«Точно не немцы», – понял Леша, – Тихонович…
– Ну что ж, позволь и мне представиться, Алексей Тихоныч. Генерал-фельдмаршал, Главнокомандующий армией Екатеринославской и Украинскою, всею легкою конницею регулярной и нерегулярной, флотом Черноморским, президент Государственной Военной Коллегии, а также генерал-губернатор Екатеринославской, Таврической и Харьковской губерний; Ея Императорского Величества действительный камергер; лейб-гвардии Преображенского полка подполковник; шеф корпуса кавалергардов, Екатеринославского кирасирского, Смоленского драгунского и Екатеринославского гренадерского полков; князь Священной Римской империи Григорий Александрович Потёмкин-Таврический… – и, не сводя взгляда с Лешиного лица, спросил, вроде как равнодушно, но на самом деле весьма волнуясь: – Слыхал про такого?
– Кто же не слыхал! «Броненосец Потёмкин»! – Алексей расплылся в невольной улыбке. – Я раз десять смотрел… Шедевр… Весь мир знает!
Светлейший тихо и облегченно выдохнул…
– Ну, вот и познакомились, Алексей Тихоныч. Разрешаю звать меня Григорий Александрович, и даже прилюдно. А с немцем придется тебе повременить, чего он там натворил. У меня на него планы… – и тоном, уже не терпящим возражений, провозгласил: – А теперь прошу в залу, обоих. Und nun bitte ich Sie beide in die Halle…
Стража, окружив пленников плотным кольцом, деликатно, но неуклонно стала подталкивать их к выходу.
Когда Потёмкин в сопровождении двух рослых молодцов показался в проеме двери Гобеленовой гостиной, всё общество застыло в изумлении. Первым нарушил молчание быстрый на язык де Линь:
– Мой князь, вы что же, где-то втайне разводите атлетически сложенных молодых блондинов в кожаных одеждах? Это что, гладиаторы?
У дам, даже беременных, стали трепетно раздуваться ноздри, а мужчины в возрасте стали инстинктивно втягивать животы и расправлять плечи. «Вот она, мощь молодости! – подумалось Светлейшему, – однако же эффект превзошел все мои ожидания…»
– Развожу, мой дражайший де Линь, развожу. У меня их целая ферма под Смоленском, держу их на особом корму, а раз в год – день у нас особый, шкуродерный, шкуру кожаную с них дерут… вот сегодня как раз и оказия.
Гаврила Романович Державин аж подавился от смеха. Граф Кобенцль напряженно вытянул шею, пытаясь разобраться в ситуации.
Молодой Шарль положил руку на эфес парадной шпаги чисто инстинктивным жестом.
Цейтлин гладил бороду, с благожелательным любопытством поглядывая на спутников Светлейшего. Похоже, он тоже начал привыкать к настойчивому сюрреализму сегодняшнего вечера.
Сенька впился взором в серебряную нашивку – эмблему Люфтваффе – на правой стороне груди у Ульриха. Орел и свастика… Всё понятно! Фашистюга!
Атаман Головатый поправил усы и, меряя взглядом вошедших, подумал: «Один точно москаль, а другой, похоже, лях, а може и швэд».
Мария бросила быстрый взгляд и тут же опустила очи. Княгиня Долгорукова с удовольствием разглядывала эти два великолепных образчика мужской породы.
Княгиня Дашкова, глядя на них, подумала про сына: «Какой же мой Пашка все-таки обалдуй, а ведь столько было вложено!»
Графиня Браницкая весело засмеялась дядиной шутке…
Изида же равнодушно зевнула… В долю секунды увидела она всю их жизнь, и прошлую, и будущую. Интереса они для нее не представляли. Воздушные гладиаторы, не более. Впрочем, один из них, возможно, и войдет в вечность…
– Я предвкушаю, что нас ожидают гладиаторские бои, – со значением сказала София де Витт и, тряхнув шапкой белокурых волос, выразительно посмотрела прямо в глаза Ульриху. Тот зарделся нежным немецким румянцем, хоть и не понял смысла сказанного.
– Не раскатывай губу, Софьюшка, сей деликатес не для тебя, – многозначительно произнес князь.
– А! – догадливо протянула та.
– Да! – в унисон ей подхватил Потёмкин. Получился дуэт.
– Позвольте представить вам младшего лейтенанта Севастьянова, Алексея Тихоновича, командира «эскадроном» 26-го истребительного, авиа какого-то там, неведомого мне полка! – весело и торжественно представил Алешу князь, – все правильно, я не ошибся, господин младший лейтенант?
«Ну, и память, – присвистнул про себя летчик Севастьянов, – князю бы в органах работать…» И опять козырнул. Что-то было в Потёмкине такое непонятно-мощное, что заставляло поступать именно так и никак иначе.
– Так точно! – и добавил: – Только не эскадрона, а эскадрильи.
Забавное словечко «эскадрилья» вызвало оживление, не совсем понятное Алеше. Все присутствующие засмеялись этому каламбуру, особенно гайдуки-охранники, одобрительно поглядывая на шутника… Эскадрилья, твою ж маму…. Эка сказанул служивый!
Светлейший же, повернувшись к Ульриху, спросил:
– Wie stellen Sie sich vor? Как прикажете Вас представить, mein Herr?
Похоже, что та же сила возымела воздействие и на немца. Щелкнув каблуками летных бутсов, он отрапортовал:
– Oberleutnant Ulrich von Rott. Brigade «General Vever». Luftwaffe. Drittes Reich.
Большая часть присутствующих владела немецким, а некоторые даже в совершенстве, но смысла половины сказанного не поняли. Да и сам Потёмкин, по правде говоря, до конца тоже не въехал… Was bedeutet das? Люфтваффе? И что это за Третий рейх? Только два человека всё прекрасно поняли и с ненавистью уставились на Ульриха.
В это время в гостиную внесли четыре огромных сервированных стола.
Светлейший, для которого кормить людей вообще, а гостей в частности, было не только любимейшим занятием, но и развлечением, театрально воздев руки, возвестил:
– А ну-ка, к столу, гости дорогие, угощайтесь чем бог послал!
Глава тринадцатая
Гастрономия и Геополитика
Я уж даже и не знаю, стоит ли тебя смущать, мой читатель, описанием тех гастрономических изысков, которые «бог послал» гостям князя в этот конкретный вечер. Описание может запросто занять целую страницу этой главы… Наверное без этого можно обойтись… Но не без его вступительного слова, ибо Светлейший, будучи гастрономическим идолопоклонником, никогда не упускал случая обратить в свою чревоугодно-языческую веру всех окружающих… И делал это с вдохновением прирожденного миссионера…
Подойдя к огромному столу, темой которого были столь почитаемые им русские национальные мясные закуски и блюда, Светлейший поднял хрустальную рюмочку-лафитник и изрек:
– Водка, и только водка есть истинная царица русского застолья. Роль ее так же ясна, прозрачна и кристально чиста, как и она сама. Роль непростая, ответственная… Эта роль – вкусовое акцентирование блюд именно русского национального стола. Подчеркиваю, русского! Возьмем, вот, к примеру, закуски мясные. Для всех этих закусок обязательны водка, горчица и хрен как компоненты, усиливающие их гастрономическую привлекательность и оттеняющие их вкусовую палитру и текстуру. Текстуру! Запомните это слово. Текстура пищи – есть такой же ее ключевой компонент, как и вкус! Я призываю вас, закрыв глаза, всею внутренней сущностью своего рта ощутить разнообразие вкусовых впечатлений. И не будем сводить это к тривиальному: сладко – горько – кисло – солено, нет, нет и нет! Давайте пойдем дальше стандартных эталонов, дальше этих клише…
