На удивление, экспертиза признала Валеру полностью вменяемым, что сыграло не в его пользу. Срок ему еще не дали, но в прессе уже четвертовали. Дима даже не дал ему платного адвоката, а государственный был не особо заинтересован в деле.
— Мне жаль, Дим, — искреннее прошептала я, крепко-накрепко обнимая мужчину. — Ты классный. Я же тебя знаю! И ты тут ни при чем. Ты хороший очень и самый лучший человек на свете.
Дима вдруг застыл с отрешенным лицом, глядя куда-то мимо меня в стену, сердце мое болезненно сжалось. Я просто положила голову ему на плечо и медленно гладила его напряженные мышцы, пока он не отряхнулся, положив руку мне на живот:
— Проверим, Машунь. Проверим…
***
На улице стояла изнуряющая августовская жара. Я в своем обтягивающем белом платье крутилась перед зеркалом и хмурилась. Потому что отныне в «экран» попадало либо лицо, либо живот. Чтобы увидеть себя целиком, нужны раздвижные створки.
— Я то-о-олстая, — обреченно разрыдалась.
Привыкшие к моим гормональным сбоям родители, только тяжело вздохнули, продолжая сидеть на диване и увлеченно что-то читать в смартфонах. Только мой уже почти как полгода любимый муж Димочка поднялся с кресла, подошел ко мне и обнял, утыкаясь голосом в шею:
— Ты не толстая, Машунь. Вообще нет.
Раньше Дима мог обхватить мою талию ладонями, и пальцы его встречались на спине, а вот теперь всех рук не хватало для этого, что еще больше вывело на истерику:
— Я хочу быть краси-и-ивой!
— Ты красивая, пчелка, — на редкость спокойно и мягко закивал муж. — Самая! Честно-честно.
Красивая, говорит? Прикусив губу, я выпуталась из обятий Димочки и покрутилась перед зеркалом. Может, все действительно не так плохо? Подумаешь, в двери только прямо прохожу, а боком ни-ни…
— А если, — я внимательно уставилась на Диму, хитро прищурив глаза, — сравнивать меня с какой-то беременной знаменитостью, кого бы ты выбрал?
Мама закашлялась, а папа похлопал ее по спине. Димочка растерянно развел руками:
— Откуда я знаю, Маш?
— Подумай! — закивала. — Хочу просто сопоставить и понять, настолько все печально.
— Господи боже, — закатил глаза муж, при этом улыбаясь. Мужчину вообще на редкость веселило мое состояние. — Ну, Эмилия Ратаковски, к примеру… Видела, какая она красавица беременная ходила? Так вот ты точно, как она.
Замерев, я долгие минуты таращилась на мужа, потом стиснула зубы, плюхнулась на диван и… зарядила в него подушкой. Затем второй. Мама под шумок пересела под бок к папе.
— Ха! Ратаковски, значит-с. Ясно, понятно.
— За что, Маш? — возмутился Дима, невинно хлопая ресницами. Будто не понимал ничего, обманщик.
— А ты чего на досуге других баб смотришь! Еще и беременных?! — губа нижняя затряслась, затем я не сдержалась и вконец разрыдалась. — Это потому, что я страшная и толстая, да?
Димочка вскинул голову к потолку и умоляюще прошептал:
— Боже, почему я не могу выпить таблетку и проснуться уже после родов? — Вот тогда-то я окончательно разрыдалась. Как в последний раз, навзрыд. Будто умер кто-то, и ничего поделать с собой не могла. — Пчелка, жена моя любимая… Ну? Чего вот ты сейчас плачешь, а?
Дима присел рядом со мной, а потом вообще перетянул меня к себе на колени. Я удивленно на него взглянула. Вот ведь богатырь. Я же теперь могла своим весом арбузы давить, а он ничего, держался!
— Потому что хочешь меня бросить с детьми… Одну-у-у… — заключила я, сделав, как мне тогда казалось, самый логичный в этой ситуации вывод.
Откинувшись в плечо любимого, я пыталась выплакать все, что внутри накопилось, а Димочка спокойно гладил меня и шептал на ухо, что все будет хорошо.
— Беру свои слова обратно, — присвистнула мама, и я вскинула на нее расфокусированный взгляд. — Тебе нужен был муж постарше. Иначе вообще никак! Чтобы после армии. А в идеале, после парочки воен. Ибо мои нервы уже сдали, у папы твоего уже глаз дергается, а Димка вон ничего. Кремень! Уважаю.
— Так-с, — папа резко поднялся с места, отряхнулся и по направлению к выходу быстро пробормотал: — С меня хватит. Пора возвращаться на работу.
Испуганно поднявшись на ноги, я уставилась на родителей в полном изумлении. Они приехали неделю назад и обещали остаться до родов. Я что, виновата, что у меня крыша едет от гормонов? Нет, я подобное не заказывала, природа одарила. Увы и ах…
— Ты же на себя работаешь, пап! — крикнула ему вслед, и тот замер уже в проходе. — Ты сам себе начальник.
— Вот именно, умница моя, — родственник многозначительно постучал себя по темечку. Мол, он голова. — Босс срочно зовет на смену. Выбора нет, Машенька.
— Я тоже с папой поеду, — натянуто улыбнулась мамочка, чем застала меня врасплох. — Прости, но ему руки не помешают.
— Но, — голос предательски сбился, — вы не можете меня бросить!
— И меня! — загадочно помахал им ладошкой мой стойкий муж. — Я пока держусь, но рука так и тянется к транквилизаторам. Или к криозаморозке.
Я бросила на мужчину недовольный взгляд и сложила руки на груди. Точнее… Сложила бы, если бы они сходились, мать твою через бедро!
— Предатели вы все, понятно?! — гневно посмотрела на каждого. — Вот походили бы беременными тройней, я бы на вас посмотрела. А знаете что, вы нам больше не нужны! Да, детки? Все уходите! Все.
Демонстративно пройдя мимо папы, я с трудом протиснулась в проход и пошагала на второй этаж, позади раздался затяжной стон Димочки. Отчасти я его даже понимала. Последние пару месяцев ему только мозг имели и ничего более, но…
Черт, как же тяжело все время носить на себе такой огромной груз! То плохо, то хорошо! Постоянно болит спина, и просто не существует удобного положения! То тошнит, то до головокружения хочется сожрать весь дом. А когда дети играют в футбол внутренними органами – вообще атас. Радовала лишь подруга Алина, которая тоже была «глубоко» беременна, правда, одним ребенком. И пока они с мужем спокойно себе отдыхали на море, я не могла нормально до соседнего магазина дойти.
— Любимая моя, — Димочка аккуратно постучал в дверь, которую я предварительно заперла. Ибо нефиг меня своими поцелуйчиками задабривать! — Пчелка… Открой, а? Я был неправ, мы просто все устали немного от жары. Давай мириться? Родители никуда не уедут, они пошутили.
— Вот рожу и назову детей в честь твоих оппозиционеров, тогда посмотрим, как ты запоешь, ага-ага, — прокричала ему в ответ. Хотела сказать что-то еще, как вдруг что-то изменилось. Я поерзала на месте, прислушалась к ощущениям, и глаза мои округлились. — ГОСПОДИБОЖЕМОЙ!
— Что? — Димочка ударился об лутку, пока я попыталась встать с кровати. От шока это не получилось сделать с первого раза. — Что там такое, золотце? Дети опять больно пинаются?
