– Плохо, плохо, плохо, плохо… – шептала я без остановки, когда я ехала вниз на свой этаж. – Ужасно плохо. Ужасно…
Бездумно прикасаясь пальцем к распухшим губам, я вошла в спальню. Внутри зудело осознание непоправимой ошибки. Не нужно было целоваться, не нужно было слушать его смиренную просьбу, скорее, мольбу о семье, не нужно было видеть в нем человека, а не бездушную машину.
Я упала на кровать, раскидывая руки в стороны.
– Тебе не понравилось? – раздался голос Исы в тишине комнаты.
– Как раз наоборот, – прошептала потерянно, – что теперь делать?
Наверное, хороший совет дала бы мама или лучшая подруга, но здесь, в башне Акиланосов, была лишь Иса.
– Могу предложить посетить эскап, – я заинтересованно подняла голову. – Отвлечешься. Многие члены семьи ежедневно его включают.
Почему нет? Если он поможет забыть поцелуи Милу.
Я решилась. Стянув платье, взяв пластину одноразового комбинезона, прихлопнула его к груди. Он туго обтянул тело, заполняя каждую впадинку и выемку, казалось, проникая в каждую пору. Непривычно и неприятно. Забралась в эскап. Полупрозрачная крышка опустилась сверху, прозвучало: «Закройте глаза». Я закрыла. На лицо и тело опустилась странная мягкая вуаль, а перед глазами появилось висящее в воздухе меню.
«Эротика, приключения, военные действия, путешествия, новые миры…»
Я ткнула в первую строчку. Мне сейчас нужны именно эти впечатления.
«Классика, экзотика, групповой, насилие, сказочные существа, древность…» и еще куча наименований, шедших вниз бесконечным списком. Я выбрала первое – классику.
Далее окрылись подменю. «Домашнее, похищение, на природе…» – я не стала углубляться, ткнув на домашнее.
И вдруг оказалась в своей спальне, одетая в кружевной пеньюар, сидящей на кровати. В своей родной спальне, в поместье отца. Я удивленно огляделась, впитывая в себя до боли знакомые вещи – старое бабушкино кресло, потертый ковер на полу, свои детские поделки на книжной полке, часть челюсти ящера, который мы выкопали вместе с Робертом, когда нам было по пятнадцать. Я протянула руку, погладила белье, с удивлением ощущая шероховатость хлопковых простыней. Знакомый цветочный запах наполнил ноздри.
Дверь открылась, и в комнату вошел мужчина в длинном халате. Высокий, темноволосый, худощавый, безумно красивый. Такой, какие мне всегда нравились. Карие глаза, широкий разлет бровей, высокие скулы, подбородок с ямочкой. Он был немного похож на Роберта, немного на Макса, немного на Амедала. Он взял лучшее от всех, он идеален. Гость развязал пояс халата и сбросил его на пол, я увидела, что он был сильно возбужден. Я испуганно сглотнула, цепенея от странно пугающей и возбуждающей картины. И вдруг его немаленький орган стал уменьшаться прямо на глазах. Именно это и вывело меня из ступора. Я пришла в себя. Здесь все ненастоящее, я лежу в эскапе, а все вокруг – лишь мои фантазии.
Мужчина шагнул к кровати и опустился передо мной на колени. Положил руки мне на ноги и медленно развел их в стороны. Я как завороженная наблюдала за его действиями. Поразительно – тепло его ладоней, мускусный запах, возбужденное горячее дыхание – все настоящее. Я улыбнулась и погрузила пальцы в темные шелковистые волосы. И вдруг их цвет начал меняться. Они светлели. Лицо исказилось и поплыло, секунда – и на меня снизу вверх смотрят знакомые голубые глаза. Красивые губы привычно изогнулись в саркастической усмешке, на высокий умный лоб опустился локон пепельных волос, широкая светлая бровь насмешливо приподнялась.
Я в шоке смотрела на стоящего на коленях Милу, медленно развязывающему пояс на моем пеньюаре длинными холеными пальцами.
– Нет! – вдруг заорала, отпихивая от себя его руки. – Уйди прочь!
Раздалось шипение, и перед глазами посветлело. Крышка эскапа начала подниматься вверх. Сердце колотилось как ненормальное. Кожа покрылась потом. Меня трясло как в лихорадке.
Я выскочила как ошпаренная из кресла и понеслась в ванную смывать костюм. Домашняя классика, дьявол ее побери. Больше никогда в жизни…
И уже ночью, лежа в кровати, тщетно пытаясь заснуть, я задала себе вопрос – почему эскап подсунул мне лицо Милу Кагоа?
Глава 20
Жениха я не увидела ни на следующий, ни на второй день. Он прислал мне роскошный гарнитур из сапфиров, а сам уехал в Кадар к деду-императору решать торговые вопросы. Отлично. Будет время прийти в себя.
Милу влез под кожу и поселился в мыслях. Не нужно было идти на тот прием, не нужно было надевать то платье. Оно спровоцировало обычно спокойного и холодного лорда, а я… Я просто давно не целовалась, не кокетничала, не наслаждалась общением с мужчиной. Вот и запуталась.
Уверена, это пройдет.
На третий день император Акиланос вызвал меня в кабинет. Я шла туда, предполагая, что услышу, до сих пор не выработав альтернативной стратегии. Поэтому была растеряна и молчалива.
– Нашу петицию не приняли, – сразу перешел к делу дед. – Совет решил, что пять лет – очень маленький срок и он не стоит того, чтобы менять столетние законы. Даже ради каприза взявшейся из ниоткуда принцессы.
– Можно ли как-то заплатить? Дать взятку? – Император покачал головой.
Что ж, здесь мне больше делать нечего.
– Зои, – видя, что я собираюсь уйти, дед встал из-за стола, – не пори горячку. Прошу, подожди пять лет, это немного. Я обещаю, что сам буду курировать открытие вашего мира и заключение с ним торговых отношений. Вам дадут лучшие преференции.
– Боюсь, у меня нет пяти лет, – задумчиво пробормотала под нос, не в силах что-то решить. Опять ссориться и угрожать не хотелось, я действительно надеялась на деда, а сейчас у меня не было ни единой мысли, что делать дальше.
Вышла из кабинета и побрела в сторону лифтов, не задерживаясь у аквариума, как делала всегда.
На ком пришло сообщение: «Полностью свободен на сегодня. Приглашаю на экскурсию в Край-Верею. Заеду через час. Милу».
На ловца и зверь бежит.
Расскажу, наконец, что замужем и покончу с этим враньем. Хватит тянуть. Чем сильнее мы запутываемся в этой паутине лжи, тем труднее потом будет из нее выпутываться. Я все равно не стану Милу семьей, пусть узнает об этом раньше – меньше будет страдать… Если, конечно, вообще будет.
А я… В крайнем случае вернуть к Амедалу с повинной, смиренно склонив перед ним голову, – пусть делает что хочет. Не убьет же он, в конце концов, свою жену императрицу?
Но почему-то, когда увидела лорда, идущего ко мне через стоянку аэрокаров, уставшего, но с сияющими глазами, решимость дала сбой. Он так редко улыбался, не хотелось стирать улыбку с его лица. Побуду еще немного врунишкой, расскажу вечером. Это наше последнее свидание, пусть оно останется в памяти, как прекрасное воспоминание.
Проход в Край-Верею находился на другом материке и представлял собой громадную величественную башню с верхними этажами, отданными под гостиницу и гараж.
