14
Владыка ушёл, а вместо него пришла неловкость.
Она затопталась между нами, бросая неуверенный взгляд то на того, то на другого, окуная комнату в тишину.
Я не знала, что сказать. И у Джека, кажется, была точно такая же проблема.
Впрочем, он справился гораздо быстрее меня: годы и годы опыта не пропьёшь.
— Как насчёт ужина? — спросил он быстро. — Какую кухню ты предпочитаешь? У меня есть готовая еда в холодильнике. Но, если ты хотела бы чего-то особенного, то…
— Нет, ничего, — я изо всех сил постаралась улыбнуться. — Хочу немного побыть одна. Ты не против? Можно, я вернусь в ту самую гостевую?
Джек пару мгновений смотрел на меня так, как будто собирался возразить, но потом только коротко кивнул.
— Сообщи умному дому свои предпочтения, когда проголодаешься, — только и сказал он.
Я кивнула и ходко потопала прочь, пока он не передумал.
Мне определённо нужно было побыть одной.
*
Я сидела, забравшись с ногами на кровать, безрадостно дожёвывала принесённый призрачной горничной бутерброд и смотрела на экран.
Настроение было отвратительным.
Самое обидное, что даже копание в магофоне не помогло мне отвлечься: новости магсети как будто сошли с ума. Я, конечно, понимаю, что заголовки делаются ради клика, а сеть питается энергией человеческого внимания. И да, я знаю, что люди обожают кровь, скандалы, конфликты и расследования. Но всё равно, почему же всё сегодня так мрачно? На меня со всех сторон сыпались какие-то дурные, скандальные новости. То и дело мелькали сообщения о таинственных смертях, и я поневоле задумалась: а не проклятие ли, которое я выпустила, стало тому причиной? Ещё было много новостей про попаданцев. На глаза попадались мерзкие комментарии, от одного вида которых хотелось реветь.
Мне в целом хотелось реветь, если совсем уж честно. От свалившегося на голову стресса, ото всей этой непонятной, обидной ситуации с моим предполагаемым соулмейтом, рядом с которым я себя чувствовала нелепой и неуместной…
От того, что я, возможно, скоро умру.
Умирать не хотелось.
Наверно, надо бы написать маме. И Агате тоже. Но что я им скажу-то? Как такие вещи вообще говорят? Ладно ещё Агата: она сама ведьма и прекрасно понимает, что мы так или иначе смотрим в глаза смерти каждый день. А вот мама… Не сказать, что у нас вот прямо идеальные отношения. Но она всё равно наверняка с ума сойдёт, если узнает. И ничем мне не поможет, а только вынесет весь мозг. Как правильней? Чтобы она знала или нет? Кто бы мне ещё сказал! С одной стороны, наверное, о таких вещах стоит предупреждать. С другой стороны, тут всё просто: если я выживу, то она зря будет волноваться; если я умру, то три дня она всё равно будет зря волноваться.
Логично.
Вздохнув, я снова полезла в магофон. Пёс с ними, с новостями; если плохое настроение, то всегда есть котики. Котики спасут мир!..
Но не в этот раз.
Зайдя на привычный сайт, где обычно смотрела на смешные картинки, я в ужасе уставилась на открывшееся моим глазам зрелище.
Ужасное. Жестокое. Которое я не хочу описывать, потому что люблю животных и ненавижу плохое обращение с ними.
— Что происходит? — прошептала я растерянно, пытаясь закрыть намертво зависший сайт. — Какого…
Картинка наконец-то сменилась.
На экране появилась тёмная улица. И фигура в цилиндре, склонившаяся над лежащим на брусчатке человеком. Сначала мне показалось, что они обнимаются, но потом ракурс сменился. И я осознала, что это Джек, другой Джек прижимает несчастного прохожего к земле, вонзая в него нож снова и снова.
Я застыла.
Между тем, Джек… оно медленно поднялось на ноги и лениво повернуло ко мне голову. Глаза его сияли ярче фонарей.
— Тебе понравились мои картинки? — спросило оно. — Я старался выбрать лучшие, чтобы моя маленькая душа не скучала в ожидании меня…
Я попыталась выключить магофон.
Ничего не получилось.
— Мы скоро встретимся, — оно шагнуло ко мне, ближе и ближе. — Уже совсем скоро. Три дня, и тогда…
Его лицо, покрытое сеточкой трещин, резко заполнило весь экран. В этот момент оцепенение, охватившее меня, всё же лопнуло. Я отшвырнула магофон так далеко, как только могла.
И с визгом вылетела из комнаты.
Неприятно это признавать, но испугалась я просто жутко. Весь положенный ведьме самоконтроль буквально вылетел в трубу, и я неслась, не разбирая дороги. Не особо важно даже, куда, главное — подальше. Так что, когда в коридоре меня перехватили мокрые (наверняка от крови!) руки, я завизжала и принялась отбиваться.
В ответ меня накрепко прижали к груди. Не менее мокрой. И голой.
Что происходит?!
— Спокойно, — сказал Джек у меня над ухом, — спокойно. Тихо. Дыши. Ты в безопасности. Сейчас ты будешь хорошей девочкой, глубоко вдохнёшь и больше не будешь пытаться меня укусить. И поцарапать. И отдавить мне ногу. Ты успокоишься — и я тебя сразу отпущу, хорошо?
Я сглотнула и подняла на Джека взгляд.
Кажется, мои вопли застали его в душе. Он был без цилиндра. И вообще без ничего, если не считать за одежду пену в волосах. И я знала, что чуть позже мне станет стыдно, наверняка станет. Но в тот момент, осознав, что это настоящий Джек, я уже сама вцепилась в него намертво.
— Ш-ш-ш, — он осторожно погладил меня по голове. — Тихо, тихо… Всё хорошо.
— Ничего хорошего, — всхлипнула я, немного заикаясь. — Там, в моём магофоне… Сначала были дурные новости, потом ужасные вещи с котятами, потом… там был он...
Джек едва слышно выругался.
— Сеть, — пробормотал он, — как это я сразу не подумал… Так, дай мне минуту, я оденусь…
— Нет, — я вцепилась в него ещё крепче. — Пожалуйста, не оставляй меня одну. Пожалуйста. Мне плевать, если ты не одет. Я знаю анатомию. Меня не пугает голое тело. Но я боюсь той твари. Я знаю, что я кажусь жалкой, но…
Джек тихо вздохнул.
— Ш-ш, — сказал он, — ты не жалкая. Всё в порядке. Давай поступим таким образом…
Он подхватил меня на руки, занёс в ванную и усадил на корзину с бельём, после чего быстро накинул чёрный халат и высушил волосы небрежным щелчком пальцев.
Я смотрела на него, не отрываясь.
На краю сознания промелькнула мысль, что Джек действительно красавчик. Без вариантов. В других обстоятельствах я бы пускала на него слюни, пожалуй. Или ужасно смущалась бы.
Увы, сейчас я знала только одно: этот Джек живой. Тёплый. Он пахнет можжевеловым шампунем. Его рыжие волосы от резкой сушки слегка завились.
