Ну да, разумеется, он недоволен.
Когда же было иначе.
Ноги мои подкосились: всё же, вызов посоха и мёртвого пламени сжирает много сил. Опустившись на колени, я позвала:
— Джек? Ты в порядке?
— Порядок, — Джек пристально смотрел на посох. — А ты полна сюрпризов, Марьяна.
— Да что ему сделается, — проворчал неугомонный череп. — Лучше бы спросила, в порядке ли я! Чушка неблагодарная. Где ты только взялась на мою голову…
Я устало вздохнула:
— Ты сам меня выбрал, вообще-то. И я до сих пор не понимаю, почему.
— Почему, почему… — проворчал посох. — Потому что на безрыбье и ты ведьмой кажешься! Видал я других претенденток. Ни чести, ни толку. Слёзы одни… Вот и приходится терпеть всяких соплюшек неуважительных! Ещё и выбрала себе, боженька, курам на смех. Русским духом и близко не пахнет! Он откуда вообще будет, этот недобрый молодец?
— Я ирландец, — сказал Джек. — Из Дублина.
— Не знаю, где это. В моё время таких краёв не бывало!
Я вздохнула. Этот мне ещё череп-маразматик...
— Не обращай на него внимания, — попросила я. — Он скоро исчезнет. Я не знаю, как его убирать.
— Да ты вообще мною пользоваться не умеешь! Ещё немного, и орехи начнёшь колоть! У-у-у, деревенщина...
Джек задумчиво посмотрел на меня.
— Марьяна, так ты — хранительница наследия Премудрых? — уточнил он.
— Вроде того, — вздохнула я. — Но, если ты кому-то об этом растреплешь, это будет стоить мне жизни. Так что помалкивай, понял? Вроде как владеть этой штукой может только одна ведьма в поколении. И он перейдёт к другой, если убить предыдущую хранительницу… Пока мои родственники думают, что ещё не пришло время посоху явить себя. Если они узнают, что он достался мне… в общем, твоя бывшая мне сказкой покажется.
Джек нахмурился.
— Ты же не думаешь, что они могут…
— Поверь, могут.
Насчёт реакции моих родственников можно вообще не сомневаться.
— Кхе-кхе, — встрял посох. — Не хочу прерывать, но в каком смысле тот монстр — его бывшая?.. Слышь, Марьяна, а тебе точно такой суженый нужен? Русского духа нет, так ещё и шашни со всякими монстрами крутит!
— Суженых не выбирают, — буркнула я.
— Так ли это? — хихикнул посох. — Сама знаешь, какой огонь во мне горит, чей забор я украшал. Я могу сжечь нить! Нет нити — нет проклятия. А если нет проклятия, то и твоё дело — сторона. Ты же не хотела суженого… или соул-мейта, как в ваши времена принято называть. Придумают же слов… Так что скажешь, Марьяна? Не пришло ли время-то?
Стало тихо-тихо. А потом Джек спросил:
— Марьяна может освободиться от моего проклятия?
— Да, — хмыкнул посох. — Но тогда тебе, молодец из Дублина, не поздоровиться.
— Сделай это! — сказал Джек. — Я сам потом разберусь!
Посох рассмеялся каркающим, неприятным смехом.
— Ишь, раскомандовался! И кто ты мне такой, чтобы тебя слушать? Испокон веков у меня есть только одна Хозяйка. Ей и решать.
Я вздохнула, упёрла посох в пол и заглянула в горящие огнём глаза.
— И что, если ты сожжёшь нить, проклятие действительно оставит меня в покое?
— Как пить дать, — фыркнул посох. — Будешь свободней всех свободных. И живее всех живых!
— Соглашайся, — сказал Джек. — Это шанс. Я знал, конечно, что Королева вложила свою душу в моё проклятие. Но не ожидал, что в прямом смысле слова. Она опасна. Опаснее, чем ты можешь представить. Я не хочу, чтобы ты умерла из-за меня, Марьяна.
Я вздохнула и покосилась на посох.
— Она тебя боится, так? Королева. Так что, ты сможешь меня защитить…
— Я бы не обольщался, — заметил посох. — Что-то я могу, это да. Но и столкнуться тебя угораздило не с рядовой упырицей. Нежить, сотворённая одной из Проклятых Корон Бездны — эт тебе не чай с плюшками. Это серьёзно. И страшно. Я попробую помочь, понятное дело. Но ты мной пользоваться не умеешь, девочка. Да и, даже умей, всё равно успеха тебе никто не гарантирует. Так что решай, решай… Стоит ли суженый, непонятный и блудливый, твоей жизни.
— Марьяна…
— А ты помолчи, молодец из Дублина! А то заставлю! Она вон пусть говорит.
— А что будет с Джеком, если я уйду? Проклятие уснёт? Или…
— Или, или. Уснёт, как же! Так и будет ходить по земле, всё больше обретая форму и пытаясь выпить из проклятого силу. Не будет тебя — не будет шанса снять его. Всё просто.
Я прикрыла глаза.
Простой выбор, верно? И что же делать мне… Интересно, так всегда бывает? Поначалу отрицаешь что-то, кричишь громкие слова. А потом судьба приходит к тебе на порог, смотрит насмешливым взглядом и спрашивает: “Ну как? Готов ответить?”
И берёт она, как и положено ей, втридорога.
— Не нужно ничего жечь, — шепнула я.
— Чего ты там бормочешь? Стар я стал, со слухом беда…
— Маразм у тебя, а не со слухом беда! Я сказала: не нужно ничего жечь! Я встану против Кровавой Королевы! Я не отдам ей свою родственную душу, не позволю дальше убивать. Я выпустила её; мне сделать всё, чтобы загнать обратно!
Скелет жутковато оскалился.
— Ну слава всему сущему, — прокашлял он. — Значит, в кои-то веки выбрал себе Хозяйку с толком… Но смотри, если решила, то отвечай за свои слова, какой бы ни была цена. Теперь нет способа прикрыться чужим решением, чужими ошибками и чужими проклятьями; всё, что есть — твоё. Сама выбрала.
— Знаю, — ответила я тихо.
— Так не скули больше, не плачь и не прячься. Подними голову, как должно, сделай, что можешь, и встреть, что суждено. И тогда, возможно, в решающий момент мой огонь, мёртвое пламя Её Самой, будет на твоей стороне.
Посох растворился, брызнув в разные стороны ошмётками мрака. Только глаза его сияли ещё несколько секунд, глядя на меня из другого мира.
Понять бы, когда всё это стало моей жизнью…
— Ты можешь встать? — спросила я у Джека тихо.
— Пожалуй…
— Хорошо. У меня к тебе есть несколько вопросов. В том числе — о Кровавой Королеве…
18
— Останется шрам, — заметила я, рассматривая уродливую отметку у Джека на щеке.
— Мой соулмейт от этого перестанет меня любить? — смешливо прищурился он в ответ.
— Спросишь при случае, — фыркнула я. — Джек… Ты расскажешь мне, что произошло между тобой и Королевой? Почему Корона связала вас? Мне не верится, что это была фигура речи.
Он вздохнул и откинулся на спинку кресла.
