— Потом они начали ощущаться реальными. Это как раз тот момент, когда проклятие перекинулось на тебя.
— Да. Это было примерно два месяца назад, может, чуть больше.
— Вот как, — Владыка прищурился. — А ты долго продержалась, должен признать. Другая бы на твоём месте и пару недель едва ли выдержала бы... Впрочем, ты ведь потомок Премудрых. Ваш древний род всегда славился в том числе умением врастать в эту землю и стоять при любых обстоятельствах.
— Я — побочная ветка, — заметила я быстро. — По мужской линии и без благословения. Да ещё и мама — попаданка во втором поколении. Так что я не из Премудрых.
Меня папины родственники с дерьмом съедят, если перед Владыкой представлюсь потомком их рода. Они нас с мамой… скажем так, не слишком любят.
Владыка покачал головой.
— Побочные ветви, попаданцы… Кажется, новая глава вашего рода слишком увлеклась евгеникой. Которая на Земле уже показала себя, как одна из опаснейших и ошибочных наук. По мне так всё проще. Если у тебя есть фамильный дар, то он есть... С другой стороны, фамилия “Тыквина” тебе к лицу. Удобно и, вдруг что, даже менять не придётся.
— Вдруг что? — уточнила я подозрительно.
— Дер, — протянул Джек с угрозой, — давай вернёмся к насущным проблемам, а?
— Ладно, — усмехнулся Владыка, — как скажешь. Итак, Марьяна, расскажи нам всё, что знаешь, о своём сновидении.
И я так и сделала, стараясь ничего не упустить.
— Да уж, — сказал Владыка задумчиво. — Честно признаюсь: когда я ставил условие про девушку, которая каждую ночь видит Джека в сладких снах и связана с ним чем-то большим, чем просто привязанность, я определённо нечто другое имел в виду.
Я едва не схватилась за голову, осознавая всю абсурдность ситуации.
Владыка поставил условия, чтобы указать на потенциальную родственную душу Джека — обычное дело, когда нужно снять особо хитро закрученное проклятье. Но тут мы явно имеем дело с чарами наивысшей пробы. То есть, проще говоря, проклятие разумно. И отыскало лазейку в формулировке.
— Да, — кивнул Владыка, — признаю, это не было разумно с моей стороны. Но также следует признать, что в тот период каждую ночь я видел один и тот же сон… И потому идея со сновидением оказалась первым, что пришло в голову. Особенно учитывая, что на тот момент эльфийские умельцы как раз изобрели вино, от которого пьянею даже я… Не делай такие большие глаза, девочка. Поверь, сидхе в этом смысле — поразительно талантливый народец. У них для каждого найдётся и хмель, и яд.
Я склонила голову.
Сон… Наверняка он видел там Владычицу, которую потерял. И “сладкое сновидение” оказалось первым, что ассоциировалось у него с любовью.
Печально это всё, если подумать.
Я покосилась на Владыку. В другом случае я бы в жизни не задала ему таких вопросов, но было похоже, что настроен он весьма дружелюбно. Возможно, дело в том, что... как бы так сказать… некоторым образом Владыка немного виноват в том, что происходит.
Не то чтобы я посмела его винить, конечно. Я жить так-то ещё хочу. Но попытаться узнать правду о проклятии — это стоит попробовать.
— Значит, это правда? — спросила я тихо. — Слух о том, что Кровавая Королева действительно была попаданкой? Я думала, это очередная городская легенда...
Джек с Владыкой переглянулись.
— Да, это правда, — ответил Лантерн негромко. — Но мы делаем всё, чтобы это считали городской легендой.
— Почему? — спросила я.
Хотя в глубине души, кажется, немного догадывалась.
— Потому что это подогрело бы уже существующую в обществе неприязнь к попаданцам, — подтвердил мою теорию Владыка. — В последнее время этот вопрос и так стал достаточно острым. А некоторые умы, ко всему прочему, слишком склонны к обобщениям. Истории про невежественных, наглых, глупых попаданцев последние несколько десятилетий становятся всё популярней. Не хватало ещё, чтобы к этим стереотипам добавилось определение “опасные”. Когда одна группа населения вешает на другую, более беззащитную по факту, такой ярлык — жди беды.
